побаловать себя? Впрочем, все неприятности уже позади. Эльдоре удалось урвать жирный кусок.
Сидя перед зеркалом в своей спальне, она выбрала серьги с жемчугом и рубинами и такое же ожерелье. Эти и множество других украшений Кэдзоу успел подарить ей за год знакомства.
Пухлые купидоны на потолке прекрасной комнаты в светло-голубых, розовых и лавандовых тонах поддерживали искусно переплетенные золотистые ленты, стенные панели были расписаны вычурными цветами. Заполняла спальню французская мебель. Эльдора восхищалась вкусом и мастерством французов: чего стоили одни только бронзовые или позолоченные ножки, эмали, мозаика и лаковая роспись по дереву! Как требовали правила приличия, покои Кэдзоу располагались довольно далеко от спальни Эльдоры. Слуги усердно изображали почтение, но Эльдора прекрасно знала: они питают к ней зависть и ненависть. Будь у слуг возможность подпортить ее репутацию в Бэллифоге, где Эльдора собиралась стать самой влиятельной персоной, они охотно сделали бы это. Поэтому Эльдора и Кэдзоу старательно поддерживали видимость респектабельности, какая только доступна людям, живущим под одной крышей.
– Это уж слишком, – произнесла Эльдора, заморгала, плотно сжала веки и приблизила лицо к зеркалу, проверяя, естественными ли получились слезы. Со слезами на глазах она выглядела непреодолимо обольстительной. Даже Кэдзоу, человек, не сведущий в искусстве комплиментов, однажды заметил, что у нее золотистые глаза. – Да, слишком, – повторила Эльдора, с надрывом повышая голос. Она вполне могла бы стать знаменитой актрисой.
Нынешняя роль требовала от нее уговорить Кэдзоу согласиться на ее условия.
– Кэдзи, я настаиваю, – проговорила она.
Жаль, что Макс Россмара уехал в Керколди к своим родным. Эльдора застегнула на шее замочек длинного ожерелья. Такого мужчину, как мистер Россмара, не забудет ни одна женщина. Эльдора задумчиво коснулась кончиками пальцев собственной груди, обнаженной низким вырезом ночной рубашки и пеньюара. Зеленоглазые мужчины вообще неотразимы, а уж прекрасно сложенные зеленоглазые красавцы, умеющие ценить женскую красоту!..
Но Макс уехал домой, а Грей – в Уиллинок.
Комнаты Кэдзоу находились этажом ниже. Из его гардеробной в спальню Эльдоры вела потайная лестница. Обычно Кэдзи ждал, когда все в доме утихнет, и только потом поднимался к Эльдоре, но сегодня она позвала его к себе сразу после отъезда Грея.
Она попросту отдала приказ, а он выслушал его, глядя на нее щенячьими глазами, преданный как раб. Будь он бульдогом, у него из пасти потекли бы слюни. Иногда Эльдора и вправду замечала слюну в уголках его рта.
Эльдору передернуло. Кэдзи вовсе не был красавцем, как Грей или молодой Россмара, однако оказался достаточно искушенным мужчиной, в особенности для праведника. Он был весьма опытен в том, что называл шалостями маленькими. Оглядев себя в зеркало, она опустила уголки губ. Пожалуй, пришло время найти себе увлечение. Да, именно увлечение. Не просто опытного, а и весьма изобретательного поклонника.
Услышав глухой стук в гардеробной, Эльдора вздрогнула, сердце ее неприятно забилось. Сегодняшнему свиданию она придавала особую важность. Проявив безоговорочную покорность, она взамен надеялась обеспечить себе безбедное будущее.
Эльдора с удовольствием отметила, что в комнате царит привлекательная, интимная атмосфера. Камин затопили вовремя, и теперь в нем бушевало пламя, распространяя тепло.
Ковер в гардеробной прикрывал крышку потайного люка. Эльдора отодвинула ковер в сторону, подняла крышку и убежала в спальню прежде, чем Кэдзи успел увидеть ее.
Обогнув кровать с четырьмя столбиками, Эльдора спряталась за прозрачными персиковыми занавесями. Услышав шаги поклонника, она выглянула и произнесла:
– Я плакала, Кэдзи.
– Что? – Он наполнил большой бокал мадерой из хрустального графина и жадно отхлебнул.
– Говорю, я плакала. Я боялась, что мой Кэдзи не придет, что Эльдора наскучила ему…
Кэдзоу облизнул губы, сделал еще глоток и вытер рот рукавом.
Он уже успел снять галстук, жилет и сюртук, а рубашку расстегнул. Эльдора старалась не смотреть на его выпирающий живот, перетянутый поясом. Но взгляд чуть ниже пояса вновь доставил Эльдоре удовлетворение.
– По-моему, от меня тебе нужно только одно, Кэдзи. – Эти слова были произнесены с интонацией опытной актрисы. Драматической актрисы. Эльдора держала у лица персиковую занавеску и старательно делала скорбные глаза. – Тебе нравится только мое тело, верно?
Согнувшись пополам и опершись рукой о колено, Кэдзи тяжело отдувался: подъем по крутой узкой лестнице дался ему нелегко, к тому же бокал он осушил слишком быстро.
– Я бы так не сказал, дорогая, – задыхаясь, произнес он. – Впрочем, я всегда говорил: твою грудь не оценил бы только слепец. Подойди сюда, я покажу тебе, как высоко ценю ее.
Эльдора хихикнула. Иногда Кэдзи становился слишком грубым. Какая удача, что ее возбуждают плоские шуточки!
– Не подойду, пока не скажешь, что любишь меня и не докажешь это, не прикасаясь ко мне, несносный сластолюбец!
