Макс поманил его к себе:
– Подойди же сюда, Грей.
– Конечно. – Грей приблизился к нему и опустил глаза. – Видишь ли, мы с Минервой поссорились…
– Уже знаю. Из-за чего?
– По-моему, этот вопрос неуместен.
– Уместен любой вопрос, от которого зависит жизнь моего друга.
– Она отказалась уехать вместе со мной. Кажется, она меня возненавидела.
Макс недоверчиво покачал головой:
– Ради тебя Минерва готова расстаться с жизнью.
Об этом Грей уже думал.
– От любви до ненависти – один шаг.
– А от любви до гордости – полшага.
На сей раз Грей недоверчиво уставился на друга, хотя и знал, что тот не станет пояснять свою мысль.
– Скажи, ты, случайно, не поделился с Минервой своими подозрениями насчет ее родителей? – спросил Макс.
Грей сунул ладони в карманы.
– Я угадал? Ну разумеется! А ты не подумал о том, что она расскажет об этом родителям?
– Надеюсь, она этого не сделает, – не слишком уверенно отозвался Грей.
– Грей, скажи, ради Бога, почему ты до сих пор здесь торчишь? Ты должен немедленно покинуть Бэллифог. Сегодня же.
– Нет.
– И нечего спорить! Сначала мы покончим с этим визитом, причем сделаем вид, будто ты решил навсегда поселиться в Бэллифоге. Подумать только, владельцу самого процветающего имения в округе взбрело в голову нанести визит жалкому арендатору! Вот потеха! Да еще этот салун… Конечно, мы будем начеку, станем ловить каждое слово. А потом дождемся темноты и уедем.
– Нет.
– Черт бы тебя побрал! – Макс скрипнул зубами. – Неужели ты не понимаешь, что тебе пора спасаться бегством? Пока мы здесь беседуем, кто-то замышляет избавиться от тебя! Кому-то заплатили за эту, с позволения сказать, работу. С таким делом никто не станет медлить. Злодеи не остановятся, пока не добьются своего.
– Ты совершенно прав.
– Чем дольше ты будешь… что? Ты говоришь, я прав? Значит, ты согласен?
– Послушай, меня нелегко обвести вокруг пальца. С острова я сбежал сам, без чьей-либо помощи. Убить меня сразу пиратам помешала только алчность. Они сохранили мне жизнь на случай, если им понадобятся доказательства – чтобы продолжать шантажировать тех, кто платил им за молчание и мое исчезновение. Теперь мне грозит опасность сразу с двух сторон – от тех, кто платил, и от тех, кому платили.
– Если ты согласен со мной, – продолжил Макс, сверкнув зелеными глазами, – почему же не желаешь спастись единственным способом – бегством? Почему не улепетываешь отсюда со всех ног? Твоей смерти желает кто-то из здешних жителей, это же очевидно! Ты кому-то мешаешь – своими словами, делами, присутствием, уже тем, что жив! Должно быть, преступники боятся, что ты разоблачишь их и будешь преследовать по закону.
Схватив Макса за плечо, Грей в упор уставился на него прищуренными глазами:
– Во-первых, никто не выгонит меня из моего собственного дома. Во-вторых, я ни за что не уеду отсюда без Минервы.
Переведя взгляд на руку Грея, Макс произнес:
– Мертвецам не приходится выбирать.
– Лучше умереть, чем жить без Минервы.
Макс резко отвернулся.
– Ты рехнулся? Ни одна женщина не стоит таких жертв!
– Ошибаешься. Ради Минервы я не пожалею жизни. Если меня не принимают в Уиллиноке, то сюда я еще могу приехать. Моя задача – выяснить, держала ли Минерва язык за зубами, как обещала. По-моему, Брамби и его родители хорошо осведомлены о том, что творится в Уиллиноке. Я встречусь с ними здесь и все узнаю.
Макс насторожился:
– Ты слышишь?
Откуда-то доносился шепот – кажется, из глубины зала, потолок которого поднимался на высоту всех трех этажей дома.
– Слышу, – отозвался Грей. – Давай полюбуемся росписью.
Оба запрокинули головы. Вскоре Грей почувствовал, что они с Максом в зале не одни.
– Выдержать такое не каждому под силу, – громко заявил Макс.
– Ты о чем?
– У тебя еще не заболела шея? Так ее и вывихнуть недолго.
– Зато роспись великолепна, – отозвался Грей. – Должно быть, обошлась в кругленькую сумму.
– Смею заверить, – послышался гнусавый голос, который мог принадлежать только Сайласу Минеру, – что эти фрески бесценны. Жаль, что дом пребывает в таком запустении.
Грей оглянулся:
– Доброе утро! Мы с Максом решили засвидетельствовать почтение мистеру Клаку. Свои визитные карточки мы передали…
– Микки, – подсказал Минер. Сегодня он вырядился в лимонно-желтый сюртук, черные панталоны и белый жилет в черную крапинку. Будь Минер более упитанным, Грей сравнил бы его со шмелем.
Клак, одетый в точности так же, как во время недавнего визита в Драмблейд, ковылял по залу, невнятно бормоча себе под нос.
– Боюсь, вы неудачно выбрали время, – отозвался Минер, поигрывая своей серебряной тростью. – Видите ли, мы устраиваем шумный прием. Столько хлопот!
