— Перестань, — прошептала Джейн.
— Но ты ведь хочешь этого, — мягко сказал он. — Именно об этом ты мечтала все последние годы. И ты получишь эти деньги. Я знаю дюжину людей, которые продали бы свою душу дьяволу только для того, чтобы им дали возможность заключить такой контракт. Возможность трудиться, обеспеченное будущее для тех людей, которые тебе дороги… И свобода.
Свобода! Ли Сунг. Железная дорога!
Искушение было слишком велико.
Джейн услышала, как застучало ее сердце: будто тронулся поезд.
— Есть еще один важный момент.
Джейн подозрительно посмотрела на Руэла, не понимая, к чему он клонит.
— Тебя влечет возможность снова попробовать свои силы в строительстве железной дороги. Тебя манит надежда устроить судьбу близких. — Он помолчал. — И тебе хочется продолжения того, что произошло между нами в Казанпуре.
— Нет!
— Ни ты, ни я не можем освободиться от этого желания. — Его взгляд скользил по ее лицу. Голос опутывал будто шелковой паутиной. — Больше всего на свете тебе хотелось бы избавиться от мыслей обо мне, правда, Джейн? Каждую ночь, как только ты ложилась в постель, я был рядом с тобой, точно так же, как и ты была со мной там, в горах. Ты так же, как и я, проклинала и старалась отогнать навязчивые воспоминания и… ничего не могла с собой поделать…
Джейн облизнула пересохшие губы.
— Ничего подобного. Я не…
Проклятье! Руэл улыбался едва уловимой улыбкой. Он все понимал без слов. И она почувствовала себя так, словно стояла перед ним обнаженной.
Не выдержав, Джейн повернулась и побежала вниз по холму. Холодный ветер бил ей в лицо, но она не замечала и не чувствовала его.
Захлопнув за собой дверь, она заперла ее на засов и ничком упала на кровать.
— Джейн!
Она вздрогнула и с ужасом посмотрела на запертую дверь.
— Я положу контракт под дверь. Здесь же лежат результаты исследований, которые проводил Медфорд, — проговорил Руэл будничным голосом. — У тебя до завтрашнего утра уйма времени, чтобы ознакомиться и с тем, и с другим.
— И видеть их не хочу.
Сложенные вдвое листы бумаги проскользнули в щель.
— До завтра, Джейн!
Она не слышала его удаляющихся шагов, но чувствовала совершенно безошибочно, что Руэл ушел.
Казалось бы, именно сейчас должно было прийти облегчение. Но оно не приходило. Руэл остался с ней в комнате. Он смотрел на нее своими синими глазами. А его пальцы продолжали гладить ее.
Три года она боролась с собой, чтобы избавиться от наваждения. И вот теперь он предлагает ей поехать туда, где она окажется полностью в его власти. Эта мысль настолько ужаснула ее, что комок дурноты подкатил к горлу.
И несмотря на это, она никак не могла отвести взгляд от белых листов бумаги, лежавших на полу под дверью.
Картаук сидел на гранитной плите, закрыв глаза и прислонившись к каменной стене конюшни.
— Ты не занят? — Руэл широким шагом пересек внутренний двор. — Не могу припомнить, когда мне доводилось видеть тебя таким расслабленным.
— Я только что закончил обжигать одну фигуру. Сейчас она охлаждается. — Картаук открыл глаза. — Маргарет сказала, что ты собираешься пригласить меня в Циннидар. Это весьма любезно с твоей стороны.
— Именно об этом я и пришел поговорить с тобой. Ты мне нужен, Картаук.
— Я всем нужен.
— Всем нужна твоя работа. А мне требуется твое знание и понимание характера Абдара.
— Три года я жил спокойно, забыв о том, что этот подлец существует на свете. И теперь ты хочешь снова увезти меня туда, где ему не составит труда добраться до меня.
— Циннидар принадлежит мне. И если Абдар попытается отнять его, то я вправе поступить с ним, как с любым другим захватчиком. — Руэл мрачно улыбнулся. — И я нисколько не буду раскаиваться, если отобью у него охоту совать ко мне нос во второй раз.
— Я могу подождать, пока ты избавишься от него навсегда.
— Имея союзника, который знает повадки этого хищника, мне будет легче справиться с ним.
Картаук покачал головой.
— Совать ему голову прямо в пасть? Разумно ли это?
— Во дворце уже приготовлена для тебя роскошная мастерская.
— Я привык работать здесь.
— Имея дело только с деревом и глиной? В лучшем случае — с медью. А там у тебя будет золото. Каждому истинному махарадже нужен свой собственный мастер. И я собираюсь пережить Абдара.
Картаук изучающе смотрел в глаза Руэлу.
— И все же ты сам понимаешь, что риск достаточно велик.
— Да, — честно признался Руэл.
— И ты выделишь столько золота, сколько мне понадобится для работы?
Руэл помолчал.
— В пределах разумного. Золотые двери я могу себе позволить. Но если ты вздумаешь сделать из золота целый поезд…
В глазах Картаука промелькнули озорные огоньки.
— Я постараюсь умерить свой аппетит. Возможно, я ограничусь одним паровозом. — Он поднялся и повернулся к конюшне. — А сейчас мне пора возращаться. Я должен закончить то, что начал.
— Так ты едешь?
— Как я могу устоять против соблазна сделать золотой паровоз? — улыбнулся Картаук.
— Нет, Руэл. — Йен пытался придать своему тону твердость. — Об этом даже нечего и думать. Я не могу оставить Гленкларен.
