– Черт! – рукой я провожу по волосам, чувствуя себя раздраженным, беспомощным и проникаясь ненавистью к тому, что ничего не могу сделать. – Кто, мать твою, грабит психотерапевтов? Не похоже, чтобы у тебя в офисе было что-то ценное.
– Полиция считает, что они могли наткнуться на надпись на двери, зацепиться за слово «доктор» и посчитать, что у меня есть рецепты на таблетки.
– Чертова падаль, – рычу я. Беря паузу, я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Я сжимаю переносицу. – Ты в порядке? – спрашиваю я ее.
– Со мной все хорошо, милый. Не беспокойся.
– Я буду беспокоиться, потому что, пока ты там, а я здесь, я чувствую себя охеренно беспомощным. Я не могу помочь. Я не с тобой сейчас. Паршиво…
– Один звук твоего голоса уже помогает мне. И те сообщения, что я получила. Они поступили в то же время, что и звонок от охранной компании, так что я отправилась прямо в офис. Прости, у меня не было возможности ответить.
Я кривлюсь, вспоминая, почему написал ей сообщения.
– Не переживай по этому поводу. Где ты сейчас? Можешь говорить? Тебе нужно кое-что знать. Причина, по которой я написал… Боже, всю ночь происходит какое-то дерьмо.
– Я в машине Джоны. Он в здании офиса, звонит Андре. Что случилось, Леандро?
Я слышу в ее голосе очевидное беспокойство.
– Тебе не о чем волноваться… и мне очень жаль взваливать на тебя это, когда ты и так должна справляться с фактом ограбления, но не хочу замалчивать это, да и потом, в новостях появятся фотографии, и ты увидишь их.
– Фотографии? – в ее голосе холод. – Какие фотографии?
Я выдыхаю.
– Мы с Карриком были в гостиничном баре, пили пиво. Подошла женщина, попросила с ней сфотографироваться. Ну, я сказал «да», потому что должен делать подобное дерьмо, но, короче говоря, – и это прозвучит очень плохо, Индия, так что сначала выслушай меня, – эта женщина делала мне предложение, пока ее подруга фотографировала нас, и… она схватила меня за хозяйство. Когда я попытался отодрать от себя ее руки и, шокированный, развернулся к ней лицом, она… поцеловала меня, – я сам вздрагиваю от того, что рассказываю ей. – Ее подруга всю эту гребаную катастрофу запечатлела на камеру… и я… вроде как потерял терпение. Она грозилась продать эти фото прессе, – тороплюсь я добавить. – Так что я мог назвать ее бездушной сукой, а ее подругу херовой давалкой.
Когда я умолкаю, на другом конце линии тоже устанавливается тишина. Я закрываю глаза, переживая о том, что же сейчас творится в голове Индии.
– Индия… детка, ты еще здесь?
Она выдыхает.
– Здесь.
Облегчение.
– Ты… нормально?
– Близка к этому.
– Прости.
– Не твоя вина, что какая-то помешанная женщина набросилась на тебя. Вообще-то, я немного, черт подери, зла. Если бы в такой ситуации оказалась девушка, приставшего к ней парня уже арестовали бы за домогательство.
Моих губ касается улыбка.
– Я так, черт подери, люблю тебя, очень сильно, Индия Харрис.
– Я тоже люблю тебя очень сильно, Леандро Сильва.
– Когда сезон закончится, я возьму тебя и Джетта, и мы свалим в путешествие, где не будет грабителей-наркоманов или психованных, лапающих чужие промежности женщин.
– Звучит как рай.
– Так и будет, детка. Обещаю.
– Мне нужно идти, – вздыхает она. – Нужно звонить в страховую, и кто-то едет снимать отпечатки пальцев. Мне придется подождать, пока они закончат, чтобы я могла позвонить в охранную компанию, и они бы перезапустили сигнализацию. Хотя не похоже, чтобы там осталось что-то, что можно украсть.
– Оставь. Езжай домой и реши проблемы с сигнализацией утром. Как ты и сказала, красть там больше нечего.
– Да… может, так и надо поступить. Сначала нужно позвонить Софи, ввести ее в курс дела. Нам нужно отменить все записи на приемы в понедельник, потому что кажется мне, что к тому моменту я не смогу вернуть кабинету хоть сколько-нибудь подобающий вид. Нужно достать новую мебель и компьютеры. Боже, у меня голова болит только от мыслей обо всем этом. Ох, денек завтра будет шибанутый.
– Шибанутый? – смеюсь я.
– Это значит… не очень хороший. Вообще, я понятия не имею, где услышала это и почему использовала, – хихикает она, и этот звук меня успокаивает.
– Обожаю этот звук, – говорю я ей. – У тебя милейший смех.
– А у тебя сексуальнейший голос. И этот акцент… – она замолкает.
– Мой акцент заводит тебя? – мой член готов внимать.
– Может быть, – признается она робко.
– Estou com saudades de você.
Она мягко постанывает.
– Скажи, что это значит?
– Я сказал, что соскучился по тебе.
– Я тоже соскучилась, очень. Скажи еще что-нибудь по-португальски.
– Preciso muito te foder.
– А это что значит? – у нее хриплый голос, из-за чего мой член становится еще тверже.
