ный сделать его дочь счастливой. А если мужчина не таков, то нужна хорошо стреляющая дочь.
Как только прогремел выстрел, Фелисити поняла, насколько ситуация ужасна с точки зрения стороннего наблюдателя. Следующее, о чем она подумала, так это о том, что с судьбой не поспоришь.
Был шанс, что выстрел не услышат. Он прозвучал вовсе не громко, чуть громче хлопка. К сожалению, пуля угодила в длинную жардиньерку, предмет особой гордости Фелисити. Жардиньерка разлетелась на куски, произведя нечто вроде взрыва. Этого Фелисити никак предположить не могла.
Найджел отпрыгнул, как будто подстрелили его или взорвалась сама Фелисити, зацепился за телескоп, потерял равновесие и повалился назад. Фелисити протянула руку, чтобы удержать его, но опоздала. Он упал с грохотом, разбив створчатые двери, пролетел по инерции балкон и вылетел через перила. Фелисити с ужасом наблюдала за происходящим, а потом поступила так, как могла бы поступить молодая женщина, видя, что любовь всей ее жизни падает, возможно, разбивается насмерть. Она закричала.
В следующее мгновение дверь спальни с шумом распахнулась, и в комнату вбежали отец и мать.
– Ради всего святого, что здесь происходит?
Отец сразу приметил пистолет на полу, разбитую жардиньерку и сломанную балконную дверь.
– Фелисити…
– Отец, это Найджел. – Фелисити подбежала к балкону и выглянула за перила. – Найджел! Ты меня слышишь? Как ты?
– Найджел?! – Отец повысил голос и встал рядом. – Ради всего святого, кто такой этот Найджел?
– Понятия не имею, – отозвалась мать и поторопилась встать с другой стороны дочери. – Но он жив.
– Найджел Кавендиш, отец. Я очень надеюсь, что он ничего себе не сломал.
Фелисити перегнулась через перила, но было слишком темно, чтобы что-нибудь увидеть.
– Найджел.
– Найджел Кавендиш? – возвысил голос отец. – Тот самый Найджел Кавендиш?
– Подозреваю, что именно он. – В голосе матери прозвучала нотка любопытства. – Это ответ на один вопрос.
– Никакой это не ответ! – возмутился отец. – Найджел Кавендиш! – Он произнес имя Найджела так, будто ощутил пренеприятный вкус.
– Да, отец, Найджел Кавендиш, – резко заметила Фелисити. – Тот самый Найджел Кавендиш, и, возможно, в этот самый миг он испускает последний вздох!
Снизу раздался стон. Фелисити снова перегнулась через перила.
– Как ты себя чувствуешь?
– Найджел Кавендиш, – пробормотал отец. – Я сейчас же пошлю кого-нибудь помочь ему.
Мать повернулась и направилась из комнаты.
– Думаю, из-за шума уже никто не спит.
– Найджел… – Сердце Фелисити сжалось от страха. Даже если он жив, он, возможно, серьезно пострадал. – Скажи хоть что-нибудь.
Снизу донесся слабый голос Найджела:
– Этот чертов куст с шипами…
– Кусты! Да, конечно, я и забыла о кустах. Слава Богу, Найджел, что ты упал на них, – отозвалась Фелисити. – Кусты смягчили падение.
Найджел застонал.
– Полагаю, я не ранен серьезно, но помощью воспользовался бы. Я словно в ловушке. Шипы, знаете ли.
– Шипы – самое меньшее, что должно вас беспокоить, мистер Кавендиш, – прозвучал в ночи разъяренный голос отца.
Найджел помолчал, потом снизу донесся его голос:
– Лорд Данбери, я полагаю?
– Очевидно, это не все, что вы полагаете, – резко заметил отец Фелисити.
Фелисити поморщилась. Она редко слышала, чтобы отец говорил таким тоном.
– Бедный Найджел, – пробормотала она.
Вероятно, ему придется иметь дело не только с синяками и царапинами, придется иметь дело и с отцом. Она заметила под балконом какое-то движение и поняла: помощь подоспела. Нужно было подойти к Найджелу и увидеть самой, насколько серьезно он пострадал. Выпрямившись, она отвернулась от перил и шагнула в комнату.
Отец преградил ей дорогу.
– Полагаю, всему этому есть рациональное объяснение.
Она уверенно кивнула:
– Совершенно верно.
Он заговорил, тщательно подбирая слова:
– Ты можешь объяснить его присутствие в твоей комнате посреди ночи…
– Сейчас рассвет, – подсказала Фелисити.
– Откуда следует вопрос: сколько времени он пребывал в твоей комнате? – возвысил голос отец. – Только дурак полезет к леди в спальню перед самым рассветом.
– Он не очень хорошо соображал, – промямлила Фелисити.
Отец некоторое время вглядывался в нее.
– Фелисити, я не ожидал от тебя подобного поведения. Я и представить себе не мог, что ты свяжешься с мужчиной, у которого такая репутация, как у Кавендиша. Я думал, у тебя есть голова на плечах.
– Есть. Отец, учтите, я не забиралась к нему в комнату. И вам следует знать, что его не приглашали.
– Что ж, тогда дело другое. Тогда это будет не более чем ложный шаг в глазах общества. Не более значительный, чем если бы он приехал на бал, приглашение на который не получал, – с сарказмом заметил отец.