Преодолев еще несколько дюймов, Клак вступил в разговор:
– Жена Арбакла… – он замолчал, продолжая медленно продвигаться вперед, – обещала помочь нам. Но когда она все успеет, хотел бы я спросить? Приглашения уже разосланы, время уходит…
– Клак в страшном волнении, – небрежно заметил Минер. – Клак, уверяю тебя, все уладится.
Из-за завесы черных волос послышался булькающий кашель.
– Джентльмены, позвольте представить вам моего друга Сайласа…
– Видите ли…
– Не стоит, – прервал Клака Сайлас Минер. – Простите, что мы не в состоянии оказать вам более радушный прием. Не забудьте перед отъездом полюбоваться парком.
– Сайлас – моя правая рука. – Клак хлопнул себя по коленям и чуть не рухнул на мраморный пол. – Да, только правая – левой-то у него все равно что нет! – Клак хмыкнул, Минер довольно улыбнулся.
– Сочувствую, – откликнулся Грей. – Наверное, вы были ранены в руку на войне?
– Она у меня такая с рождения, – объяснил Сайлас, поджав тонкие губы в обрамлении светлых усов и бороды. – Таким уж я родился… – Сайлас прислушался. – Кажется, снова гости, Клак.
Грей заметил, что Макс быстро огляделся по сторонам, словно приготовившись защищаться.
В зал вошли Микки Финиш, ведущий за рукав Брамби, и Минерва.
У Грея перехватило дыхание, он беспомощно замер на месте.
– А ему что здесь понадобилось? – резким тоном осведомился Брамби. – Гоните его прочь!
– Доброе утро, – поздоровался Макс. – Кажется, мы не знакомы. Я Макс Россмара из замка Керколди.
Брамби лишь на миг отвел пронизывающий взгляд от Грея.
– Если вы пришли вместе с ним, советую вам поскорее убраться отсюда.
– Брамби, – слабо возмутилась Минерва, – прошу тебя, не надо!
– Разве так встречают джентльмена, к тому же соседа? – укоризненно произнес Минер, поднимая верхнюю губу и обнажая длинные редкие зубы. – Клак, ты чересчур снисходителен к слугам. Они совсем отбились от рук.
Но Клак был слишком поглощен созерцанием Минервы.
– Я здесь не слуга, – заявил Брамби, – и мои родители тоже.
– Кто же вы в таком случае? – спросил Минер.
– Я был бы признателен, если бы вы продолжили этот разговор в другой раз, – вмешался Макс. – Мы просто приехали засвидетельствовать свое почтение, и…
– А меня прислала мама, – отчетливо выговорила Минерва.
Грей смотрел только на нее. В тусклом свете солнечного декабрьского утра любимая выглядела почти прозрачной. Должно быть, она осунулась от раскаяния и тревоги. Или была больна. Эта болезнь могла не иметь ничего общего с самим Греем… Нет, решил он, Минерва страдала, лишилась аппетита и сна. Под темно-синими глазами невесты Грей увидел густые тени. Под синей шляпкой, отделанной цветами, блестели каштановые волосы. Грей машинально перевел взгляд ниже и увидел подол чрезвычайно благопристойного синего кашемирового платья.
Только теперь он заметил, что присутствующие о чем-то говорят. Грей не понимал ни слова да и не старался понять.
Минерва смотрела на него так печально, что Грею не терпелось утешить ее. В его душе вспыхнула ненависть к враждебным силам, разлучившим его с любимой.
– …нужны стулья, – донесся до него голос Клака. Грей прислушался.
– Ты слышал меня, Макспорран? – продолжал Клак, обращаясь к Брамби. – Стулья! Не можем же мы усадить знатных гостей на пол.
– Обратитесь к моим родителям, – отозвался Брамби, не сводя глаз с Минервы. – Дорогая, объясни, зачем мать прислала тебя, и давай поскорее уйдем отсюда. – Он бросил еще один злобный взгляд на своего соперника.
Неужели Минерва сделала Брамби своим доверенным лицом?
– Да-да, – опомнилась Минерва. – Мистер Клак, мама просила поговорить с вами о приеме, который назначен на пятницу.
– Пусть делает все, что считает нужным. Неужели все гости отклонили приглашения?
– Напротив, – возразила Минерва, широко открыв глаза. – Мама опасалась, что кое-кто действительно откажется, но все наши знакомые с радостью приняли приглашение. Пока мы получили только один отказ – от миссис Годдард, да и то предварительный. Она выражает надежду, что поправится к пятнице и сможет присутствовать на приеме.
– Старухе уже под сотню лет, – вставил Брамби. – Наверное, она просто боится, что от поклонников не будет отбоя.
– Стулья, – напомнил Клак.
– Да будут вам эти чертовы стулья! – вспылил Брамби и наклонился к Микки, который то и дело дергал его за рукав и указывал на дверь.
– Можешь идти, Микки, – произнес Сайлас Минер. – Ступай.
К изумлению Грея, коротышка, закутанный в тряпье, разразился странным верещанием и запрыгал на месте. Сжав кулаки, он потряс руками в воздухе.
– Ну хорошо, – смилостивился Минер. – Делай как знаешь. Но я все-таки не понимаю, почему ты хочешь показать ему пони.
После ответа, состоящего из возгласов и прыжков на месте, Минер махнул рукой, выпроваживая Микки. Тот направился к двери, маня за собой Брамби.
– Иди, – сказала Минерва, когда Брамби вопросительно взглянул на нее, – я здесь справлюсь сама.
Поскольку никто из присутствующих и не подумал предложить ей стул, Минерва осталась стоять и вынула из синего атласного ридикюля записную книжку.