– Именно. Тикуанна – красивая страна, богатая ресурсами, но по большей части неразвитая. Я уж не говорю о законах, направленных на сохранение дождевых лесов.
– Хуртадо – плохой руководитель, – вмешался Авилар.
– А у вас есть шанс сделать все как положено. – Сидни посмотрела в его черные глаза. – Рекомендую поинтересоваться мнением экспертов из США и всего мира. Будучи в Тикуанне, я отметила, что главным критерием назначения на политический пост является преданность диктатору.
– Верно, – согласилась Елена, – нам требуются образованные консультанты. Нужно вести себя осмотрительно и не совершать ошибок, которые будут очень дорого стоить.
– Вы уже на шаг впереди, – заметил Ник. – Вам известны люди, которым можно доверять.
Елена картинно вздохнула:
– Как бы мне хотелось, чтобы вы двое к нам присоединились.
– Только в качестве туристов.
Когда внедорожник Елены и Мигеля скрылся из вида, Сидни устроилась на крыльце с кружкой горячего кофе. Закатное солнце согревало своими лучами ее израненное лицо и заставляло сверкать горные склоны. Сидни чувствовала себя уютно в пушистой зеленой парке, хотя и не была довольна.
В последние несколько дней обнаружились новые обстоятельства. Елене и Мигелю требовались ответы, а у нее возникали вопросы. Ник, единственный, мог прояснить ситуацию.
Он присоединился к ней и поставил на столик тарелку с сырной нарезкой и крекерами. Сидни отправила в рот крекер с кунжутом, наслаждаясь тем, как он постепенно тает на языке.
– К завтрашнему дню перейду на мягкую пищу, – сказала она.
– Гороховое пюре и пудинг?
– Гадость какая.
– Тебе тепло?
– Да, отлично. Мне нравится здесь находиться. – Она не хотела сердиться на Ника, но никак не могла игнорировать звучащие в голове вопросы. – Думаю, поступила правильно, сообщив Елене эту информацию. Я всего-то указала на истинное положение дел.
– И этого довольно. Не хочу, чтобы они решили, будто ты на них работаешь.
Сидни кивнула:
– Ты прав. Им нужно поискать других экспертов и консультантов. Не меня и не тебя.
– Вот уж точно.
– Сказав Елене, что она уже знает людей, которым может доверять, ты имел в виду тех кураторов?
– Да.
Она встречалась с людьми, которым он подчиняется.
– Кто они такие?
– Снова пытаешься вычислить хороших и плохих парней?
– Уверена, эти парни точно хорошие. Они же помогли нам. И не они убили Кертиса. – Для нее это очень важно. Она болезненно переживала, что его пристрелили прежде, чем он успел что-то сказать. – Их много.
– Морская пехота преимущественно.
– Я поняла бы лучше, если бы знала их имена или должности?
– Скорее всего, нет.
Ник осознавал, что ходит вокруг да около важного вопроса и на этот раз Сидни будет непросто убедить. Она приперла его к стенке, ненадолго замолчала, чтобы привести мысли в порядок.
– В этом-то все и дело, Ник. В действительности я никак не возьму в толк, чем ты занимаешься. Знаю: ты первоклассно стреляешь, тебе дают приказы, которые нужно исполнять, но представления не имею, на кого ты работаешь.
– Могу сказать то же самое о тебе и твоей работе.
– Что? – Она так быстро повернула голову, что заболела челюсть. – В моей работе нет ничего загадочного.
– И все же ты редко о ней говоришь.
– Мои проекты пестрят деталями, которые нагоняют на человека непосвященного смертельную скуку. Никто же не станет слушать о различных процессах, происходящих в двигателе и заставляющих колеса машины крутиться. Человек просто хочет повернуть ключ зажигания и поехать.
– Могу сказать то же самое о себе.
– А я тебе не поверю. Есть причина, по которой ты ничего мне не говоришь. У тебя тайны. Я прочла это в твоих глазах в штаб-квартире ЦРУ. Ты мне не доверяешь.
– Черт подери, все не так, совсем не так.
– Отчего же еще понадобилось мне лгать?
Сидни чувствовала, что в их отношениях появилась трещина. Она ширится с каждой секундой, грозя все разрушить. Лгал Ник, когда они только познакомились? Говорил правду хоть о каком-то из своих назначений?
– Я не лгал.
– Был ли ты в Афганистане, как утверждал?
– Большую часть времени.
Но не всегда.
– А что насчет задания во французском посольстве?
– Его не было.
– А Куба? Ты ездил на Кубу?
– Да.
– Я не хочу разбирать нашу жизнь по крупицам, выискивая проблески правды. Скажи мне, что у тебя за работа, Ник. Чем ты, черт подери, занимаешься?
Он тоже встал, глядя ей в глаза:
– Я старший офицер Разведывательного центра морского управления, прошедший подготовку в спецназе ВМС США. Получаю различные задания, работаю тайно и под прикрытием. У меня только один куратор. Кроме него, я ни перед кем не отчитываюсь и действую в одиночку.
– Так ты шпион.
– Я бы сказал, исследователь, собирающий информацию.
– Был ли ты на самом деле в Тикуанне?
– Я знал: меня возьмут в заложники, но предполагал, что это не продлится больше месяца.
