– Она выслушает меня и все поймет.
– Даже если ты не скажешь всей правды?
В этом-то и была вся загвоздка.
– Я найду способ объясниться.
– Тогда хочешь дружеский совет?
– Совет холостяка? Человека, который ничего не смыслит в любви?
Макс откинулся на сиденье и отвернулся к окну. Грей выразительно посмотрел на его серьезный профиль.
– Макс, ты обиделся?
– Позволь напомнить тебе о том, что каждый из нас чего-то недоговаривает. Но это еще не значит, что закоренелый холостяк не умеет любить. Ты знаешь только то, что для меня любовь – запретный плод. И оставим это.
У каждого свои секреты. Грей виновато потупился:
– Я с радостью приму любой совет.
– Отлично, – отозвался Макс. – В таком случае неотступно преследуй ее. Не вздумай сдаваться. Если она ускользнет, возобнови погоню. Покоряй ее нежными словами, взглядами и знаками внимания. Если ты любишь эту девушку, свяжи с ней свою судьбу, иначе вся твоя жизнь превратится в пытку.
Макс умолк, и в экипаже воцарилось молчание. Грей пристально всматривался в худое, резко очерченное лицо друга, но его глаза остались непроницаемыми.
– Спасибо, – наконец произнес Грей. – Я запомню твои слова. – Он и сам собирался поступить именно так, а горечь только придала ему решимости.
– Я беспокоюсь за тебя, – признался Макс, обернувшись. – Тебя похитили неспроста. Это не шутки, понимаешь?
– Конечно.
– Кто-то пытался разделаться с тобой. Тебе желали смерти. Значит, ты представляешь угрозу для неизвестного заинтересованного лица.
– Об этом мы уже говорили.
– И скорее всего еще не раз вернемся к этому разговору. Разве о таком можно молчать? Боюсь, твои враги не откажутся от своих замыслов. И вправду, с какой стати им складывать оружие? Если они желают твоей смерти, то что заставит их изменить намерения?
Макс не сказал Грею ничего нового. Он решил сменить тему:
– Мне надо подготовиться к встрече с дядей Кэдзоу. Знаешь, он всегда был сдержанным, тихим человеком, отстраненным от всех и вся, но добрым. И набожным до мозга костей.
– Ты говорил.
– Он предпочитает уединение. Дядя посвятил всю свою жизнь благому делу, долго жил за границей. Насколько я помню, в Лондоне. Он любит разглагольствовать о «грешниках среди нас». После смерти моего отца он вынужден был приехать сюда и стать моим опекуном.
– Зачем тебе понадобился опекун? Ведь в то время тебе уже минуло двадцать четыре.
– Согласно завещанию, управление поместьем возлагалось на дядю до тех пор, пока мне не исполнится двадцать пять лет.
Макс насторожился и коснулся колена Грея.
– Впервые слышу. Значит, все бразды правления в руках дяди Кэдзоу? И твоим состоянием тоже распоряжается он?
– Да, – кивнул Грей. – Я понимаю, о чем ты подумал, но не дядя замыслил сжить меня со свету. По крайней мере так мне кажется. Властитель его дум – Бог, а не богатство. Состояние дяди Кэдзоу невелико, однако он ни в чем не нуждается. Кроме того, он слаб здоровьем. В седло он садится в самом крайнем случае. А плетение интриг – сложное, утомительное занятие, противное его натуре. Он наверняка постарается побыстрее передать мне все дела, объяснит, куда посылать его долю прибыли и более чем внушительную ренту, и опять отправится в крестовый поход во имя спасения грешников.
Под колесами экипажа скрипел рыхлый снег.
– Девять вечера, – заметил Макс. – Твой дядя рано ложится спать?
– Когда как, – ответил Грей. – Полагаю, за одну гинею наш дворецкий Рэтли принесет дяде новость вместе с утренним шоколадом.
– Ты боишься, что на радостях твой дядя?..
– Черт его знает, – отозвался Грей, надевая шляпу и ожидая, когда кучер откроет дверцу экипажа. – Я уверен лишь в том, что он склонен к апоплексии. Рано или поздно он станет ее жертвой.
Макс усмехнулся и вышел из экипажа вслед за Греем.
– Мы постучим в дверь сами, – сказал Грей кучеру, – а за багажом я пришлю. Отправляйся на конюшню. Кто-нибудь из слуг приютит тебя на ночь.
Кучер благодарно закивал и принялся разгружать сундуки Макса и три саквояжа с вещами Грея, купленными в Лондоне перед отъездом в Шотландию.
Грей поднялся по каменным ступеням крыльца с пустыми вазонами; летом, правда, в них распускались пестрые цветы. Помедлив минуту, он постучал в прочную дубовую дверь. Им вдруг овладели странные чувства, среди которых преобладала растерянность. И все-таки после всего пережитого, о чем Грей вспоминал не иначе как с содроганием, после тягостного ощущения беспомощности, после долгих мечтаний о свободе, после того как надежда норовила покинуть его, он наконец-то дома!
Дверь медленно приотворилась, в щель выглянул невысокий седовласый слуга с кустистыми рыжими бровями и продолговатым лицом.
– Добрый вечер, Рэтли, – произнес Грей. – Как я рад вновь увидеть тебя!
От неожиданности слуга широко разинул рот, недоуменно задвигал бровями, пожевал сморщенными старческими губами и с трудом сглотнул.
– Право, Рэтли, разве так приветствуют долгожданного гостя? – воскликнул Грей с притворной веселостью.
