– Неужели? – сказал Джейкоб, возвращаясь из кухни. – С тех пор как ты вернулась с празднования Дня благодарения, ты бродишь как зомби, причем самый заторможенный. Выглядишь так, будто ревешь целыми днями, избегаешь Кэма и даже разговоров о нем, да и на кухне у тебя шаром покати.
Я изобразила удивление.
– Я не избегаю Кэма.
– Чушь, – возразила Брит. – Я разговаривала вчера с Кэмом. Он сказал, что ты не хочешь с ним общаться, не отвечаешь на его звонки, не открываешь ему дверь и тебя не было на астрономии.
Резкая боль пронзила меня. Я едва не спросила, сама ли она подходила к нему, но решила, что это не имеет значения. Чем меньше я думала о нем, тем лучше. Помогало даже то, что я не произносила его имени вслух.
Только вот допрос с пристрастием, который учинили мне мои друзья, портил общую картину.
– Вы что, поссорились? – Джейкоб плюхнулся на диван.
Поссорились ли мы? Да нет, пожалуй. Я покачала головой.
– Ничего не случилось, правда. Мы не ссорились. Просто у меня нет настроения общаться с ним.
Брит выразительно посмотрела на меня.
– Эвери, и это тоже чушь.
Я беспомощно взмахнула руками.
– Почему ты не ходишь на астрономию? – спросила она.
– Я бросила этот курс.
Она разинула рот.
– Ты бросила занятия? Эвери, последний день отказа был… о боже, ты получила неполный курс?
– Ничего страшного.
Оба уставились на меня как на умалишенную.
– Ты что, совсем рехнулась, Эвери?
Я поморщилась.
– Нет.
Глубоко вздохнув, Брит перевела взгляд с Джейкоба на меня и обратно.
– Джейкоб, ты доберешься сам в общежитие?
Он нахмурился.
– Э-э, да, идти не так уж далеко, но…
– Вот и славно, – защебетала она. Подавшись вперед, она поцеловала его в щеку. – Увидимся.
Джейкоб посидел еще немного, а потом тряхнул головой и обнял меня на прощание.
– Зачем ты его выгнала? – спросила я.
– Потому что нам нужно поговорить о своем, о девичьем, – ответила она.
О боже.
Она наклонилась вперед, обхватив руками колени.
– Что между вами произошло?
Я отчаянно пыталась придумать подходящее оправдание, почему я избегаю Кэма.
– Просто не думаю, что стоит продолжать отношения с ним.
– Ладно. Это ты вправе решать, но как же дружба? До такой степени, что ты даже не можешь находиться с ним в одной аудитории?
– Мы не можем быть друзьями, – сказала я, выдержав паузу. Этот разговор меня уже порядком утомил. – Это все, ладно? Я действительно больше не хочу говорить об этом. Извини за грубость, но говорить больше не о чем. Я не хочу его видеть. Конец истории.
Я не хочу его видеть. Если бы это было правдой. Да, мне было стыдно встречаться с ним, но как же я по нему скучала. Прошла всего неделя, а я уже тосковала по его неожиданным репликам, остроумию, обаянию и… Я тряхнула головой, будто сбрасывая наваждение.
Брит смахнула волосы со лба.
– Хорошо, но я хочу задать один вопрос и получить на него честный, черт возьми, ответ. Идет?
Я округлила глаза.
– Идет.
– Он пытался что-то сделать?
– Что?! – взвизгнула я.
Она выдержала мой взгляд.
– Он обидел тебя или что?
– О боже, нет. – Я встала, одергивая джинсы. – Кэм ничего мне не сделал. Честное слово. Он не обидел меня. Все дело во мне. Пожалуйста, не думай о нем плохо.
Брит задумчиво кивнула.
– Я и не думала, что он позволит себе что-то плохое, но должна была спросить. Мне надо было убедиться.
Она задержалась еще ненадолго, и мы переключились на обсуждение ее недавней встречи с Джимми, так что на какое-то время я забыла про Кэма и свои переживания.
Уходя, она остановилась у двери и повернулась ко мне.
– На всякий случай, вдруг тебе будет интересно… Когда я говорила с Кэмом, он действительно очень беспокоился о тебе. Он был расстроен. Что бы ни произошло между вами, я надеюсь, что вы, ребята, сможете с этим справиться, потому что…
– Потому что?
Она плотно сжала губы, выдыхая через нос.
– Потому что мне кажется, что этот парень не на шутку в тебя влюблен, Эвери. И я думаю, тебе он тоже не безразличен. Будет ужасно обидно, если вы потеряете друг друга из-за какой-то фигни.
Семестр подходил к концу, и я с головой окунулась в подготовку к экзаменам. После я отказалась от астрономии, мне было необходимо взять реванш по другим предметам, просто чтобы не терзать себя угрызениями совести из-за своего безрассудного решения. Порой мне хотелось отхлестать себя по щекам за то, что согласилась на неполный курс. В эти редкие моменты проблеска разума я ругала себя последними словами. Конечно, это было величайшей глупостью бросить астрономию из-за какого-то мальчишки, но я уже ничего не могла изменить. Я пропустила последние две недели занятий, и наверстать упущенное было невозможно.
Сдав последний зачет – по музыке, я шла к железнодорожной станции, где припарковала машину. Согнувшись под порывами жестокого ветра, я достала из сумки мобильный. За неделю скопилось несколько непрочитанных сообщений от Кэма, одно от НЕИЗВЕСТНОГО, которому, видимо, надоело обзывать меня шлюхой по телефону, и он перешел на эсэмэски. С сообщениями Кэма я поступала точно так же, как с письмами кузена, – оставляла их без внимания.
