Мне и правда полегчало. А то я не могла отделаться от мыслей, что Юра передо мной поставил какую-то улыбчивую картонную копию себя и все время отвлекал внимание.
– Ты даже не представляешь, насколько я на самом деле корыстен, Надя.
– Посвятишь в свои планы?
– Это ты, Надя. От буквы А до Я, все мои планы вертятся вокруг тебя.
– А вот теперь мне стало жутко.
– И правильно, я тот еще психопат.
– Я не про это! Ты плохо ориентируешься в буквах. Имя Надя от Н до Я.
Он сначала посмотрел на меня озадаченно, а потом громко рассмеялся и кивнул:
– Хорошо. От Н до Я. Зайдем в супермаркет? Я с голоду просто помираю. Дети все до последней конфеты выскребли из мешка. Даже «рачков». Сколько у тебя там денег с собой?
Я пошуршала в кармане двумя пятисотками.
– Тысяча.
– Отлично! Наберем прошлогодних продуктов и устроим праздничный ужин по случаю твоего новоселья.
– И куда я переселяюсь? – Этот момент все еще волновал меня.
– Ко мне. Решить эту проблему сегодня было легче всего. Ты же согласна?
Как у него все просто. Хотя, с другой стороны, зачем усложнять?
– Я буду очень глупой, если откажусь.
– О, ты будешь очень отчаянной, если примешь мое приглашение.
Глава 7
Мы шли, держась за руки. Юра поймал мою ладонь. Сам. Я не напрашивалась, но и не сопротивлялась. Такой простой и даже немного детский жест, а вот у меня к глазам от него подступают слезы. Мне тепло, хорошо и немного неловко. Самую малость. Потому что для меня держаться за руки – что-то гораздо более сокровенное, чем лежать рядом в темной комнате без одежды. Ты словно всему миру признаешься в том, что этот человек рядом тебе дорог. Тебе ни перед кем не стыдно за вашу близость. Ты гордишься своим спутником и завидуешь сама себе.
Кирилл никогда не брал меня за руку. А если я сама пыталась сделать шаг навстречу, он убирал свою в карман или занимал ее телефоном. В такие моменты я чувствовала себя брошенной и ненужной. Как после того раза, когда случайно ответила на его телефон. Но я с поразительной частотой убеждала себя, что это все мелочи, что на них не стоит обращать внимания. И вот я закономерно оказалась одна в подъезде. Мелочь разрослась до размеров снежного кома.
Неужели не было других знаков? Были. Просто я не хотела их замечать. Странные звонки среди ночи, виноватый взгляд, постоянное раздражение. Не помню, говорил ли он хоть раз, что любит. А любила ли я сама по-настоящему? Вот сейчас, чувствуя тепло Юриной руки, понимаю, какой же слепой и наивной была. А может, я до сих пор такая?
– Чего притихла? – Чудов посмотрел на меня своими безумными голубыми глазами, которые разве что не светились в зимних сумерках.
– Я думаю.
– О чем?
Мне хотелось быть честной с ним. И я впервые не боялась или стыдилась делиться с кем-то чувствами.
– О том, почему мне хорошо с тобой.
Юра улыбнулся.
– И это мы только начали, Надя. Дальше будет лучше.
Я верила. Не было причин сомневаться. Сейчас я не видела ни одного тревожного знака. Даже странное поведение и секреты Чудова меня не смущали. Это ему от этих недомолвок было плохо. Мне казалось, он хочет рассказать мне что-то важное, но сдерживает себя и мучается.
Жаль, в магазине пришлось отпустить его руку. Юра взял тележку и принялся забрасывать в нее все подряд: мандарины, мороженые грибы, куриные грудки, пачки сока.
– У нас сегодня гости? Ты столько набираешь…
– У нас? – Он оторвался от разглядывания стенда с акционными товарами и теперь с интересом изучал меня.
Вот же дура. Напридумывала себе чего-то. Нет никаких «нас». Чудов просто маньяк, помешанный на добрых поступках. У него, видимо, где-то встроен особый датчик, и он, как демон-искуситель, чувствует безошибочно, что тебе нужно. Мне хотелось, чтобы Юра врезал Киру, хотелось, чтобы взял меня за руку, и он это сделал. Так не бывает в реальной жизни. Это сказка.
– У тебя… Извини, я немного забылась.
– Нет-нет. Мне понравилось, как ты это сказала. У нас… – Он повторил это, словно пробуя на вкус. – Мы сегодня не ждем гостей. Будем только ты и я. Но я не уверен, что тебе понравится у меня дома настолько, что ты будешь чувствовать себя там уютно.
Юра снова перевел взгляд на стенд, на котором висели уже никому не нужные новогодние гирлянды и крохотные елочки. Как-то грустно стало за этот вышедший в тираж товар. Реквием по Новому году.
– У тебя там, как у Синей бороды? Каморка с твоими прошлогодними Снегурочками? Или еще какая комната, мистер Грей? – нервно рассмеялась я.
Боже, что я несу… Хотя загадочности Юре точно не занимать.
– А? Я похож на такого парня?
– Ты вообще ни на кого не похож, – честно призналась я Чудову, пока он снимал со стенда елочку и дождик.
– Это же комплимент?
В тележку отправился уцененный набор пластиковых новогодних шариков.
– Не знаю. Наверное. Ты уверен, что нам хватит тысячи? Или ты менеджеру магазина жизнь спас, и у тебя тут теперь безлимитный кредит?