— Полгода — небольшой срок. Я не собираюсь оставлять тебя на острове навсегда. — Он понизил голос и заговорил еще более проникновенно: — Подумай о Маргарет. Неужели ты собираешься оставить ее вдовой после всего, что она для тебя сделала?
Йен сжал губы.
— Иной раз мне кажется, что это было бы самым лучшим подарком, какой я мог бы для нее сделать.
— Значит, ты совершенно не знаешь и не понимаешь Маргарет. Она так любит тебя. И ей так хочется, чтобы ты жил.
Йен вздохнул.
— Я знаю. Бедная женщина.
— Она не чувствует к себе жалости.
Йен внезапно вспыхнул.
— Да, не чувствует. Выйти замуж за калеку, который, возможно, никогда не сможет подарить ей ребенка.
— В этом тебя убедил доктор?
Йен пожал плечами.
— Нет. Напротив, он уверял, что Маргарет сможет зачать от меня. Но вот прошло уже два года…
— Это не такой уж большой срок.
— Для меня — целая жизнь, — резко ответил Йен.
Руэл сжал губы.
— Последнюю зиму ты болел не переставая. Как только ты снова окрепнешь…
— Возможно, — горько улыбнулся Йен. — Но, боюсь, моим единственным чадом останется все-таки Гленкларен. Ты очень много сделал для него. Видимо, я страшно неблагодарный человек…
— Мне не нужна твоя благодарность. Я хочу, чтобы ты поехал со мной на Циннидар. Тамошнее солнце поможет тебе окрепнуть.
Йен надолго погрузился в молчание. Наконец он поднял голову и ответил:
— Я подумаю.
— Хорошо, — отозвался Руэл, вставая. — А теперь отдохни. Наш разговор дался тебе нелегко. Я попрошу Маргарет, чтобы она принесла тебе ужин.
— Нет, я не хочу…
Но дверь за Руэлом уже закрылась. Йен устало откинулся на подушки. Мудрый Руэл отгадал то, в чем он не хотел признаться даже самому себе: ему не хватало силы бороться с искушением. Далекий свет, явившийся ему однажды в забытьи, все сильнее и сильнее манил его к себе. Иногда он снился ему, и Йен просыпался ночью, чувствуя досаду и тоску, что этот золотой свет, дарующий вечное успокоение, снова ускользнул во мрак. Он изо всех сил скрывал от Маргарет эту досаду и тоску.
Но и прекрасная, сильная, заботливая Маргарет тоже начинала время от времени растворяться на фоне этого манящего сияния.
Но если Господь Бог посылает ему Руэла, значит, он знает, что делает. И надо подчиниться его воле.
Циннидар… Даже название звучало странно и непривычно для его уха. Как же должна выглядеть эта экзотическая страна? И что сулит ему приезд туда — смерть или в самом деле возрождение?
Руэл нашел Маргарет в кабинете за столом, где она делала записи в книге прихода и расхода.
— Кажется, мне удалось сломить его упорство. Думаю, если ты сейчас поднимешься наверх, тебе удастся завершить то, что я начал.
Маргарет закрыла книгу.
— Не думала, что у тебя получится.
— Тебе удалось найти кого-нибудь, кому ты сможешь передать дела на время вашего отсутствия?
— Из Эдинбургского университета недавно вернулся сын викария Тимоти Друммонд. Это способный осмотрительный человек, не наделенный большим воображением, зато умеющий аккуратно вести дела.
— Тогда скажи об этом Йену. Он относится к Глен-кларену, как к ребенку, — медленно проговорил Руэл. — Кажется, он потерял надежду, что вы сможете родить своего.
— Все его мысли заняты только этим, — дрогнувшим голосом сказала Маргарет. — Он ни о чем другом не может говорить. Но этого не случится.
— Йен сослался на доктора…
— Я уговорила его солгать Йену. Иначе он бы никогда не женился на мне.
— И никакой надежды нет?
— Почти. Господь иной раз творит чудеса. Но будет лучше не надеяться на чудо.
— Это очень плохо.
— Плохо? Это не то слово. Йен чувствует себя виноватым. И это гнетущее чувство вытягивает из него всю жизненную силу. Ребенок для нас стал смыслом жизни.
— Прости, Мэг… Маргарет.
— Но мы не должны сдаваться. — Она расправила плечи и направилась к двери. — Я поднимусь наверх и поговорю с ним.
Ли Сунг. Железная дорога. Свобода…
Джейн, лежа на постели с открытыми глазами, смотрела в потолок. Почему она боится принять вызов, брошенный Руэлом? Конечно, он не оставил мысли наказать ее, но на обман Руэл не пойдет. Он найдет другой способ.
Железная дорога.
Как заманчиво и как страшно! Но почему она считает, что не сможет противостоять Руэлу? Все последние три года она готовилась к тому, чтобы выдержать схватку с ним.
После полуночи Джейн резко встала с постели и, подойдя к двери, подняла оба пакета, лежавшие на полу. После чего зажгла настольную лампу и вынула отчет Медфорда.
— Я возьмусь за это, — сказала Джейн, открыв дверь Руэлу, когда он пришел к ней утром. — На контракте стоит моя подпись. Отчет Медфорда я оставлю себе. К завтрашнему дню я напишу список материалов и оборудования, которые мне понадобятся в Циннидаре, чтобы я сразу могла приступить к работе. Когда мне там нужно быть?