Внутри Сидни закипал гнев.
– Знал и ничего не сказал? Ты даже не представляешь, через какой ад мне пришлось пройти.
– Я не хотел, чтобы ты вообще об этом узнала. – Он говорил искренне, но его намерения так и оставались неизвестными. – Бывали времена, когда я по неделе не выходил с тобой на связь.
– И что?
– Ты не должна была узнать, что меня взяли в заложники. Предполагалось, что я быстро освобожусь. В мою задачу входило проникнуть в лагерь повстанцев и выяснить, откуда они получают вооружение. Но что-то пошло не так, и меня захватили не люди Авилара, а люди Хуртадо. Я в самом деле стал пленником, и били меня по-настоящему. Спасения не было.
Работа Ника была сопряжена с огромной опасностью. Знай она обо всем этом, переживала бы день и ночь.
– Значит, все лгали.
Он потянулся к ней:
– Я не хотел расстраивать тебя.
Сидни оттолкнула его руку:
– Зачем тебе понадобилось идти на такой риск?
– Я осторожен. Умею задавать вопросы и вести переговоры. Обладаю необходимыми для этого данными.
– И любишь свою работу.
Она с ужасом осознала, что человек вроде него ни за что не уклонится от брошенного вызова. Он умный, сильный и отважный, его специально готовили для проникновения в тыл противника.
Она повернулась к нему спиной. Внезапно почувствовав озноб, вернулась в дом и встала перед догорающим камином. Ник – мужчина, которым она восхищается, о котором мечтает каждая женщина, настоящий герой.
Но замуж она за него не выйдет, не сможет жить в постоянном страхе. Чем он отличается от солдата? Тем, что у него нет страховки, и он ни к кому не может обратиться за помощью. А угроза жизни – неотъемлемая составляющая. Если бы его раскрыли, убили бы так же, как Кертиса.
Она не справится с гнетущим присутствием опасности.
Она поняла, что нужно делать.
– Я бы тебе ничего не сказал.
– Продолжай лгать мне, чего уж там. Ты же знаешь, как я это люблю.
– Все кончено, Сидни. Тикуанна была моим последним выездным заданием. Я больше не буду работать под прикрытием и сосредоточусь исключительно на исследованиях.
Она резко развернулась, чтобы смотреть ему в лицо:
– Бумажная работа?
Ник коротко кивнул:
– Я готов остепениться.
– Ты это делаешь из-за меня? Из-за того, что мы хотим пожениться? – Сидни раздраженно отступила, затем снова подошла к нему. – Я этого не вынесу. Не хочу, чтобы ты всю жизнь винил меня в том, что отказался от любимой работы.
– Это мое решение, я больше не могу этим заниматься.
И она тоже. Устала от его искусной лжи и считала, что он никогда не изменится. Да и сама не стала бы его заставлять. Но канцелярской рутины в его будущем не будет, она не сможет так жить. Сняв с пальца кольцо с π-бриллиантом, она вложила его Нику в руку.
– Прощай, Ник.
Глава 21
Сидни установила сиденье внедорожника в удобное для себя положение, пристегнула ремень и отъехала от коттеджа. Вещи собирать не стала и вообще понятия не имела, куда держит путь. Знала лишь одно: нужно проложить как можно большее расстояние между собой и капитаном Ником Корелли, в противном случае рассыплется на миллион осколков, которые невозможно будет снова собрать воедино.
Она не хотела слышать его рокочущий баритон, произносящий отговорки, которым не сможет поверить. Каждое слово – ложь. Никогда больше она не сумеет ему доверять.
Она не в состоянии чувствовать на себе взгляд его золотисто-карих глаз, ловить его теплую улыбку. О том, чтобы прикоснуться к нему, не было и речи.
Сидни ударила кулаком по приборной доске.
– Свою суть не изменишь. – Он всегда останется героем. А ей всегда будет недоставать его.
Между ними все кончено, действительно кончено. Прошедшие полгода показали, каково это – жить без него. Она справится. Конечно, будет скучать, испытывать чувство одиночества, жалеть себя. Захочется свернуться в укромном уголке и умереть, но этого не случится.
Съехав с дороги в лес, Сидни заглушила двигатель. Она находится на расстоянии примерно двух миль от коттеджа. Достаточно далеко, Ник ее не найдет. «Куда я еду? Что делаю?» Она еще принимала болеутоляющие препараты, ей вообще не следовало садиться за руль. Сильно ли она рисковала? Ник ежедневно подвергал себя большей опасности, чем она за целый год.
Запрокинув голову, Сидни закричала что было сил. Обитающие поблизости звери, наверное, разбежались, а птицы попадали с деревьев. Она закричала снова, чувствуя вибрацию голосовых связок. Даже желудок свело.
Уезжая, она не сказала Нику, например, что отправляется покататься и скоро вернется обратно. Возможно, не нужно возвращаться. При ней сумочка, кредитные карты и новехонький мобильный телефон. Она может ехать до тех пор, пока не окажется на берегу Тихого океана. Гавайи необычайно хороши в это время года.
Снова заведя двигатель, Сидни направила внедорожник вверх по горному склону, а потом стала спускаться по извилистой дороге. С этой стороны склона было темнее, но до наступления полной темноты еще два часа.