Жду трамвая — страница 7 из 21

– Ага, твоя гелевая ручка была очень убедительна, но мы это еще обсудим, Чебурашка, а сейчас сделай, пожалуйста, что я прошу, и возьми мешок!

– А‐а-а, в этом смысле? – Мне вдруг стало так смешно, и я пропела детским голоском: – А ты понесешь меня!

– Это ты здорово придумал, Чебурашка! – хрипловатым голосом продолжил Чудов, и я уже улыбалась во весь рот.

Стоило мне только ухватиться за мешок, как Юра подхватил меня на руки и понес дальше. Я уткнулась в бархатистую ткань его костюма и изо всех сил пыталась отогнать от себя мысль о губах Чудова. Теперь-то он не сможет сопротивляться. Все время щеку подставлять – шея устанет. Может, попробовать еще разок?

Но Юра вдруг сказал:

– По поводу поцелуя. Я не шутил, Надя. Но не сейчас. Когда между нами не останется неоплаченных обязательств, я не буду тебе мешать. Договорились?

Я смотрела на него во все глаза. Либо этот парень мысли читать умеет, либо я слишком жадно таращилась на его ватную бороду.

– Уверен, что я захочу это сделать? Вдруг использую тебя в корыстных целях и сбегу?

– Конечно, захочешь, ведь мы оба расплатимся с долгами и не сможем отвертеться. Да и потом, это не ты меня используешь, а я тебя. Самым наглым образом.

– Кто ты такой вообще?

Он как-то горько усмехнулся в свою белую бороду, и я злобно прошипела:

– Если скажешь, что ты Дед Мороз, я тебя придушу. Я чокнутая, ты уже в курсе! Отвечай, кто ты?

– А тут нет никакой интриги, Надя. Я очень плохой парень, и это знаем только мы с тобой. – Голос его вдруг стал каким-то чужим. Или как раз наоборот, настоящим, потому что мне вдруг послышалась смертельная усталость и надлом в этих словах. И опять эти загадки!

– Я первый раз тебя встретила сегодня. Я тебя даже не знаю, – соврала я, не моргнув, потому что, конечно, я его знала – отец даже фотку прислать пообещал. Только не помнила.

– Еще узнаешь, – пообещал Чудов. – Скоро я тебе все расскажу, Надя. Осталось недолго. Но пока держись крепче, у нас с тобой выступление перед очень благодарной, но нетерпеливой публикой.

Глава 5

Надя

Я так и не поняла сакрального смысла жертвенного жеста Чудова. Зачем он взял меня на руки? Быстрее мы идти не стали. И какого бы супергероя ни строил из себя мой спаситель, пыхтел он очень громко. Одно хорошо: в таком положении мои подкашивающиеся ноги и трясущиеся коленки не сильно бросались в глаза. После его странных признаний идти бы я точно не смогла. То, что между нами произошло, даже флиртом уже не назовешь, и сейчас мне оставалось только играть по предложенным правилам. Раз должна – значит, надо расплачиваться. Посмотрим, что меня ждет…

А ждал меня костюм Снегурочки.

– Пока едем, переоденешься. Смотреть не буду. – Юра кивнул на мешок в моих руках.

Иного выхода у меня не было, и я послушно кивнула. Куда бы мы ни направлялись, это явно лучше подъезда, а именно там мне сегодня и предстояло заночевать. Хоть немного оттяну неизбежное. Тем более, у меня теперь аж две куртки.

Юра покидал вещи в машину, оставил ее прогреваться, а сам побежал куда-то через дорогу, прямо в своем наряде. Я прильнула к окну, наблюдая, куда это он рванул. По пути его остановила женщина с ребенком и попросила сфотографироваться. Безотказный Чудов долго позировал для них, несмотря на то, что мы якобы ужасно опаздывали. После Дедушка Мороз рванул в аптеку, и я вспомнила наш утренний разговор. Мгновенно покраснела, гадая, что же он там покупать собрался. Если подумать, он целоваться-то со мной не спешил в обозримом будущем, так что ничего этакого точно не возьмет. Тогда зачем побежал?

Чудов долго не возвращался. Зная Юру, он там все бабушек вперед себя пропустит, а у него уже телефон разрывается от звонков. Я не выдержала и ответила на вызов.

– Юра, растуды твою туды! – сообщила мне собеседница на другом конце провода.

– А? Чего? Куда? – опешила я. Кажется, это было ругательство, но такое я только от бабушки один раз слышала, и с тех пор так и не поняла, что оно означало.

– Где Юрий Александрович? – грозно вопрошала женщина.

– В аптеку пошел, – отчиталась я, высматривая Юру. Долго я так оборону держать не смогу, мне бы хоть понять, кто его разыскивает.

– Он что, заболел?! – А вот теперь говорящая была в ужасе. – Где же я в такое время найду нового Деда Мороза, да еще и за такую цену?!

Ну вот, все встало на свои места. Юру коллеги по утреннику потеряли, хотя какой же это утренник – за окном уже день в самом разгаре. «У них это скорее ночник», – прыснула я про себя. Кажется, специфический юморок Чудова и мне передался.

– Так вы та самая театральная самодеятельность, о которой он говорил? – Я попыталась сменить тему, чем очень оскорбила женщину.

– Никакая мы не самодеятельность, милочка! Мы уважаемый педагогический коллектив!

