Может, потому что она, как и я, всегда чувствовала себя одинокой.
Вернувшись домой, я приняла душ, сложила все, что мне могло понадобиться для поездки в церковь, в одну из спортивных сумок, привезенных из Сиэтла, и остаток дня читала учебники, все еще стараясь наверстать упущенное и надеясь, что информация задержится у меня в голове и я справлюсь с домашним заданием без дополнительных задачек, которые в противном случае наверняка придумает Брайс.
Тетя Линда вернулась в два – по субботам магазин закрывался раньше обычного – и проследила, чтобы я уложила все необходимое, о чем могла бы забыть: от зубной пасты до шампуня. Потом я помогала ей установить на каминной полке рождественский вертеп. За работой я впервые заметила, что глаза у нее такие же, как у моего отца.
– Какие у тебя на сегодня планы? – спросила я. – Раз уж весь дом в твоем распоряжении?
– Мы с Гвен собираемся поужинать вместе, – ответила она. – А потом поиграть в кункен[10].
– Неплохой получится отдых.
– Уверена, ты проведешь этот вечер гораздо приятнее – с Брайсом и его родными.
– Да ну, ничего особенного.
– Посмотрим, – она произнесла это слово и тут же отвела взгляд, в итоге следующий вопрос вырвался у меня сам собой:
– Ты не хочешь, чтобы я поехала с ними?
– Вы с Брайсом и так провели много времени вместе на этой неделе.
– За уроками, – уточнила я. – Потому что ты решила, что мне нужен репетитор.
– Помню, – кивнула она. – И хотя я согласилась отпустить тебя, мне все равно тревожно.
– Почему?
Она поправила фигурки Марии и Иосифа и лишь потом ответила:
– Молодым людям порой так легко… забыться, отдавшись своим чувствам.
Эти старомодные слова, произнесенные тоном монахини, я обдумывала несколько секунд, и, не удержавшись, вытаращила глаза:
– Ты думаешь, я в него влюблюсь?
Не дождавшись ответа, я чуть не рассмеялась.
– Об этом можешь не беспокоиться, – продолжала я. – Я же беременна, или ты забыла? Он меня нисколько не интересует.
Тетя вздохнула.
– Я беспокоилась не за тебя.
Брайс явился через несколько минут после того, как мы закончили украшать каминную полку. Все еще выбитая из колеи словами тети, я поцеловала ее в щеку и вышла за дверь с сумкой в руках, едва Брайс начал подниматься на крыльцо.
– А, привет! – воскликнул он. Как и я, он был одет с расчетом на холодную зимнюю ночь – сменил клевую оливковую куртку на толстый пуховик, похожий на мой. – Готова? Давай я понесу.
– Она не тяжелая, но все равно спасибо.
Он забрал у меня сумку, я помахала тете и направилась к его пикапу – тому же самому, который видела на пароме. Вблизи он оказался больше и выше, чем мне запомнилось. Брайс распахнул передо мной дверцу, и когда я наконец влезла внутрь, чем-то это напоминало восхождение на небольшую гору. Брайс закрыл дверцу с моей стороны, обошел машину, сел в нее сам и положил сумку между нами. Небо было ясным, уже начинало холодать. Краем глаза я заметила, что тетя включила лампочки на елке, они засияли в окне, и я вдруг мыслями вернулась к моменту первой встречи с Брайсом и его собакой на пароме.
– Совсем забыла спросить: Дейзи едет с нами?
Он покачал головой.
– Нет. Я только что завез ее к бабушке с дедом.
– А они не хотят поехать с нами?
– Они не любят покидать остров без острой необходимости, – он улыбнулся. – И кстати, мои родители ждут не дождутся, когда познакомятся с тобой.
– И я тоже, – ответила я, надеясь, что не услышу от них тот самый вопрос. Однако долго думать об этом не пришлось: дорога заняла всего несколько минут, дом Брайса находился в том же районе, что и тетин магазин, вблизи местных отелей и пристани. Брайс свернул на подъездную дорожку к дому, остановился рядом с большим белым фургоном, и я загляделась на дом, который поначалу показался мне точно таким же, как все в деревне, разве что побольше и поухоженнее. Пока я смотрела, входная дверь вдруг распахнулась и двое мальчишек, толкаясь, сбежали с крыльца. Я поймала себя на том, что изумленно перевожу взгляд с одного на другого: они казались совершенно одинаковыми.
– Ричард и Роберт, если ты вдруг забыла, – подсказал Брайс.
– Я ни за что не сумею их различить.
– Им не привыкать. Поэтому они наверняка будут прикалываться над тобой.
– Прикалываться? Как?
– Роберт в красной куртке, Ричард в синей. Во всяком случае, пока. Но они могут и поменяться куртками, так что приготовься. Просто запомни, что под левым глазом у Ричарда крошечная родинка.
К тому времени мальчишки остановились возле пикапа Брайса и уставились на нас. Брайс взял мою сумку, открыл дверцу и выбрался из машины. Я последовала его примеру, испытав ощущение, будто падаю, прежде чем мои ноги наконец почувствовали гравий. Мы встретились перед машиной.
– Ричард, Роберт, это Мэгги, – представил меня Брайс.