– Ах, мы просто можем забыть об этом происшествии. Ведь можем? – с надеждой поинтересовалась Фелисити.
– Нет, совершенно не можем! – взорвался отец. – Мужчина, особенно с такой репутацией, как у Кавендиша, найден в комнате молодой женщины в глухую ночь…
– Вообще-то его не находили в моей комнате…
Отец сжал губы.
– Тогда позволь изложить это по-другому. Мужчина найден в кустах под балконом молодой женщины, потому что упал с балкона…
– Это точнее, – тихо заметила Фелисити.
– …должен понести ответственность. Его следует наказать.
Фелисити фыркнула.
– Я предпочла бы не думать о себе как о наказании.
– Ты что, сошла с ума? Вне всякого сомнения, все слуги в доме уже проснулись. К утру об этом происшествии узнает каждый слуга во всех окрестных домах. К вечеру новость облетит город. Мужчина упал с балкона женщины после того, как раздался выстрел, да о таком происшествии сплетники только мечтают. Присовокупить к этому карлика с обезьяной – вот вам и материал для создания легенды!
Фелисити смущенно нахмурилась:
– Карлик и обезьяна?
– Это несущественно. – Отец отмахнулся от вопроса, и Фелисити еще раз поняла, что у нее гораздо более уравновешенные родители, чем ей хотелось.
– Фелисити! Твоя репутация будет изодрана в клочья. Все надежды на хорошую партию растают как дым. Твое будущее разрушено.
– Значит, я скомпрометирована?
– Не знаю, – огрызнулся отец. – А ты сама-то как скажешь, скомпрометирована?
– Разумеется, нет, – возмутилась Фелисити. – В прямом значении этого слова – нет. Не случилось ничего предосудительного.
– Должно быть, этому стоит порадоваться, хотя в нашем мире это едва ли имеет значение. Видимость действия разрушительна в той же самой мере, что и само действие. Прежде чем действовать дальше, хочу узнать, испытываешь ли ты по отношению к этому мужчине какие-либо чувства.
Она не стала отводить взгляда.
– Да, отец, испытываю.
– Понятно. – Он направился к двери. – Я сейчас же поговорю с мистером Кавендишем. Надеюсь, он не слишком пострадал, и мы сможем сыграть свадьбу немедленно.
– Я пойду с тобой.
Схватив накидку у изножья кровати, Фелисити направилась за отцом.
– В подобных ситуациях это не совсем прилично. – Взгляд отца был суровым. – С делами такого рода лучше всего справляются мужчины.
– Совершеннейшая ерунда, а еще – мне все равно. – Она вскинула подбородок. – В конце концов, речь идет о моей жизни, и я должна иметь возможность высказаться.
– Как хочешь. – Губы отца тронуло легкое подобие улыбки. – А мистер Кавендиш хоть представляет себе, что его ожидает?
Фелисити взглянула на пистолет на полу, разбитую жардиньерку, разломанную дверь и подумала о колючих кустах под балконом.
– Боюсь, сейчас кое-что он себе представляет.
– «Боюсь» – слово подходящее. – Отец вздохнул. – Что ж, идем. Взглянем на твоего молодого человека.
Это было, если учесть все факты, удивительно приятным событием. Рассвет озарил приятную встречу графа, репутация дочери которого висела на волоске, и сына виконта, из-за которого произошли названные неприятности. Никакого обмена ударами, никакого повышенного голоса, больше никаких выстрелов. Отец непреклонен, мать – спокойна, Найджел – почтителен, вежлив и ни разу не упомянул о неготовности вступить в брак. Фелисити же сидела, сцепив руки на коленях, стараясь сдержать непрерывный трепет.
Действовать решили как можно быстрее, чтобы пресечь распространение слухов и сплетен. Не то чтобы вероятность этого существовала. Как выразился отец, происшествие слишком смачное, чтобы его проигнорировали. Решили, что Найджел тут же переговорит с родственниками, и, как только получат специальное разрешение, Фелисити и Найджел обвенчаются здесь, в этом доме. Отец предлагал провести церемонию в саду под балконом, но мать сказала, что при данных обстоятельствах это привлечет внимание. Найджел и Фелисити станут мужем и женой в течение нескольких дней.
В общем и целом разговор был вежливым и, к счастью, кратким. Когда высказали все, что нужно, родители Фелисити оставили будущих супругов наедине, подчеркнуто распахнув дверь со скрипом.
– Ну что ж, ситуация не такая уж неловкая, как я опасалась, – пробормотала Фелисити. – Мне всегда представлялось, что в подобной ситуации отец застрелит мужчину или по меньшей мере изобьет…
– Вы говорили, что не станете меня заставлять жениться на вас. – Найджел смерил ее ледяным взглядом. – Вы сказали: «Никогда». Я очень хорошо это помню.
– Не думаю, чтобы я говорила «никогда».
– Это подразумевалось!
– Что ж, я не заставляю вас жениться.
– Ваш отец заставляет.
– Нет, не он. Обстоятельства.
– Вы специально бросили пистолет, прекрасно зная, что он выстрелит!
– Я его не бросала. Он выскользнул из моей руки, хотя моей вины в этом не было. Он выскользнул из-за ваших действий.
– Вы позволили поцеловать вас.
– А вы попросили о поцелуе! Вы не можете обвинять меня в этом. Виноваты во всем вы.