Я накрываю его ладонью, трогая сквозь джинсы и нуждаясь в том, чтобы его коснулась она, а не я сам.
– Я сказал, что чертовски хочу трахнуть тебя.
Она сексуально хихикает.
– Я безумно хочу, чтобы ты меня трахнул.
Я рычу, сжимая член рукой.
– Позвони мне, как только будешь дома. Чтобы я мог заставить тебя кончить своим голосом.
– На португальском? – в ее голосе нежное воркование.
Я закрываю глаза, проникаясь звуками, представляя ее рядом с собой.
– Что захочешь, детка. Мне только нужно будет слышать, как ты кончаешь.
– Обожаю, что ты можешь исправить любую ситуацию сексом.
– Это дар.
– Позвоню тебе, как только буду дома, в постели. Люблю тебя.
– И я тебя люблю.
Прекращая разговор, я кладу телефон на кровать и хватаю из холодильника бутылку воды, прибавляя звук на телевизоре. Черта с два я теперь засну. Теперь только тогда, когда буду знать, что она дома, в безопасности.
И если до этого я не был уверен насчет ухода из спорта, то теперь решение принято окончательно. Этот сезон будет последним, и после этого года я никогда не оставлю Индию одну.
Глава тридцать четвертая
Лондон, Англия
Мои выходные официально шибанутые. Единственный повод для радости – то, что Леандро выиграл Гран-при в Бельгии. Я беспокоилась, что из-за стресса и проблем у него не получится, но он справился.
Все субботнее утро я отменяла сеансы на понедельник, пока Софи отменяла те, что должны были быть во вторник. Я подумала, что предоставить себе окно, чтобы привести кабинет в божеский вид, неплохая идея.
Кит и Джетт пришли в офис вместе со мной. Тут нас встретила Софи, и весь остаток субботнего дня мы провели, перебирая офисный хлам, создавая хотя бы видимость нормального помещения. На айпаде Джетта, который он притащил с собой, мы смогли посмотреть часть квалификации Леандро. Это к лучшему, потому что я бы возненавидела себя, если бы пропустила ее.
Кабинет был грязным, покрытым порошком из-за тех, кто снимал отпечатки. Честно говоря, он казался запачканным и оскверненным. Я хотела отскрести его до чистоты. Так что вернулась в воскресенье и отчистила офис до блеска.
После я отправилась в местный «Мир компьютеров» и приобрела новые аймаки для себя и Софи.
Когда я приехала домой, то в новостях увидела фото Леандро с той женщиной. Кит приволок местную газету, и фотография была на титульной странице. Внизу было наше маленькое фото, сделанное в Венгрии.
Конечно же, прессе было известно, что мы с Леандро вместе. Они знают мое имя, чем я зарабатываю на жизнь и что у меня есть сын, но кроме этого они не знают ничего.
Но истории такого типа, уличающие его в измене его девушке, что-то вроде пищи для жадных журналистов.
Если бы я не ожидала увидеть эту фотографию, я была бы опустошена. Она выглядит действительно компрометирующе. От одного взгляда на нее мне становилось плохо. Я даже не стала читать, что под ней написано.
Я доверяю Леандро, и мне мерзко, что его использовали.
Пресса постаралась нанести максимальный урон, вывалив статью утром в день Гран-при.
Леандро позвонил мне перед гонкой. Я ни словом не обмолвилась ни о статье, ни о фотографии. Я предполагала, что его команда и менеджер придержат новость до тех пор, пока он не уйдет с трека, чтобы не сбить его концентрацию. И была права, потому что и он во время разговора не упомянул об инциденте с газетой.
Хорошо, что они не рассказали ему все. Он победил, а этого могло бы и не произойти, попадись ему на глаза эта злополучная статья.
Он позвонил вскоре после гонки и был счастлив, хотя и взбешен тоже. Как только он пересек финишную прямую, ему рассказали о распространяющейся истории, чтобы во время общения с прессой о победе не получить неожиданный удар с их стороны.
И с тех пор мой телефон не переставал звонить. Журналисты хотели процитировать меня. Я не давала никаких комментариев относительно наших с ним отношений, после чего и вовсе стала игнорировать все звонки с неизвестных номеров.
Сегодня вечером Леандро вернется домой. Не могу дождаться. Ему нужно выполнить какие-то контрактные обязательства, дать несколько интервью, и после этого он полетит обратно.
Мне кажется, что его не было целую вечность. Честно говоря, не знаю, как буду справляться с его частыми отъездами. Это в тысячу раз сложнее, чем я думала.
На кухонном столе вибрирует телефон. Неизвестный номер. Вздыхая, я игнорирую вызов и встаю из-за стола, чтобы налить себе еще кофе. Как только я сажусь обратно, телефон снова оживает. Я сбрасываю звонок и продолжаю просматривать некоторые записи о пациентах, которые получилось спасти.
Телефон снова вибрирует. Тот же номер.
Снова сбрасываю.
Номер немедленно перезванивает.
Сброс.
Еще звонок.
Это что, какая-то игра?
Я разозлилась на безумного абонента, раздражение взяло надо мной верх, и я ответила на звонок.
– Прекратите звонить мне. Я не дам вам ни одной гребанной цитаты, так что просто отвалите, понятно?
На линии слышится низкий смешок. А затем следует голос… гол