Хотелось верить, что сейчас она согласится поговорить и принять меня, как сделала когда-то.
К этой знахарке обращались за последним советом, на грани отчаяния, и многие находили решение. Говорили, она видела будущее и могла вызывать видения, что давали людям намек, подталкивали к действию.
- Виго показал тебе цветок? - сказала Мерай, поглядывая на Занозу.
Девушка вздрогнула, когда дочь водрузила на стол горшок. Ее глаза расширились от удивления, лицо покраснело до самых кончиков ушей - вот-вот пар повалит.
- Это мне?
- Ну а кому еще? - Мерай хлопнула девушку по плечу и уселась на свое место.
- Это же жутко дорого, - пролепетала Заноза. - Виго!
- Что? - я пожал плечами. - Вообще-то, я могу себе это позволить.
Мерай посмотрела в окно и взволнованно заерзала на стуле.
- Скоро костры зажгут! Может, мы уже пойдем?
Я медленно поднялся и убрал со стола, позвоночником чувствуя, как Заноза пристально за мной наблюдает. Над головой болтались светящиеся шарики, которые я погасил щелчком пальцев. Мерай вскочила на ноги и бросилась к двери, нетерпеливо приплясывая. Она обожала всякие праздники, особенно с танцами и сладостями, которые будут готовить прямо на центральной площади верхнего города.
Подав Занозе руку, я потянул ее на себя и крепко обнял за талию, прижимая к своему телу. Мне хотелось чувствовать ее всю, до последнего дюйма, и одна только мысль, что очень скоро она будет танцевать для меня, превращала кровь в раскаленный бурлящий поток.
И даже если в ее голове бушевал вихрь сомнений, то у меня все встало на свои места.
Она - моя женщина. Точка.
И если сама смерть явится за ней, я буду стоять между ней и бесконечным мраком до самого конца.
Глава 31. Заноза
- Чего ты боишься?
Многих вещей. Например, стать причиной смерти тебя и твоей дочери.
И это только первое, что приходило в голову. В затылке все время жужжала противная мысль, что все это спокойствие и безмятежность городского праздника - вот-вот рассыплется пеплом, потому что тьма не отступила. Я чувствовала ее движение кожей, ощущала привкус тлений на языке, видела размытые тени краешком глаза и все время боялась, что в любую секунду из-за угла выползет сгусток темноты и утянет меня в неизвестность.
Я отчаянно нуждалась в точке опоры, но как только Виго дал мне ее, заслонил собой, предложил защиту и совсем другую жизнь - испугалась, что его семья окажется под угрозой.
Да, Виго сказал, что может сам за себя решить, но как же Мерай?
Она такая маленькая, беззащитная.
Хрупкая, как паучья паутинка. Мерай может сотню раз доказывать, что способна держать меч в руках и бросаться боевыми фразочками, но она все еще ребенок.
Как шаби я не могла допустить, чтобы люди погибали из-за меня. Я и так слишком далеко отошла от этого правила. Убийство маджи выпустило в мир то, что никогда не должно было существовать, и теперь это... чудовище не остановится. Я знаю.
Подняв голову, я посмотрела на тигра и чувствовала, как его горячая ладонь сжимает мою руку. Теплая, искренняя улыбка осветила его лицо, изменила его так сильно, что я все пыталась понять - тот ли это мужчина, что забрал меня из дома и тащил за ногу в каюту.
Мы медленно шли по закрученной спиралью улице, вымощенной теплым желтым камнем. Я не сразу заметила, но почти каждый дом был расписан яркими узорами, целыми картинами, в которых рассказывались истории города и людей, живших здесь когда -то.
Вдалеке поблескивала лента магической стены, опоясывающей Амарай. Мерай рассказала, что стена эта стояла здесь задолго до появления города. За один из ближайших оазисов разразилась война, вода была испорчена, а люди оказались на грани смерти. Они сделали единственное, что смогли - ушли в пустыню, положившись на милость духов. И те привели их сюда, а стена расступилась, пропуская измученных беглецов внутрь.
Постепенно крохотное поселение превратилось в большой город, ставший одним из центров торговли на Нерехе. Магическая стена - отдельный разговор. Она чувствовала тех, кто пришел сюда со злым умыслом. Не открывалась перед врагом и могла не пропустить случайного путника, по каким-то своим, чародейским причинам.
Сама того не подозревая, я цеплялась за любые несущественные мысли, чтобы отвлечься от главного.
Виго хочет, чтобы я станцевала для него.
И в животе вспыхивали огненные искры от одного только осознания, что вот сейчас, буквально через несколько минут, я буду кружиться вокруг костров, с лентой в руках. Невесомую красную ткань мне подарила Мерай. Она смущенно улыбалась и сказала, что когда-то давно развлекалась вышивкой и сделала эту ленту, с кружевом золотого узора, идущего по краям тончайшей вязью.
Мерай все больше очаровывала меня, и только сильнее хотелось защитить ее от темноты, что вцепилась в меня острыми когтями. Девочка так доверчиво и открыто тянулась ко мне, что в груди волной поднималось чувство ответственности за эту маленькую светлую душу.