– Привет, Мэгги, – произнесли близнецы хором. Их голоса звучали механически, как у роботов. Потом совершенно синхронно они склонили головы влево, и тут я поняла, что это они нарочно. – Приятно познакомиться, для нас честь составить тебе компанию сегодня вечером.
Решив подыграть им, я изобразила приветствие из «Звездного пути»:
– «Живи долго и процветай».
Оба захихикали, и хотя они стояли совсем рядом и было еще светло, различить родинку я не смогла. Но Ричард в синей куртке прислонился к Роберту в красной, тот толкнул Ричарда, а Ричард – Роберта, и они, сорвавшись с места, погнались один за другим и исчезли за домом.
Краем глаза я заметила движение справа от меня, под домом. А когда повернулась в ту сторону, увидела, как из-за свай выехала моложавая женщина в инвалидном кресле, сопровождаемая рослым мужчиной со стрижкой ежиком – видимо, отцом Брайса.
Разумеется, инвалидов в креслах я видела и раньше. В третьем и четвертом классе со мной училась Одри, которая передвигалась в таком кресле, и мистер Петри, как и мой отец, помогавший священнику местной церкви, тоже был неходячим инвалидом. Но я не ожидала, что мама Брайса тоже не ходит, ведь Брайс об этом ни словом не упомянул. Он рассказал мне даже, что его мама забеременела, будучи подростком, а про инвалидность забыл?
Каким-то чудом мне удалось придать лицу приветливое, но в целом нейтральное выражение. Родители Брайса приблизились, его мама позвала:
– Р. и Р., в машину! А то уедем без вас!
Через несколько секунд близнецы выбежали из-за дома с противоположной стороны. Теперь Ричард в синей куртке гнался за Робертом в красной куртке…
Или они уже начали прикалываться надо мной?
Определить было невозможно.
– В машину! – рявкнул отец Брайса, и близнецы, обежав вокруг фургона, открыли боковую дверь и запрыгнули внутрь, отчего фургон слегка качнуло.
Не знаю, как у них с умом, но энергии – хоть отбавляй.
К тому времени родители Брайса уже стояли рядом, я видела приветливые улыбки на их лицах. Пуховик на его маме был еще толще моего, ее рыжевато-каштановые волосы красиво оттеняли зеленые глаза. Отец Брайса стоял по-солдатски прямо, в его волосах над ушами серебрилась седина. Мама Брайса протянула руку.
– Привет, Мэгги, – с легкой улыбкой произнесла она. – Я Джанет Трикетт, а это мой муж Портер. Я так рада, что ты смогла к нам присоединиться.
– Здравствуйте, мистер и миссис Трикетт, – отозвалась я. – Спасибо, что пригласили меня.
Я пожала руку и Портеру.
– Не за что, – сказал он. – Приятно видеть в здешних краях новое лицо. Я слышал, ты гостишь у своей тети Линды.
– Да, я к ней на несколько месяцев, – кивнула я и добавила: – Брайс очень помог мне с уроками.
– Отрадно слышать, – сказал Портер. – Вы оба готовы?
– Готовы, – ответил за нас Брайс. – В доме остались еще вещи, которые надо вынести?
– Все сумки я уже погрузил. Нам пора выдвигаться – еще неизвестно, сколько народу будет сегодня на пароме.
Я уже хотела забраться в фургон, но Брайс легко придержал меня за руку, давая знак повременить. Его родители подошли к машине со стороны, противоположной дверце, куда заскочили близнецы. Отец заглянул в фургон, я услышала механический шум и увидела, как маленькая платформа выехала из фургона, затем спустилась до земли.
– Я помогал папе с дедом переделывать фургон, – объяснил Брайс, – чтобы мама тоже могла водить.
– А разве не проще было купить подходящий?
– Они дорогие, – сказал он. – И той модели, какая нам нужна, в продаже не нашлось. Родители хотели такую, чтобы оба они могли водить ее, и переднее сиденье можно было легко заменить. Его сдвигают или в одну сторону, или в другую и закрепляют в том или ином положении.
– Это вы втроем так придумали?
– Папа здорово соображает в таких вещах.
– А чем он занимался в армии?
– Разведкой. Но в механике он – гений.
Почему-то я ничуть этому не удивилась.
К тому времени мама Брайса уже скрылась в машине, платформа снова поднялась. Брайс, как по сигналу, тронулся с места. Мы открыли дверцу с противоположной стороны, влезли в машину и втиснулись рядом с близнецами на заднее сиденье.
Фургон сдал задним ходом с дорожки, развернулся и покатил в сторону причала, а я тем временем разглядывала ближайшего ко мне близнеца. Он был в синей куртке, и я, присмотревшись, кажется, разглядела родинку.
– Ты ведь Ричард, правильно?
– А ты Мэгги.
– Ты увлекаешься компьютерами или авиационной инженерией?
– Компьютерами. Инженерия – это для зануд.
– Все лучше, чем быть зубрилкой, – моментально парировал Роберт. Он подался вперед, повернул голову и впился в меня взглядом.
– Ты чего? – не выдержав, спросила я.
– На шестнадцать ты не выглядишь, – заявил он. – Ты старше.
Я так и не поняла, комплимент это или нет.
– Ну спасибо, – неуверенно откликнулась я.
Он по-прежнему не сводил с меня глаз.