Я качаю головой. Леандро не просил о встрече с нами перед нашим отъездом домой.
– Полагаю, он будет занят, общаясь с прессой.
– Тогда едем домой?
– Да.
Мы выписались из отеля пораньше, сумки уже в багажнике. Так что нам нужно только дойти до машины и выдвинуться.
Пока я иду вместе с Джеттом к парковке, не могу избавиться от чувства подавленности: я не знаю, когда в следующий раз увижу Леандро и увижу ли вообще.
– Когда я прихожу и вижу, что ты накачиваешься вином, то знаю, что это не означает ничего хорошего, – Кит садится напротив меня, берет бутылку красного вина и глотает напиток из горла.
– Это первый бокал, да и выпитый всего наполовину. Не назвала бы это так.
– У тебя лицо, будто ты с бодуна. После выходных у «Сильверстоуна» я ожидал больше положительных эмоций от тебя. С тех пор как вы вернулись, Джетт не говорит ни о чем другом.
– Он прекрасно провел время.
– Он-то да. Рассказал мне все о твоем свидании с Леандро за ужином.
– Это с трудом можно назвать свиданием. С нами был Джетт. Кстати, где он?
– В своей комнате, висит на телефоне. Думаю, общается со своей девушкой.
– Что? У него есть девушка? – я выпрямляюсь.
Кит пожимает плечами.
– Он не говорил, но я чувствую все предпосылки многообещающего романа.
– Какие предпосылки?
– В последнее время он часто говорит об одной девушке – Анне.
– Как я пропустила такое? – я упираюсь в стол любом, чувствуя себя худшей матерью на свете.
– Ты ничего не пропустила. Ты его мать. Он не станет говорить о девушках с тобой.
– Наверное, – бормочу я, слова заглушаются поверхностью стола.
– Итак, что у тебя с Сильвой? – спрашивает Кит.
Я поднимаю голову и пожимаю плечами.
– Честно, я не знаю. Мы не виделись и не говорили друг с другом семь месяцев.
Кит знает о том вечере, без грязных подробностей, конечно. Знает, что мы переспали, а потом я выставила Леандро вон.
– Потом он объявляется, ждет нас после речи кого-то там из Формулы-1. Приглашает на ужин. Целует меня в лифте. Говорит, что это не конец. Завтракает с нами на следующее утро, будто ничего не произошло, и на этом… всё.
– Притормози. Отмотай назад. Он поцеловал тебя?
– Ага, – я делаю большой глоток вина. – Джетт где-то завис, готовился, я вышла встретить Леандро, чтобы он не ждал нас обоих. Он был в лифте, я вошла внутрь. Он поцеловал меня так, будто собирался сорвать с меня одежду прямо там. Но я остановилась, потому что мы были в лифте, и мне не хотелось, чтобы у Джетта были вопросы. Затем Леандро сказал, цитирую: «Это не конец, ни разу, черт подери, не конец. Я намерен завершить этот поцелуй». И тишина.
Кит смотрит на меня, состроив гримасу.
– Слишком много информации о моей сестре.
– Прости, – я морщусь, зная, насколько мне самой противно слушать о его любовных похождениях.
– Итак, Сильва с тех пор не сделал ни шага?
– Не-а.
– Он ждет ответных действий.
– Чего?
– В последний раз, когда вы были вместе, если не считать этот поцелуй, ты оттолкнула его и избегала семь месяцев. Он проявил инициативу, первым пошел на контакт, когда передал билеты на Гран-при. Затем поцеловал тебя. Он ждет, когда ты сделаешь следующий шаг. Хочет знать, что это игра не в одни ворота.
Я размышляла над этим минуту, гоняя вино во рту.
– Думаешь?
– Ага. Слушай, ты любишь этого парня?
Вопрос застал меня врасплох.
Люблю ли я Леандро?
Я много об этом думала (в последние дни все чаще) и сейчас почти уверена, что люблю. Вот только… если скажу это вслух, то сделаю слова реальными. И на самом деле, если я собираюсь признаться в этом кому-то, то этим кем-то должен быть Леандро.
Я пожимаю плечами.
– Приму это как «да». Инди, я такой тебя не видел никогда. Но я понимаю твои сомнения и никогда бы не сказал тебе делать что-то, способное навредить твоей карьере. Ты это знаешь. Но думаю, сейчас ты в безопасности. Прошло семь месяцев с последнего сеанса. Очевидно, что ты влюблена в этого парня. Я хочу, чтобы ты была счастлива. А последние семь месяцев на счастье нет даже намека. Но как только он вернулся в твою жизнь…
– Я была счастлива.
– Брехня. Уверен, со мной и Джеттом ты счастлива. Но тебе чего-то не хватает, и совершенно ясно, что его. А сейчас, после раздачи советов в стиле какого-нибудь херового писаки сопливой колонки, я собираюсь вернуться к своей мужественной стороне. Я собираюсь пить пиво и смотреть обзор гонок, так как в «Сильверстоуне» мне посмотреть их не удалось, – говорит он многозначительно.
Я показываю ему язык.
Мне тридцать лет, а мой брат по-прежнему иногда заставляет меня чувствовать себя подростком.
Он встает, но прежде делает глоток вина прямо из бутылки.
– Кит, – останавливаю я его. – Как думаешь, как мне следует поступить?
– Черт возьми, думаю, тебе нужно поступить по-мужски и поговорить с ним. Рассказать о своих чувствах.
– Ты имел в виду по-женски, – говорю я ему вслед.
Слышу смешок.
