– Юр, просто ответь. Я тебя таким никогда еще не видел. Ты из-за нее с Настей расстался?
Я отвел взгляд. Настя сама ушла, когда поняла, что я за человек и что не дам ей того, чего она хочет.
– Нравится, – пробормотал я, глядя себе под ноги, и почувствовал, как дышать становится все тяжелее. Не сейчас надо было это говорить. А тогда… Еще в Курске. До всего.
– Ладно, не буду ее мучить. И так не собирался, не по своей вине она зачет пропустила, сама себя наказала больше. Но девчонка реально бедовая, Юр. Мы с ней в одном дворе живем. И это нечто. Каждый день вижу, как она чешет в универ, спотыкается, опаздывает, мрак.
– Знаю, что бедовая, Паш. Спасибо тебе огромное.
Он закатил глаза и покачал головой. А я на какой-то миг почувствовал себя кем-то вроде Надиного ангела-хранителя. Эта роль мне даже понравилась. И я с ней отлично справлялся вплоть до этого момента: соседка-кошатница, трамвай, зачет автоматом.
А теперь мне предстояло решить вопрос с курткой. Не думал, что это окажется такой сложной задачей. Все мастерские были закрыты, а в единственной работавшей за срочный ремонт попросили столько, что проще новую купить. Так почему бы сразу не поехать и не купить Наде куртку? Вряд ли Кир осчастливил ее новогодним подарком. Родители Нади тоже далеко. Получается, только я могу хоть как-то исправить эти праздники для нее.
Решено!
Я перелез в кузов и достал шубу Деда Мороза. Шуба – это, конечно, громко сказано, скорее, пестрый халат из синтетики, но я не жалуюсь, главное, тепло. Все равно сегодня выступать в нем перед детьми. Да и вручать Наде подарок будет символичнее. От Чудова Юры она его может не принять, а от Дедушки Мороза – обязана!
Глава 4
Ястояла у окна, кутаясь в чужую куртку, и вглядывалась в полупустую парковку университета. Уже начало темнеть, и все мои одногруппники разъехались по домам после экзамена, а Чудова все еще не было. Зря не взяла номер телефона у него перед прощанием. Вдруг он прямо сейчас обносит квартиру Кирилла? Я бы его попросила захватить мою сенполию… Хотя, с другой стороны, куда мне торопиться? Я вздохнула. Сегодня заканчивался мой устный договор с соседкой. Но больше тревожило меня то, что Юра где-то там на морозе и без куртки. Я переживала за него. Загадочный парень, которого все знали и которым все восхищались, снова решил стать неуловимым для меня.
– Кого высматриваешь? – сзади послышался голос моего нового знакомого, а его подбородок уперся мне в плечо. Что-то пушистое защекотало шею.
Сердце мгновенно затрепетало. Не поворачиваясь, я нащупала рукой ватную бороду и с трудом сдержала улыбку.
– Принес подарки, Чудов? Не поздновато для такого наряда?
– Тсс! Не так громко. Ты привлекаешь к нам излишнее внимание. – Он зажал мне холодной ладонью рот и оттащил подальше от окна.
Кроме бороды у Чудова имелось расшитое блестящими снежинками пальто, висящие на резинках рукавицы, съехавшая набок красная шапка и мешок в тон. Не хватало только обуви подходящей – на ногах у него были обычные зимние ботинки. Я пощупала шубу. Вроде теплая, если Чудов все время так ходил, то есть призрачный шанс, что не заболеет.
– Это я-то привлекаю внимание? Ты одет как Дед Мороз!
– Если бы я летом так нарядился, это было бы странно. Но сейчас зима, утренники, корпоративы, запоздалые поздравления преподавателей. Я смешался с толпой, – загадочно проговорил Юра. – И потом, Чудов гораздо круче Деда Мороза. Ему не пройти незамеченным в свою альма-матер, а у нас мало времени.
– А еще Чудов Юрий очень скромный, – хмыкнула я.
– Этого у него не отнять. – Хоть за бородой я не видела его губ, но по глазам поняла, что Юра улыбается.
– У меня к тебе только один вопрос. Как ты остался для меня незамеченным, если все вокруг тебя знают? – Я задала самый волнующий вопрос, но Юра лишь пожал плечами.
– Пф-ф-ф. Ты трамвай-то перед носом не разглядела, а куда до него самому классному парню в универе? – продолжал красоваться Чудов.
А вот сейчас обидно стало, про трамвай этот дурацкий напомнил. Так что я решила ответить колкостью на колкость:
– Сам себя короновал?
– Нет. Это все вокруг меня переоценивают, но обещай, что не скажешь им, что я из плоти и крови на самом деле. – Юра ткнул себя в утренний порез и подмигнул. Ранку он пластырем так и не заклеил.
– Постараюсь. Что в мешке?
– Подарок для тебя! Закрой глаза и увидишь, – заговорщически прошептал Чудов.
– Немного нелогично. Если закрою глаза, то ничего не увижу.
Он нетерпеливо тряхнул мешком, и пришлось послушаться. Даже интересно стало, что задумал этот странный парень. Гадала я недолго, Юра опять принялся меня раздевать, второй раз за день. Многовато. Я вцепилась в его теплую куртку и услышала что-то напоминающее злобный рык:
– Да, отдай сюда, иначе свой подарок не получишь. Не думаешь же ты, что я к тебе в коридоре универа приставать буду? Ты чего такая пуганая-то? Расслабься уже!