– Простите-простите. Но Юра не заболел. Вон я уже его вижу, бежит, мы скоро приедем. Извините нас за опоздание, пожалуйста.

Должна же я была хоть как-то прикрыть своего спасителя после всего. Женщина, кажется, немного смягчилась, а затем с легким подозрением в голосе спросила:

– А вы кто такая?

Я растерялась, поймала свое отражение в зеркале заднего вида и выдала, глядя на свой съехавший набок кокошник:

– Я‐то? Ясное дело кто. Снегурочка!

«Уважаемый педагогический коллектив» отключился, и я вернула телефон на место, пока Юра не пришел. С другой стороны, а чего я так переживаю? Мои сообщения он читал без зазрения совести, и если бы не остановила, он бы и на звонок Кирилла ответил. Жаль, что остановила, с удовольствием бы послушала этот телефонный разговор. Я даже мечтательно зажмурилась, представив, как Чудов мог бы завернуть что-нибудь этакое, поставив моего бывшего в тупик.

– Ты чего не переоделась до сих пор? – строго спросил Юра, выдернув меня из мстительных грез. Я быстро вытащила из мешка шубку Снегурочки и сразу же пошла в словесную атаку:

– А ты зачем в аптеку ходил?

Юра промолчал и посмотрел на телефон.

– На звонки мои отвечала?

Возникло чувство, словно с поличным застали, но не отнекиваться же? Он вообще в карманах моей куртки рылся, и стыдно ему за это не было!

– Из твоей самодеятельности звонили, просили поторопиться, – спокойно сказала я и даже бровью не повела.

Чудов чаще мои личные границы нарушал, и внутренний голосок упрямо подсказывал мне, что еще не раз нарушит.

– Наорали? – участливо поинтересовался Юра.

Что, даже отчитывать не станет?

У Кирилла, к слову, на телефон был не просто пунктик, а целый пунктище: трогать его было запрещено под страхом смерти. Один раз я имела неосторожность ответить, когда ему позвонила мама, и мы не разговаривали целый вечер. Это сейчас, когда я могла трезво взглянуть на наши отношения, стало понятно, что он не хотел знакомить меня с родителями и всячески от них прятал, а после того звонка ему пришлось выдумывать что-то на ходу.

– Точно наорали. Прости.

– За что? – не поняла я.

– За то, что тебе прилетело из-за меня. Ты поэтому так разнервничалась?

– А? Ну так, немного поворчали. Ничего страшного.

Юра вновь проделал это со мной. Заставил сердце отряхнуться от всего плохого. В груди даже застучало веселее после его слов. Меня он ни от кого не прячет, и перед коллегами точно не стыдится, хотя я все еще ничего о нем толком не знала. Интересно даже, что было бы, ответь я на звонок его мамы? Чую, уже бы повез знакомиться.

– Тогда торопись, Надя. Задержимся еще хоть на минуту, точно наорут.

Юра уселся за руль и утопил в пол педаль газа. Я даже не догадывалась, что этот драндулет так шустро может ездить – я чуть не улетела на коробки от неожиданности.

Одеваться в трясущейся «газели» оказалось занятием не из простых. Меня швыряло из стороны в сторону, и я с трудом переобулась в жутко неудобные, расшитые серебром сапожки. Надеть кокошник нормально так и не смогла, он у меня постоянно съезжал с головы. Если Чудову так это нужно, пусть сам его завязывает!

Когда мы затормозили у местного Дворца культуры, Юра перебрался ко мне в салон и закрепил на моей голове адскую конструкцию. Пока он осторожно завязывал бантик под подбородком, я не дышала. От каждого его случайного прикосновения по телу разбегались мурашки. Мне кажется, когда-то со мной уже это случалось. Сильное чувство дежавю было горько-сладким на вкус, ощущение, будто прощаешься с детством. Я не сводила с Юры глаз, и теперь уже он смутился.

– Пойдем?

– А что мне делать-то? – Я старалась сильно не хромать, чтобы он не вспомнил о моей больной ноге и спину себе не сорвал.

– Импровизировать. Это несложно. Извини, но сейчас тебя понести не смогу. – С этими словами Юра подцепил сразу пять коробок и ловко спрыгнул на снег так, что ни одна не качнулась. – Ключи в зажигании. Захвати их и машину закрой, пожалуйста.

Так сильно мне доверяет? Я девица без определенного места жительства и средств к существованию. Вот возьму и угоню этот домик на колесах. Хотя я вряд ли бы смогла даже двумя руками рычаг коробки передач сдвинуть и укатить отсюда. Да и не водила я никогда в жизни.

Чем ближе мы подбирались к Дворцу культуры, тем сильнее я хотела сбежать, даже забыла про больную ногу. Выступления, самодеятельность… Это вообще не про меня. В универе мне приходилось участвовать в мероприятиях, но тогда это было жизненно необходимо: не выйдешь на сцену – зачет не поставят. А сейчас?

«А сейчас тебе уже терять нечего», – подсказал внутренний голос, который звучал как-то уж слишком весело, словно ему нравилось происходящее, включая тяжелый позвякивающий кокошник. Если задуматься, то этот день был веселее прошлых трех точно, а может, даже и всей моей жизни.

В фойе нас поджидали Белочка, Снеговик без морковки и Елка. Все трое недовольно притопывали, а лучше бы Чудову с коробками помогли.

– Ты долго, Юра. Дети уже начинают нервничать и терять веру в Деда Мороза, – обиженно процедила Елка.