Но едва эта мысль возникла у него в голове, как он прогнал ее прочь. Сегодня ему не хотелось думать о будущем. Ночь принадлежит только им, это лишь прелюдия и незачем портить ее.
Дрожь Минервы заметно усилилась. Если бы не объятия Грея, она сбросила бы одеяло и плащ, забыв о пронизывающем холоде.
Наконец он проник рукой в ее панталоны, улыбнулся, ощутив влагу, и раздвинул складки, прикрывающие местечко, которое требовало еще неведомых Минерве наслаждений.
Грей легонько коснулся его.
Минерва вскрикнула, прильнула к его груди и зажала ногами его руку так сильно, что он охнул.
– Не останавливай меня, любимая, – шепотом попросил он. – Расслабься. Все будет хорошо, вот увидишь. Получишь такое удовольствие! Обними меня.
Тяжело дыша, Минерва исполнила просьбу Грея, и, едва она переплела пальцы на его затылке, он и вправду доставил ей обещанное удовольствие.
Она была слишком неопытна, чтобы просить о большем, неопытна, чтобы предполагать, что это большее существует. Долгое время Минерва сидела неподвижно, прижавшись к нему и всхлипывая, а Грей не успокаивал ее, понимая, что это слезы восторга и откровения. Минерва открыла еще одну тайну собственного тела, которое скоро будет принадлежать ему. Он надеялся в самом ближайшем времени продолжить путешествие в неизведанное.
– Тише, тише, – наконец зашептал он и зажмурился, чтобы овладеть собой. Он боялся раздавить ее в объятиях, гладил ее волосы, лицо, шею и трепещущую грудь.
– Даже если так нельзя, мне все равно, – наконец выговорила Минерва. – Я хочу, чтобы все повторилось. Если ты не против.
Только смущение помешало Грею рассмеяться.
– Я не против, но тебе уже пора домой. И надо еще подумать, как быть дальше, – без тебя я долго не выдержу.
– И я без тебя тоже, – призналась Минерва. – Может, просто поговорим с моими родителями и поженимся?
– К сожалению, все не так просто, – возразил он. – Ты же знаешь, что нам грозит опасность.
– Грей…
– Нет, милая, выслушай меня. – Он начал оправлять одежду Минервы. – Опасность и без того серьезна, а если сидеть сложа руки, положение может осложниться.
– Мне страшно!
– Вот и хорошо. Ты напугана, поэтому внимательно выслушай меня и сделай то, что я прошу. – Грею тоже было страшно, но не за себя. – Помнишь, ты обещала почаще бывать в Модлин-Мэноре и следить за Макспорранами? Я не стану возражать. Ты навестишь Макспорранов, и я поеду с тобой.
– Брамби это не понравится.
– К черту Брамби! – не выдержал Грей и тут же виновато опустил голову. – Прости. Когда-то Брамби мне нравился. Возможно, я сумею с ним поладить. Мы с тобой поедем в поместье, и я попробую возобновить дружбу с Брамби.
– Он сердится на тебя.
– Я буду настойчив.
Минерва вздохнула, застегнула платье и оправила юбки.
– Ладно, будь по-твоему. Я постараюсь тебе помочь.
– Спасибо, Минерва. Но это еще не все. Если так мы ничего не добьемся, придется изменить тактику… Ты уже готова? Я провожу тебя до дома, чтобы с тобой ничего не случилось.
– Что со мной может случиться? Кто мне встретится в такое время?
Она, конечно же, заблуждалась.
– Верно, время позднее, и я не хочу рисковать. Закутайся в плащ и надень перчатки.
Грей набросил свой плащ и выбрался из двуколки. Когда он протянул руки, чтобы помочь ей спуститься на землю, Минерва торопливо вытащила из кармана перчатки. При этом на пол двуколки упал какой-то белый комочек. Грей поднял его и протянул Минерве.
Минерва взглянула на крошечный сверток и покачала головой.
– Это не мое, – сказала она.
– Он выпал из твоего кармана, дорогая.
Пожав плечами, Минерва развернула бумажную обертку.
– Очень милая конфетка, – заключила она, положив конфету на ладонь и разглядывая ее при лунном свете. – На вид аппетитная. Но я не клала ее в карман.
– Наверное, ты забыла, – подсказал Грей.
– Не может… Грей Фэлконер, это твои проделки! Я так спешила, что совсем забыла сказать про коробку конфет. Ее уже принесли мне в комнату. И когда ты успел?
Грей улыбнулся, но промолчал.
– Наверное, эту конфету ты сунул мне в карман, пока мы были у Памфри? Какой же ты хитрец! Пытаешься меня раскормить? По-твоему, я слишком худая?
Различив кокетливые нотки в ее голосе, Грей хотел было сообщить, что о коробке слышит впервые, но тут Минерва поднесла конфету ко рту и приготовилась ее съесть.
Неожиданно для самого себя, Грей выхватил конфету у нее из рук. Минерва невольно вскрикнула.
– Что с тобой? – опасливо спросила она и попятилась.
Грей разжал пальцы. На его ладони лежала раздавленная конфета. Очевидно, в кармане плаща она отсырела, и потому раздавить ее не составило труда.