Он лишь рассмеялся и толкнул тележку дальше, продолжая заполнять ее доверху.
– Ты справки обо мне наводила, Белова? Подозрительно много знаешь. И кто еще из нас двоих маньяк?
– Да даже не пришлось. Все сами про тебя рассказывают наперебой. Уж про «подозрительно» чья бы корова мычала, Чудов! Откуда знаешь по имени тетю Раю?
– Туше, – только и ответил Юра.
Ну точно он все подстроил! Вот только тревожных звоночков я все еще не слышала. Поскорее бы уже папа нашел ту фотографию. Мне нужно убедиться, что Чудов не просто псих, а мой земляк и знакомый.
На кассе я долго рассматривала свои пятисотки, которых явно не хватало для оплаты всех наших покупок. А Юра зачем-то громко начал зачитывать ассортимент контрацептивов, и мои щеки мгновенно залило краской.
Он потряс одной упаковкой в воздухе, и я натянула шапку до носа.
– Для начала можно не выпендриваться и взять обычные, да? Сто лет уже не делал этого.
Чудов сейчас серьезно? Вот так просто обсуждает такие вещи у всех на виду? Эй, а почему взял самые дешевые-то?!
– Ты издеваешься? Возьми подороже тогда уж.
– Зачем? – От его искреннего удивления хотелось выть.
Юра положил коробку на ленту и подмигнул мне, а затем вытащил из кошелька пластиковую карточку.
– Я все оплачу, Надя, не позорь меня. Убери свои деньги.
Не позорить?! Он только что взял самые дешевые… Это я-то позорюсь?!
– А цветочек пробивать будем? – лениво спросила девушка на кассе, и Чудов вдруг прижал меня к себе.
– Этот цветочек мой, а сенполию мы с собой принесли.
Мы вышли из магазина, а я все не переставала возмущенно бубнить себе под нос. Юра притормозил и обернулся на меня.
– Ты чего там бормочешь?
Мы разложили покупки в два пакета. И мне по ощущениям достался самый тяжелый, в котором лежала та самая стремная коробочка. Вот это уже не за ручки держаться!
– Могли бы оставшиеся деньги потратить на те подороже, а это как-то… совсем уже…
– А чего тебя так задело, не пойму?
Еще спрашивает!
– Ну как же. Бесплатные бахилы в поликлинике надежнее, чем это!
– Хорошо, я тебя понял. А оскорбилась-то ты чему?
Он серьезно не понимает? Объяснять нужно?
– Думала, мы выберем что-то другое…
Чудов резко остановился, и я врезалась ему в спину от неожиданности.
– В смысле? Ты думала, у нас с тобой сегодня что-то будет?
Та-ак… А теперь я начала чувствовать себя еще глупее, если такое вообще возможно.
– А нет? – Я прижала к груди сенполию, надеясь, что она спасет меня и подскажет выход из этой смертельно неловкой ситуации.
– Мне, конечно, дико льстит, что я настолько тебе понравился, но я их купил немного для другого.
– А зачем тогда? – поникшим голосом спросила я Чудова.
– Шарики в магазине кончились. А я хотел создать в квартире более праздничную обстановку.
– А? Погоди… Шарики? Из этого?
– Ну да. На них можно нарисовать маркерами забавные рожицы. Маркеры у меня есть.
Да уж. Чего еще я могла ждать от парня, который несколько часов назад отплясывал перед детьми в костюме Деда Мороза. Шарики… рожицы. С ним рядом точно не о чем волноваться. Максимум, насмешит до смерти. Ну или я от стыда помру. Одно из двух.
– Поздновато наряжать квартиру. Уже почти четвертое января.
– Еще только третье. Праздник витает в воздухе. – Чудов принюхался. – Чувствуешь? Запах паленых петард, мандаринов и бенгальских огней. Все только начинается, Надя. То, что мы с тобой будем праздновать с опозданием, лишь продлит волшебство Нового года. Знаешь, мне кажется, именно ты поможешь мне разрушить старое проклятье.
О каком проклятье шла речь, я поняла, когда Юра закрыл дверь квартиры за моей спиной. Поставили на пол шуршащие пакеты, и от нас словно отсекло целый мир, который продолжал разрываться салютами, отмечать, радоваться и строить грандиозные планы на будущее. Здесь же было тихо и одиноко, ничто не говорило о том, что всего несколько дней назад отгремел самый главный праздник страны.
– Ты был прав. Тут действительно странно.
Тишина и темнота квартиры давила. Хотелось поскорее включить свет и телевизор.
– Ненавижу Новый год и зиму, – с каким-то надломом признался Юра. – Но в этот раз все иначе. В этот раз я тебя никуда не отпущу, Надя.
В этот? А был другой? Это невозможно, мы не были так близко знакомы!
Телефон нарушил тишину темной квартиры, которая озарялась лишь мистическими отблесками неугомонных салютов. По лицу моего спасителя расползались пугающие тени, а глаза мерцали демоническими огнями.
– Посмотришь сообщение? – Чудов кивнул на карман, в котором я сжимала мобильник.
Я сглотнула и поднесла к лицу экран. Папа. Как и обещал, прислал фото. Я открыла вложение, и у меня перехватило дыхание. Это он! Старое фото из семейного альбома. Тот самый старший мальчик из соседнего подъезда, имя и черты лица которого почему-то смыло временем. Только глаза остались прежними. Такие же пронзительные и голубые. Почему именно сейчас мы вновь встретились с ним? С тем, кому всегда было плевать на мелкую приставучую соседку.