Тигр не мог от меня оторваться. Поддерживал под локоть в то время, как другая рука сжимала мою талию или путалась в волосах, поглаживая затылок, то и дело касалась тлеющего “уголька” под грудью, который отвечал на каждое прикосновение крохотными молниями, бьющими в низ живота. С каждым шагом все сложнее было контролировать собственное тело. Дыхание сбивалось, а на лбу выступили капельки испарины.
Облизнув пересохшие губы, я бросила на Виго негодующий взгляд, безмолвно умоляя остановиться и не дразнить меня, но мужчина только хитро подмигнул и широко улыбнулся, выбивая из-под моих ног последнии крохи опоры, а из головы - весь здравый смысл.
Центральная площадь верхнего города была зажата в оправу из двухэтажных домиков и узких улочек, сплетающихся друг с другом в самые настоящие каменные косы.
Камень площади был не желтым, а темно-бордовым - точно закатное солнце расплескалось по земле, да так и застыло плотной шероховатой глазурью. Через тонкую подошву сандалий чувствовалось тепло уходящего дня, а над площадью медленно, один за другим, загорались разноцветные магические светляки: зеленые, красные, желтые, перламутрово-голубые.
Глаза разбежались от обилия небольших красочных палаток, где уже начали во всю горланить зазывалы; а в центре всего этого цветами и бумажными птицами возвышалась статуя Галакто.
Улыбчивая девушка в свободном, легком платье взирала на мир невидящими глазами и держала в руках пышный букет. Те же самые цветы были и в кудрях, обрамляющих круглое лицо, на поясе, охватившем тонкую талию, обвивали щиколотки.
Вечно молодая и прекрасная богиня рождения и перерождения, что карала и миловала души, как ей нравится. Под обворожительной внешностью милой и доброжелательной хохотушки скрывалась довольно мстительная и коварная натура, способная отравить душу вечными муками, без возможности познать новую жизнь в другом теле, - если это покажется ей достойным наказанием.
В углублениях возле статуи уже сложили костры, и я почувствовала первое тепло открытого огня и запахи трав, брошенных в пламя. Ароматный дым поднимался в стремительно темнеющее небо тугими белыми завитками, а детишки беззаботно носились вокруг, размахивая палочками с застывшей карамелью, как саблями.
Мерай потянула меня к одной из цветастых палаток, закружила в водовороте местных прохожих, похожих на певчих птиц, любивших гнездиться в тенистых зарослях самых больших оазисов.
В небо взвились оранжевые искры, взревели костры, как раненые животные, и несколько женщин, тонких и укутанных в невесомые ткани, закружились, подбрасывая вверх цветочные венки. Баснословное богатство, но его сегодня приносили в жертву богине.
Незатейливая мелодия полилась со всех сторон, втягивая меня в танец с другими женщинами. Ногам не нужна была какая-то команда, чтобы пуститься в пляс: тело само вспомнило все движения, что, как мне казалось, давно вылетели из головы, стерлись под грузом проблем и страхов.
Красная лента змеей обвила руки, кружилась в воздухе и возвращалась назад, стоило только потянуть.
Мелодия медленно нарастала, закручивала меня в водовороте из искр и пламени, хлопков собравшихся вокруг людей. Кто-то кричал, кто-то затянул песню на незнакомом мне языке, которую сразу же подхватили остальные - и один голос превратился в слаженный хор, сплетая слова и звуки плотно, превращаясь в одно кружевное, невидимое покрывало, накрывшее всю площадь.
Я увидела в толпе Виго.
Янтарные глаза выхватили меня из мешанины ярких красок и танцующих людей безошибочно.
И сила этого взгляда, полного раскаленного, почти дикого желания, вышибла весь воздух из легких и смешала в голове мысли, разорвав их в жалкие лохмотья.
Руки отяжелели, а лента превратилась в неподъемный груз - и я неловко сбилась с шага, едва не растянувшись прямо возле одного из костров.
- Чего ты боишься?
Я могла поклясться, что его губы прошептали именно это. Может, воображение играло со мной злую шутку, но вот Виго открыл рот, сверкнув острыми клыками, и я сразу же вспомнила, как они ощущались на коже, и невольно потянулась к плечу, где чувствовался его укус.
Под ребрами медленно разрастался огненный шар, сплетенный из чувств, невысказанных слов и постыдных желаний. Он едва тлел, когда мы только пришли и костры лишь складывали у статуи, а сейчас огненный вихрь несся по кровотоку с такой скоростью, что я не могла сопротивляться и вскинула голову, будто этот танец станет последним в жизни.
Так и будет.
Я буду танцевать только для одного мужчины.
Мы сделали шаг в сторону одновременно. Медленно скользили друг к другу, как корабли, разделенные песчаными барханами, но созданные, чтобы встретиться.
Стоило нам только поравняться - и Виго сжал мою ладонь и притянул к себе, осторожно обхватив другой рукой талию.
- Вроде я должна танцевать одна. - Он тянул меня дальше, кружил так ловко, будто танцевал всю свою жизнь. Без малейшего стеснения тигр прижимал меня к сильному телу и скользил ладонью по спине, вкрадчиво касаясь влажной от пота и волнения кожи.