– Это вы-то долгожданный гость? Скорее, беспутный бродяга! С чего это вам вздумалось вернуться домой? Мы уже успели и оплакать, и похоронить вас! Как не стыдно, мистер Грей, как вам не стыдно! – Слуга прижал ладонь к груди. – Из-за вас меня чуть было не хватил удар. Нет, вы загоните меня в могилу до срока!
Дождавшись, когда Рэтли выплеснет негодование, Грей мягко произнес:
– Рэтли, дружище, я никак не мог вернуться раньше. Объясню потом. Лучше скажи, дядя Кэдзоу уже спит?
Поднеся узловатые пальцы ко лбу, Рэтли прерывисто вздохнул.
– Мистер Кэдзоу! Как же я мог про него забыть! Ручаюсь, нам предстоит беспокойная ночь. Подождите, что еще будет, когда я доложу о вас хозяину! Молитесь, чтобы потрясение не убило его!
Грей и сам понимал, что его неожиданное появление может стать для дяди последней каплей.
Открыв дверь пошире, Рэтли посторонился и пропустил друзей в дом. Сделав несколько шагов по просторному холлу, Грей остановился и оглядел обстановку, на которую когда-то и внимания не обращал. На стенах, тускло поблескивая, висели в ряд геральдические щиты. На каменных плитах пола плясали отблески пылающего в огромном камине огня. Под потолком на уровне второго этажа висела дубовая люстра, вырезанная благодарными арендаторами во времена дедушки Грея. Наверх, к изящному балкону, от которого отходили левое и правое крылья особняка, вела лестница с мраморными перилами.
Макс похлопал друга по плечу. Грей вздрогнул, не сразу сообразив, в чем дело, и только и произнес:
– Как мне недостает Минервы!
– Понятно. – Макс улыбнулся и обнял Грея за плечи. – Ты слишком много пережил. Первым делом тебе надо как следует выспаться…
– О Господи! – прервал вдруг его чей-то громкий возглас. Грей мгновенно узнал голос дяди Кэдзоу. – Боже мой!
Кэдзоу Фэлконер, еще светловолосый, но сильно облысевший за последние три года, тотчас засеменил через весь холл, остановился, сделал еще несколько шажков и рухнул на нижнюю ступеньку лестницы. Выпрямившись, он отыскал глазами Грея, пристально взглянул на него и прикрыл лицо ладонью.
Грей растерянно обернулся к Максу, который покачал головой и беспомощно развел руками.
– Сейчас принесу бренди, – пообещал Рэтли, закрывая парадную дверь.
– Наш багаж! – спохватился Макс.
– Не извольте беспокоиться, – сказал Рэтли и поспешил в гостиную, откуда только что вышел Кэдзоу.
Грей с ужасом понял, что дядюшка плачет.
– Хвала Господу! – сдавленным голосом произнес тем временем Кэдзоу. – Не знаю, что произошло, но я благодарю Бога. Я не смел надеяться, но и не расставался с надеждой. Все считали тебя погибшим. В конце концов мне пришлось смириться с потерей и поведать миру печальную весть. Знаешь, когда ты был ребенком, я почти не уделял тебе времени. – Дядя Грея поднял голову. Его пухлое лицо было залито слезами, голубые глаза блестели от влаги. – Теперь ты должен узнать правду. Я так заботился о тех, кто не ведает истинного Бога, что у меня не оставалось времени на детей. Вот почему я до сих пор не женат. У меня не было ни малейшего желания связывать судьбу с женщиной. Несчастный я человек! – И он вновь разрыдался, всхлипнув на весь холл.
– Успокойся, дядя, – растерянно пробормотал племянник. – Я выжил – правда, чудом…
– Слава Богу! – отозвался Кэдзоу. – А то ведь я остался один как перст. Жалкий человек, в пятьдесят лет мне пришлось изменять своим привычкам. Я и вправду сильно переменился, поверь мне. Если ты не против, я стану твоим другом. Ведь мы близкие родственники, а я теперь совсем не тот, каким был прежде!
Подойдя к дяде, Грей неловко похлопал его по руке.
– Я очень тронут, дядя. Вот уж не думал, что ты будешь меня оплакивать. – Однако на самом деле Грей не слишком верил в откровенность дяди.
– Ты же знаешь, Грей, меня не привлекала мирская суета. Судьба распорядилась так, что я стал младшим ребенком в семье, и направила меня по Божьему пути. Фамильное состояние перешло к моему дорогому Эвану, твоему усопшему отцу, и он блестяще преумножал и берег его. Если бы не он, я давно остался бы нищим.
– Знаю, – кивнул Грей, – мне тоже недостает отца.
– А ты унаследовал деловую хватку Эвана. Она у тебя в крови. Если бы ты знал, сколько раз я проклинал себя за то, что отпустил тебя на плантации! Управляющий наверняка обошелся бы и без тебя. Но я думал, тебе следует разобраться во всех тонкостях семейного предприятия. Сам я успел побывать в Вест-Индии – правда, по другим причинам – и решил, что тебе будет полезно повидать эти места.
Если прежде Грей сомневался в том, что дядя питает к нему родственные чувства, то теперь на смену сомнениям пришла твердая уверенность.
Кэдзоу резко поднялся.
– О, прости меня, прости, дорогой племянник! Я совсем забыл, что ты приехал не один…
Грей представил дяде Макса, и на лице Кэдзоу отразилась его привычная настороженность, которую он поспешил замаскировать потоком любезностей. Узнав, что Макс происходит из семейства Россмара и направляется в замок Керколди, Кэдзоу облегченно вздохнул и пригласил друзей в гостиную.