Кэдзи шагнул к постели, оперся ладонью о матрас и уставился на Эльдору, не замечая, что пролил мадеру.
– Ты особенно нравишься мне в белом, – заметил он, жадно разглядывая ее белый пеньюар простого, но элегантного покроя. – В девственно-белом. Любопытная мысль… Давно у меня таких не бывало.
Эльдора хотела было надуться, но передумала.
– Ты хочешь девственницу, Кэдзи?
Причмокнув мокрыми синеватыми губами, он нахмурился, словно погрузившись в раздумья.
– Скажем так, – наконец заговорил он, – если бы представился случай, я бы его не упустил. Я охотно внес бы свой вклад в дело просвещения женщин.
– Животное! – в притворном негодовании воскликнула Эльдора. – Мне следовало бы выставить тебя!
– А как же наши маленькие шалости, дорогая? Неужели ты откажешься от них?
Эльдора уже давно свыклась с мыслью, что ей не отучить Кэдзи называть происходящее между ними маленькими шалостями. Пора было переходить к делу. Охваченный вожделением, Кэдзи терял способность рассуждать здраво.
– Кэдзи, нам надо поговорить.
– Потом.
– Нет, сейчас, Кэдзи.
– Я же сказал: разговоры потом, Эльдора. Или ты забыла, чей это дом? Кто платит за твои роскошные наряды и украшения? Кому ты принадлежишь?
Эльдора вспыхнула:
– Я принадлежу только самой себе. Если хочешь, я уйду отсюда.
– Отлично. Можешь идти. Не стану удерживать тебя.
Его равнодушный тон испугал Эльдору, слезы сами хлынули из глаз.
– Не люблю, когда ты плачешь, дорогая. Давай покончим с этими глупостями и немного пошалим.
Как обычно, в спальне Кэдзи выражался без обиняков. Эльдора подавила вздох. Ладно, она готова пошалить, но совсем не так, как хочется ему. Он предпочитал, чтобы Эльдора лежала неподвижно. Иногда это продолжалось слишком долго, порой Кэдзи становился ненасытным. В такие минуты он расточал Эльдоре грубоватые ласки, которые она обожала, а затем требовал от нее помощи, чтобы завершить начатое.
Но сегодня все будет по-другому.
– А у тебя когда-нибудь была девственница, Кэдзи?
Кэдзоу, который в эту минуту снимал рубашку, замер и нахмурился.
– Само собой.
– Юная, прелестная девственница в белом? Которая, несмотря на страх, мечтала только об одном: подарить тебе наслаждение? Она была изобретательна и неистощима на выдумки?
– Довольно, Эльдора. Раздевайся.
– Сейчас, – покорно отозвалась она и выскользнула из пеньюара. Под прозрачной рубашкой отчетливо вырисовывалась полная грудь. – Только позволь немного развлечь тебя, дорогой. Чтобы ты пустил сок.
Почесав в промежности, Кэдзи сообщил:
– Я и так весь истекаю соком. Его давно пора направить по верному руслу.
Но Эльдора не торопилась.
– Сядь сюда, Кэдзи. В кресло.
– Еще чего!
– Я сказала: сядь. Ты не пожалеешь.
На мгновение Эльдоре показалось, что Кэдзи бросится на нее и повалит на постель. В возбужденном состоянии он часто применял силу. Но на сей раз он недовольно заворчал и сел в кресло подле.
– Тогда поторопись, Эльдора. Мы оба уже слишком стары для таких глупостей.
– Говори только за себя, – обиделась она, намереваясь показать, что Эльдора Мейквелл еще достаточно молода.
Гнев придал ей смелости.
– Расстегни брюки. Я хочу видеть мерило моего успеха.
– Что? Просто расстегнуть брюки? Но разве можно…
– Я хочу видеть тебя, дорогой. Хочу следить за тем, как продвигается дело, чтобы не переборщить с маленькими шалостями. Доверься мне. Ты ни на секунду не пожалеешь о сегодняшнем вечере.
Кэдзи положил ногу на ногу.
Эльдора встала на постели на четвереньки.
– Ну будь умницей, расстегни панталоны. Покажи, что ты там прячешь.
Слегка порозовев, Кэдзи решительно замотал головой.
Происходящее стало забавлять Эльдору.
– Ты должен слушаться меня. Будешь выполнять мои просьбы?
– Смотря какие, – отозвался Кэдзи голосом капризного ребенка.
– А если я пообещаю тебе блаженство, какого ты еще никогда не испытывал? Если сделаю то, о чем ты даже не мечтал? Тогда ты согласишься подчиниться моему запрету?
– Какому?
– Не прикасаться ко мне, пока я не попрошу.
Кэдзи в упор уставился на ее грудь:
– Суровый запрет. Особенно когда передо мной твои прелести.
– Так ты согласен, Кэдзи?
Слегка улыбнувшись, он пожал плечами:
– Согласен. Только поскорее переходи к делу.
– Торопишься? Прекрасно. Расстегни панталоны.
– Ни в коем… ну ладно. – Он выполнил ее просьбу, расстегнув панталоны. Всем видом он доказывал, что не нуждается в приготовлениях к маленьким шалостям.
Повернувшись спиной к нему, Эльдора спустила с плеч бретельки ночной рубашки. Рубашка упала до бедер.
– О, детка! – простонал Кэдзоу. – Не заставляй меня ждать!
Эльдора вновь повернулась к нему лицом, позаботившись о том, чтобы Кэдзи не видел ее тела ниже живота. Его взору предстали белые холмы грудей, приподнятых корсетом, едва прикрывавшим соски.