Хотя и не удаляла. Сама не знала почему. Не могла, и все.
Я обнаружила пропущенный звонок Брит. Она предлагала собраться перед ее отъездом домой на зимние каникулы. Ни она, ни Джейкоб больше не заводили разговоров о Кэме, но он незримо присутствовал между нами каждый раз, когда мы встречались. Покинув кампус, я отправилась в магазин, чтобы хоть чем-то набить холодильник. Я бродила по рядам, но ничего не радовало глаз, и я равнодушно бросала в тележку первое, что попадалось под руку.
Выйдя на улицу, я увидела Олли, он спешил в пиццерию на углу молла. Мы были недалеко от дома, так что неудивительно, что он оказался здесь, но я остановилась посреди автостоянки, и сердце заколотилось. Он даже не посмотрел в мою сторону – наверное, не заметил, – но мне почему-то вспомнилась глупая черепашка.
Ком застрял в горле, и я резко вдохнула воздух. Слезы закипали в глазах, когда я заставила себя вернуться к машине. Подъехав к дому, я выгрузила сумки из багажника, стараясь сосредоточиться только на этом обыденном занятии, пока не почувствовала, что стало трудно дышать. Все, что я так долго сдерживала в себе, рвалось наружу.
Неизбежное случилось, когда я дотащила свои покупки до пятого этажа.
Хлопнула дверь у Кэма, и я знала, что это не Олли. Мое сердце пропустило удар, и мне захотелось как можно скорее открыть свою дверь и проскочить в квартиру, пока он не увидел меня, только вот это было невозможно. Отбросив идиотскую идею бросить сумки в коридоре, я нагнулась, захватывая в обе руки как можно больше.
– Эвери.
Крепко зажмурившись, я замерла. Три сумки с продуктами опасно свисали с моих ноющих пальцев. У меня перехватило дыхание, когда я почувствовала его приближение. Мое тело будто распознавало его на каком-то подсознательном уровне.
– Позволь, я помогу.
Его глубокий голос проник в мою грудь, заставляя меня дрожать. Я открыла глаза, но приклеилась взглядом к двери своей квартиры.
– Я справлюсь.
– Не похоже, – ответил он. – Смотри, пальцы уже побагровели.
И он был прав.
– Все в порядке. – Я ступила на лестничную площадку, но Кэм был проворнее. Когда я подняла голову, мой взгляд уткнулся в его грудь. Слава богу, он был в свитере. Краем глаза я уловила движение его руки, и он взял у меня сумки, бережно освобождая мои пальцы. Я отшатнулась, и один пакет упал на пол. – Черт.
Я наклонилась, успевая схватить бальзам для волос, прежде чем он покатился вниз по ступенькам. Кэм опустился на колени, подбирая остальное. В его руках оказались шампунь, зубная паста и тампоны. Очень мило. Выругавшись себе под нос, я заставила себя посмотреть на него.
Невольно залюбовавшись его четко очерченной линией челюсти, я заставила себя быстро отвести взгляд, потому что ничего хорошего это не сулило.
– Если ты сейчас засмеешься, я тебя поколочу, – сказала я, собирая всякую мелочь.
– Я даже думать не смею, чтобы смеяться. – В его голосе зазвучали озорные нотки.
Он проследовал за мной в квартиру и отнес сумки на кухню. Рядом с ним мое сердце забилось еще сильнее.
– Необязательно было помогать мне, но все равно спасибо, – сказала я, и мои руки тряслись, когда я доставала из сумки пакет молока. Он не уходил с кухни, стоял в дверях. – Мне действительно нужно…
– Неужели ты думаешь, что тебе удастся так легко избавиться от меня, раз уж я сюда проник? – спросил он.
Я сунула молоко в холодильник и принялась разгружать замороженные продукты.
– Мне остается только надеяться.
– Ха. Смешно. Нам надо поговорить.
Я сложила замороженные блюда и понесла их в морозильную камеру.
– Нам не надо ни о чем говорить.
– Нет, надо.
– Нет. И к тому же я очень занята. Как видишь, мне надо разложить продукты, и я…
– Хорошо, я помогу. – Кэм решительно шагнул вперед, подходя к стойке. – И мы можем говорить, пока я помогаю тебе.
– Мне не нужна твоя помощь.
– Да? А я думаю, что нужна.
Я резко повернулась, оставив дверь морозильной камеры открытой. Ледяной воздух обдувал мою шею, но я не чувствовала холода, разгоряченная страхом и злостью.
– Что это значит?
– Это значит совсем не то, о чем ты подумала, Эвери. Господи. – Он пробежал рукой по растрепанным волосам. – Все, что я хочу, – это поговорить с тобой. Именно этого я пытаюсь добиться.
– Только я не хочу с тобой разговаривать. – Я бросилась к прилавку, схватила упаковку с гамбургерами и швырнула ее в морозильник, изо всех сил хлопнув дверцей. Холодильник сотрясся. – Ты еще здесь?
Кэм глубоко вздохнул, и желваки на его лице пришли в движение.
– Послушай, я понимаю, может, тебя что-то не устраивает во мне, но тогда ты должна сказать, что я такого сделал, что ты не хочешь со мной разговаривать и даже…