ос, который я узнаю без промедления.
– По-прежнему пылкая, как я посмотрю.
По позвоночнику ползет холод.
– П-Пол.
– Сколько лет, сколько зим, Индия. Я соскучился.
Я чувствую, как становлюсь девочкой, которой была прежде.
– З-зачем ты звонишь мне? У меня есть запретительное постановление. Тебе нельзя приближаться ко мне.
– А я и не рядом с тобой, Индия. Я в нескольких сотнях миль. Нигде не было сказано, что мне нельзя тебе звонить.
– Нельзя. Тебе нельзя связываться со мной любыми путями. Никаких звонков. Писем. Ничего.
Он снова посмеивается.
– Должно быть, я просмотрел эту часть.
– Я сейчас прерву разговор. И не смей связываться со мной.
– В твой офис вломились пару дней назад, правильно? Кошмар. Сегодня никому нельзя верить.
Моя кровь стынет в жилах.
– О-откуда ты знаешь?
– Потому что одним из тех, кто вломился, был я – то есть не я, конечно. Я не могу покинуть Манчестер, спасибо за это подлому электронному браслету. У меня есть друзья, что помогли мне.
– Я звоню в полицию.
– Звони, но что ты скажешь? Что у тебя отношения с бывшим пациентом?
Я почти задыхаюсь.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Прекрасно ты все знаешь. Я о Леандро Сильве. Он был твоим пациентом, а теперь вы трахаетесь. Поверь, кому как не мне знать, что это неправильно, Индия. А Сильва? Ты и правда выросла, – посвистывает он.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
– Конечно же знаю. У меня твой ноутбук. Здесь есть всё, все неприглядные детали трогательного ПТСР Сильвы и того, как ты его лечила. Забавная штука, я, должно быть, пропустил ту часть, где говорится, что отменный трах с ним часть лечения.
Мое тело замирает.
– Это жестоко.
Он смеется.
– Я видел вашу фотографию в газете. Боже, Индия, ты выглядишь еще более красивой, чем тринадцать лет назад. Но мне стало интересно, где бы ты могла встретить кого-то вроде Леандро Сильвы. То есть не похоже, чтобы вы крутились в одних и тех же кругах. Мне захотелось узнать о тебе больше. Так что я вломился к тебе в офис. Как же мне повезло, что в нем оказались файлы о Леандро Сильве. Вся эта жалостливая история написана черным по белому прямо для того, чтобы я ее прочитал. Потому что если бы я не смог найти что-нибудь в твоем кабинете, то пришлось бы переворачивать вверх дном весь твой дом, пока не обнаружилось бы хоть что-нибудь, но мне не хотелось расстраивать своего сына подобным вторжением.
– Он не твой сын! – кричу я в телефон.
– Он мой, Индия, и не смей, твою мать, забывать это. В его венах течет моя кровь.
– У него, может, и твоя кровь, но он не твой, и никогда им не будет.
Он разражается безумным смехом.
– Ты неплохо справилась в одиночку. Я хочу знать о тебе и Джетте все.
– Откуда ты знаешь его имя? – шепчу я. Я не говорила ему. Держала Джетта от него подальше.
– Да ладно, Индия. Узнать было не сложно. Он увлекается футболом и гонками, верно? Думаю, этому посодействовало то, что ты трахаешься с пилотом Формулы-1.
– Пошел ты, – огрызаюсь я.
Он снова хохочет.
– Ты сохранила книгу, что я дал тебе. Это правда тронуло меня, Индия.
Я застываю, не могу вдохнуть.
– Помнишь, когда я ее тебе дал? Это было сразу после нашего первого занятия любовью у меня дома. Мы лежали перед камином, завернувшись в твое любимое одеяло. Я хотел отдать тебе что-то свое, что-то ценное, потому что ты подарила мне нечто особенное.
– Ты имеешь в виду мою девственность? Которую ты забрал, когда мне было пятнадцать! Мне не нужно путешествие по гребаным закоулкам памяти, Пол. Как ты узнал о книге?
– Мой друг нашел ее в маленькой памятной коробке, когда ошивался рядом с твоим домом. Я попросил его оставить книгу на кровати. Крошечное напоминание обо мне. Мне не нравится быть в коробке, Индия. Я провел в коробке гребаных тринадцать лет! – кричит он, лишившись спокойствия.
Его гнев вынуждает меня отпрянуть от телефона. Я слышу, как он дышит в трубку.
– Это время в тюрьме… твоя вина, Индия. Ты должна мне.
– Ничего я тебе не должна. Ты сел, потому что развлекался манипуляциями над маленькими ранимыми девочками и склонял их к сексу.
– Ты никогда не была ранимой, и я, черт подери, уверен, что не принуждал тебя. Ты сама хотела. Не могла насытиться мной, если я все правильно помню. Всегда умоляла меня трахнуть тебя.
– Ты сделал меня больной.
Он издает мерзкий смешок.
– Боже, я соскучился, Индия.
– А я по тебе – нет! Честно говоря, я и не думала о тебе со дня, когда ты был приговорен в суде и когда я с облегчением наблюдала, как полицейские уводят тебя прочь. А теперь скажи мне, что тебе нужно, потому что ясно как день, что ты чего-то хочешь.
Перед тем как он отвечает, звучит короткая пауза.
– Денег.
Теперь моя очередь смеяться.
– У меня их нет, а даже если бы и были, то я бы тебе их не дала.
– У тебя парень при деньгах. Чистого капитала около ста пятидесяти миллионов, если верить гуглу. Уверен, он может расщедриться. Для него это сущие копейки.