– Просто, мать твою, встреться с ним, Инди. Я останусь дома с Джеттом.
Я пялюсь на свой бокал, обдумывая слова Кита.
Увидевшись с Леандро на этих выходных, проведя с ним время… поцеловавшись с ним, я поняла, что больше не могу быть без него.
Я не могу больше откладывать этот разговор.
Мне нужно увидеться с ним сейчас.
Глава двадцать третья
Лондон, Англия
– Да черт подери, – ворчу я, слыша дверной звонок.
Если Каррик пришел позлорадствовать, то сейчас покатится отсюда гребаным кренделем.
Я как раз собирался позвонить Индии. У меня не было возможности увидеться с ней после гонки. Сначала были беседы с прессой, затем я полетел на встречу с боссами, чтобы они могли посокрушаться из-за моего третьего места и выяснить, почему я проиграл.
Я в бешенстве из-за проигрыша. Но знаю причину. Дело не в болиде. Он движется идеально. Дело в Индии. Меня отвлекали мысли о ней.
То, что она заполняла мои мысли последние семь месяцев, отвлекало и так, но было намного проще сконцентрироваться, когда она не находилась рядом. Совсем другое дело – знать, что она в «Сильверстоуне» наблюдает за гонкой; видеть ее вновь, вдыхать ее запах, чувствовать ее вкус…
Иисусе, этот поцелуй.
Я и забыл, как она великолепна на вкус, забыл чувство, которое испытывал, когда ее тело прижималось к моему.
Я не мог перестать думать об этом чертовом поцелуе. И почти уверен, что все выходные ходил со стояком.
Мне едва удавалось сфокусироваться на гонке.
Я мечтал вернуться в нее все семь месяцев и буквально нуждался в том, чтобы завершить начатое.
К слову, я собирался позвонить ей. Сначала хотел остановиться у ее дома по дороге к себе, но подумал, что все же не стоит. Вместо этого я позвоню ей, когда вернусь домой. Прощупаю почву.
Очень хотелось игнорировать звонок в дверь, но человек снаружи был очень настойчив. Поднявшись с софы, я направился к входной двери. И, не посмотрев в глазок, отворил дверь.
Воздух вышел из легких в одно мгновение, кровь будто вскипела в венах.
– Индия.
Сказать, что я не ждал ее здесь, – не сказать ничего, но я охренеть как счастлив, что она пришла.
– Привет, – она нервно машет руками.
Я смотрю сначала на них, потом возвращаю взгляд к ее лицу.
– Ты в порядке?
– Да. Нет. Не уверена.
– С Джеттом все хорошо? – я делаю шаг к ней.
В ее голубых глазах мелькает удивление, но потом взгляд смягчается.
– С ним все в порядке. Просто… я не знаю, что здесь делаю.
Она качает головой, мы смотрим друг другу в глаза.
– Все ты знаешь. Скажи мне, зачем пришла, Индия, – нежно настаиваю я.
– Мне начинает казаться, что это наша фишка: оказываться в домах друг у друга и нести всякую чушь, – она дрожащей рукой проводит по волосам, прикусывая губу.
Я молчу. Боже, я хочу, чтобы она сказала, почему пришла, и, надеюсь, по той, черт подери, причине, о которой думаю.
– Я… – она снова прикусывает губу, и это страшно отвлекает. – Я скучала. И сильно жалею о том, как все между нами закончилось, но, встретив тебя… и этот поцелуй в лифте… не хочу провести еще семь месяцев, не видясь с тобой… и хочу сказать о чувствах… к тебе.
– И что ты чувствуешь? – шепчу я.
Сердце в груди бьется с бешеной скоростью, но в ее глазах я замечаю страх. И мне тоже страшно: я все еще могу ее потерять, она может не сказать то, ради чего пришла, – Индия слишком стеснительна. Но я колебаться не буду. Я в своих чувствах уверен.
– Потому что я точно знаю, что испытываю к тебе, – я делаю шаг вперед и руками обхватываю ее запястья, притягивая ближе. – Я люблю тебя. Я так чертовски влюблен в тебя, что не вижу ничего вокруг. Все эти семь месяцев без тебя были подобны агонии. Я был почти уверен в этих чувствах еще после того, как мы занялись сексом у тебя дома, но, встретив тебя на этих выходных, проведя с тобой время снова, я уверился на сто процентов. Мои чувства глубоки, и я не собираюсь отказываться от них. Я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты была в моей жизни… стала моей жизнью.
– Я… – ее губы размыкаются, слово выходит глухим, а ее глаза наполняются слезами.
– Скажи это, – мягко уговариваю я ее.
Она закрывает глаза, затем распахивает их, в них отражаются все ее чувства, хотя на лице сохраняется обеспокоенное выражение.
– Я влюблена в тебя, Леандро. Боже, как же сильно. Я знаю, что это неправильно, и я не должна испытывать этих чувств к бывшему пациенту, но это так и…
Я прерываю поток ее слов своими губами.
– В этом нет ничего неправильного, – я выдыхаю ей в рот. – Более правильно и быть не может.
Руки Индии обвиваются вокруг моей шеи, пальцами она погружается в мои волосы.
– Я люблю тебя, – шепчет она.
Ее слова действуют на меня как афродизиак. Я хватаю ее за задницу и поднимаю вверх, наслаждаясь тем, как она обнимает меня ногами за талию. Занося ее в свой дом, я закрываю дверь и несу ее прямо наверх, в спальню. Наши поцелуи ненасытны, мы стягиваем одежду друг с друга на ходу.