– Смотри, что ты натворил! – упрекнула Минерва. – Как не стыдно! Грей, я тебя не понимаю. Может, ты хотел, чтобы я нашла конфету только после твоего отъезда? Но я уже видела у себя в спальне целую коробку…
Забыв об осторожности, Грей зажег фонарь и поднес ладонь с остатками конфеты к свету. Он внимательно присмотрелся к кристалликам сахара и крохотному розовому цветочку, сделанному для украшения. Ничего подозрительного он не заметил. Минерва права: это просто конфета. Грей смутился:
– Прости… Дело в том, что я не присылал тебе конфет, дорогая.
– Но на карточке значится твое имя.
– И все-таки конфеты ты получила от кого-то другого. – Грей снова перевел взгляд на сахарные крошки. – Ты точно взяла ее не из коробки?
– Я просто уверена в этом. Когда сегодня утром я уходила из дома, коробки в спальне еще не было. Конфету могли положить мне в карман, только пока мой плащ лежал в детской Памфри, а мы беседовали в соседней комнате.
Грей вдруг вспомнил о незнакомце, пробежавшем через сад священника. Минерва говорила, что он оглянулся на дом – точно так же, как тот, что покинул Уиллинок через окно.
Прищурившись, Грей вдруг понял то, что следовало учесть с самого начала. Если этот человек причастен к злоключениям Грея в Вест-Индии и если дьявольский план разработан супругами Арбакл, неизвестному вовсе незачем было вылезать в окно или прятать лошадь в парке.
Неужели он ошибся насчет Арбаклов?
– Странно… – произнес Грей, имея в виду не только коробку конфет. Он вновь поднес ладонь к свету и принялся изучать розовый цветок. В середине цветка он разглядел темно-синюю сердцевину – несомненно, свидетельство мастерства кондитера. Ковырнув ее ногтем, Грей обнаружил гладкий, удлиненный сгусток.
– О Господи! – воскликнул он. – Индийский дурман? Здесь?!
– Грей, в чем дело?
Покачав головой, он наклонился и понюхал странное содержимое конфеты, а затем поспешно взял из рук Минервы обертку и ссыпал в нее разломленный пополам синий комочек. Аккуратно свернув бумагу, Грей сунул ее в карман, схватил Минерву за руку и окунул обе ее ладони в снег.
– Перестань! – воскликнула она. – Грей, прекрати! Мне страшно!
– Оботри руки снегом – вот так, – показал Грей, – и почисти под ногтями. Как только вернешься домой, возьми эту коробку конфет, плотно заверни ее в бумагу, перевяжи бечевкой и спрячь так, чтобы никто не нашел. И поскорее отдай ее мне. Да не вздумай коробку открыть! Поняла?
– Да, – кивнула Минерва и принялась усердно обтирать пальцы снегом. – А в чем дело?
Грею не хотелось тревожить ее, но, чтобы добиться послушания и уберечь любимую от беды, следовало сказать ей правду:
– Кто-то хотел отравить тебя этой конфетой.
У Минервы рот открылся от изумления.
– Ты заметила комочек в середине цветка? Это семечко растения, которое в Вест-Индии называют дурманом. Его выращивают одни мерзавцы и продают другим – для каких целей, тебе знать не обязательно.
– Семечко дурмана? Впервые слышу. Это ядовитое растение?
– Оно известно под названием «пляска смерти». Достаточно одного крохотного семечка, чтобы человек через несколько минут скончался в страшных муках.
«Танцуй, танцуй, танцуй!» – вспомнился ему монотонный голос.
Грей рывком привлек Минерву к себе и стиснул в страстных объятиях.
Глава 17
– Что за шутки, Грей? – возмутился Макс Россмара, дожевывая ломтик тоста, который он успел схватить с тарелки, прежде чем Грей выволок его из столовой Драмблейда. – Какого дьявола?
Грей завладел вниманием друга в тот же миг, едва Эльдора и Кэдзоу покинули столовую. За завтраком Эльдора томно жаловалась на недомогание.
– Куда ты меня тащишь? – допытывался Макс, с трудом поспевая за другом. Грей провел его в бильярдную и плотно захлопнул за собой дверь. Макс с отвращением уставился на бильярдный стол. – Терпеть не могу эту игру. Элла, моя родная сестра Элла, вечно обыгрывает меня. Это унизительно! Играть с тобой я не стану, даже не уговаривай.
Несмотря на всю серьезность момента, Грей улыбнулся и отпустил руку друга.
– Если бы ты ни с того ни с сего не явился к завтраку, мне не пришлось бы выдумывать предлог, чтобы поговорить с тобой наедине, подальше от ушей этой распутницы Эльдоры.
Макс выразительно приподнял бровь, облокотился о стол и скрестил ноги.
– Должен заметить, что завтракаете вы довольно поздно. Но давай перейдем к делу. – И он с аппетитом отправил тост в рот.
– Что ты здесь делаешь?
– Что я здесь делаю? – переспросил Макс с набитым ртом. – То есть как?
Взглянув на дверь, Грей выбрал кий.
– Не прикидывайся, ты прекрасно меня понял. Мы же договорились, что я сам пришлю тебе весточку. – Собрав шары, Грей сложил их в пирамидку, а затем подал второй кий другу.
– Я же сказал, что терпеть не могу…
– Всего лишь камуфляж, – объяснил Грей. – На случай, если сюда кто-нибудь войдет.
– Вот как? – Макс оживился. – Значит, расследование продвигается успешно? Ты уже выяснил, кому встал поперек дороги?
– Я в полной растерянности, – признался Грей, понизив голос. – Кажется, я иду по ложному пути. А может, и нет. Но связь с Вест-Индией прослеживается абсолютно точно. Так зачем ты приехал?