– Не думаю я ничего, – недовольно буркнула я, но сопротивляться перестала.
К счастью, мое раздевание ограничилось только верхней одеждой. Рядом раздалось шуршание мешка и чего-то еще.
Мою куртку, наверное, отремонтировал, потому так долго его не было. Сейчас же мастерских-то работающих не найдешь, поди и за ремонт втридорога сдерут. Но к чему весь этот цирк?
– Идеально! – Юра осторожно застегнул мне молнию под самое горло и набросил капюшон сверху. – Все. Теперь можно смотреть. Нравится? Если нет, я чек сохранил, поменяем. Только бирки не отрывай и на цену внимания не обращай. Считай, подарок тебе на Новый год за все твои страдания.
Чек? Я посмотрела на абсолютно новую куртку, которая была на порядок теплее моей старой, и стоила наверняка кучу денег. Погладила ладонями рукава с декоративными застежками, ремень, наметивший талию, которой не было у моего бесформенного пуховика.
– Чего молчишь-то? Менять едем или нравится? – поторапливал меня Чудов, а я все крутилась на месте и разглядывала свое отражение в окне.
– Нравится. Сколько я тебе должна?
И зачем спросила? Денег у меня все равно нет. Ну скажет он, а дальше?
– Нисколько плюс один поцелуй, – без тени смущения сообщил Юра.
Всего-то?
Я шагнула вперед и, не раздумывая, сдернула с него дурацкую бороду вниз и остановила взгляд на его губах. Какие они? Мягкие, наверное, и теплые. Так хотелось прикоснуться…
Шутил ли Чудов или был серьезен, я уже не хотела проверять. Просто потянулась навстречу в бесконтрольном желании доказать ему и самой себе, что я особенная. Не одна из тех, кому он вечно помогает. Мне хотелось присвоить себе этого парня вместе с его пошловатыми шуточками и слишком добрым сердцем.
Всего мгновение, и я узнаю, какие на вкус его губы. Пойму, почему у меня так сильно жжет в груди, и перестану, наконец, считать себя ничтожеством, которое бросили ради другой. Я прикрыла глаза и вдохнула запах Юры. Вот он, человек, который не позволил трамваю снести мне голову этим утром, но из-за которого в этой самой голове теперь внезапно помутилось. От мучающей меня загадки, от его самоотверженности, от внезапной заботы. Просто от Чудова Юры, самого странного парня на свете.
Но… Ничего не вышло. В последний момент Юра увернулся от моей навязчивой благодарности, а я ткнулась в его щеку и тут же услышала смешок:
– Ай-ай-ай, внученька. Не смущай дедушку такими вещами. Не привыкший я к страстным лобызаньям, – по щелчку пальцев вошел в роль Чудов, оставив меня ни с чем.
Я зажала рукой рот, чувствуя, как меня начинают душить одновременно стыд и обида. Сам же сказал про поцелуй, а теперь отворачивается!
– В‐в-внученька? Какая к черту внученька?! – задыхалась я.
– Ах, ну да! Ты же еще не в курсе. – Юра вытащил из мешка украшенный блестками кокошник и потряс им у меня перед носом. – Ты теперь моя Снегурочка до конца зимних праздников. Пойдем, мы уже очень сильно опаздываем, а тебе еще переодеваться.
Как он это делает? Секунду назад я злилась и обижалась на него, а теперь стою в кокошнике и удивленно хлопаю глазами.
– Куда опаздываем?
Чудов быстро вернул бороду на место, спрятав свое лицо, и потащил меня по коридору мимо удивленных студентов и преподавателей, которым не повезло задержаться в универе в этот час.
– Увидишь. Ты же у нас отличница, вы‐ учишь роль минут за… – Он на ходу достал телефон и посмотрел на экран. – Великий Устюг! Пятнадцать минут. Бегом!
Я пыталась поспеть за своим Дедом Морозом, но при каждом шаге ушиб напоминал о себе. Я хромала и морщилась.
– Юр, не могу. Нога болит. – Я вырвалась и согнулась пополам, поглаживая припухшее место на лодыжке.
Парень обернулся. Все бы отдала сейчас, чтобы содрать с лица эту идиотскую накладную бороду и увидеть его настоящие эмоции.
– Сценарий придется переделать. Плясать и хороводить ты точно не сможешь. – Юра задумчиво почесал свою красную шапку. – С другой стороны, всем уже порядком надоел сюжет, где дети помогают найти снеговику потерянную морковку, так ведь?
Он бредит, что ли? Какой снеговик? Какая морковка? Но в одном Чудов чертовски прав, хороводить я точно не смогу. Мне идти-то больно.
– В этот раз мы будем искать лекарство для Снегурочки. Так даже интереснее, драмы больше. Такого точно еще не было ни на одном утреннике.
Глаза у Юры загорелись, а до меня наконец дошло, что он не шутил про внученьку и какую-то там роль, и пока я растирала свой ушиб, мечтая только о мягком диване, Чудов обдумывал очередную идею.
– Держи мешок. Понесешь.
– Ты меня не слышал? Я иду с трудом, какой еще мешок?! Смерти моей хочешь?
Он закатил глаза и, передразнивая меня, произнес:
– Слушай, Гена, давай я понесу мешок, а ты…
Совсем рехнулся, о чем он вообще говорит? Да еще рукой мне машет, мол, продолжай.
– Я говорила, что ты меня пугаешь? – Я точно ответила не по сценарию, который был в голове у Чудова.