Капитал Леандро сто пятьдесят миллионов? Безусловно, я знала, что он богат, но не осознавала, что настолько. Мы никогда не говорили о деньгах, потому что это не имеет значения. Мне не нужны его деньги. Мне нужен только он.
– Я не буду просить у него денег.
– А придется, потому что, хоть я и думаю, что ты неплохо зарабатываешь своим делом, уверен, у тебя нет тех денег, что я хочу, тогда как у твоего парня есть. Если я не получу денег, то отошлю твои файлы прямо в Совет медицинских профессий и обязательно приложу вашу с Сильвой фотографию и милое письмо, в котором подробно будет написано, как ты воспользовалась уязвимостью пациента. Лицензию на практику вырвут из твоих рук раньше, чем ты успеешь хотя бы пикнуть что-то о своей невиновности. Ты знаешь, насколько Совет категоричен в такого рода инцидентах. Ты больше никогда не сможешь заниматься лечением. Ты будешь занесена в черный список. Психотерапевт без лицензии. И все годы подготовки и тяжелой работы, все время, проведенное вдали от нашего сына, пойдут псу под хвост. Тогда я подумал, просто между делом, что мог бы дать утечь документам в руки журналистам. Ты же знаешь, как они любят сочные скандалы.
– Зачем ты это делаешь? – мой голос ломается.
– Зачем? – он звучит разъяренно. – Потому что ты украла мою гребаную жизнь, и теперь я хочу расплаты!
Глаза застилают слезы.
– Откуда мне знать, что эти документы вообще у тебя? Ты можешь врать.
– Я не вру, и ты знаешь это. Но если не веришь мне, то всегда можешь приехать и посмотреть сама. Я бы приехал к тебе, но, совершенно ясно, не могу нарушить условия досрочного освобождения.
– Я не приеду, – выпаливаю я без колебаний. – Тебе придется отослать их мне. Электронной почтой. Уверена, у тебя есть мой адрес.
Он сухо посмеивается.
– Хорошо. Я отправлю их тебе через пару минут. Но, Индия, когда ты увидишь их, то поймешь, что я говорю правду, ни минуты не рассчитывай на то, что я блефую. Я уничтожу твою жизнь, как ты уничтожила мою, если ты не дашь мне пять сотен.
– Пятьсот тысяч фунтов, – я почти давлюсь.
– Маленькая сумма для твоего парня. Уверен, он и не заметит. И еще одно условие: когда ты получишь доказательства того, что я не вру, и достанешь деньги, ты привезешь их мне. Я хочу увидеть тебя. И моего сына… Хочу познакомиться с ним.
– Нет, – я ударяю рукой по столу. – Этому не бывать никогда.
– Я просто хочу встретиться с ним, Индия. Только раз. Хочу знать, какой он. И тогда я оставлю вас обоих в покое. Никогда больше не свяжусь с тобой.
– Я никогда не подпущу его к тебе.
– Я не монстр, Индия.
– Говорит мужчина, шантажирующий меня. Я этого не сделаю. Требуй от меня что угодно, но к Джетту я тебя не подпущу.
– Тогда ты потеряешь все. Карьеру. Репутацию. Сама знаешь, люди обожают грязные истории, превращающие хороших людей в ублюдков. Скандал – это последний писк моды. Доктор, пользующийся своим ранимым пациентом. Пациентом, который страдает от ПТСР после практически летальной аварии… – говорит он. – Это паршиво, Индия. Я сделаю так, что ты будешь выглядеть безжалостной и не вызывающей доверия, каким ты сделала меня всего лишь из-за любви не к тому человеку. Кажется, мы не такие уж и разные.
Я будто снова та маленькая девочка. Смотрю в прошлое и вижу мужчину, который говорил мне о любви, манипулировал мной и заставлял делать все, чего он желал.
Слезы реками стекают по моим щекам.
– Ты никогда не любил меня, Пол, – я вытираю слезы рукой.
– Тут ты ошибаешься. Я любил тебя. Безумно. И до сих пор люблю в некотором долбанутом виде. Ты мать моего ребенка, Индия, – его голос смягчается. Наступает короткая пауза, и затем он продолжает более резким тоном: – Я отошлю имеющиеся у меня документы. После чего у тебя будет двадцать четыре часа на принятие решения. Если ты умная, как я думаю, ты привезешь мне деньги и сына, чтобы я познакомился с ним. Если ты не сделаешь этого, я уничтожу тебя. А когда я покончу с тобой, Индия… даже Сильве ты больше будешь не нужна. Он тебя не захочет.
Глава тридцать пятая
Лондон, Англия
Самолет наконец приземлился. Прежде чем оказаться здесь, мне пришлось проторчать в чертовом аэропорту Бельгии три часа из-за отложенного рейса, но сейчас почти полночь, и я, наконец, направляюсь к дому Индии.
Я написал ей сообщение, когда застрял в Бельгии, оповестил, что рейс отложен и что как только приземлюсь, то сразу же поеду к ней, но она не ответила. Когда я миновал охрану аэропорта, то решил написать снова, чтобы дать ей знать, что уже на земле и на пути к ней.
Все еще нет ответа.
То, что она не отписала обратно, грызло меня, черт подери, изнутри. Что-то произошло. Я только собирался позвонить, когда получил сообщение.
«Я у тебя. Увидимся там».
Не похоже не обычное радостное сообщение, и никаких поцелуев в конце, но я все равно счастлив знать, что она ждет меня. Надеюсь, в постели, голая.