Должна сказать, что Карга хорошая рассказчица. Она знает, как держать слушателей в напряжении. На лицах моих друзей написан интерес, и кажется, для них этот миф не нов, в отличие от меня. Возможно, так оно и есть – ведь чем дольше я живу в мире сверхъестественных существ, тем яснее вижу, насколько он отличается от мира обыкновенных людей. Естественно предположить, что их мифы о сотворении – их система верований – отличаются от тех, что знаю я.
Хотя меня удивляет, что, прожив в этом мире полгода, я так этого и не поняла. Впрочем, это объяснимо, ведь в прошлом году я, в сущности, проспала даже Рождество – самый главный праздник в моей собственной культуре…
– Стали достаточно взрослыми для чего? – спрашиваю я, когда становится очевидно, что она молчит, потому что хочет, чтобы кто-то задал ей этот вопрос.
– Для того, чтобы выбрать себе имена, для чего же еще? Видишь ли, Асиел не мог этого сделать. Дать кому-то имя – священный ритуал, и поскольку второе божество скончалось, девочкам нельзя было давать имена до тех пор, пока они не стали достаточно взрослыми для того, чтобы самим совершить обряд. Так на свет появились Кассия и Адрия.
Имена двух сестер пронзают гостиную как удар молнии – быстро, ярко и всеохватно. Когда все остальные кивают, как будто эта часть хорошо им знакома, я вдруг понимаю, что мне все-таки доводилось слышать кое-что из этой истории – на уроках магической истории и на уроках магических законов, хотя всякий раз она упоминалась вскользь.
Карга не только замечает, что нам знакомы эти имена, но, похоже, радуется тому, что мы их знаем, потому что в ее голосе звучит воодушевление. Ее улыбка делается теплее, приветливее, менее настороженной.
– Многие существа слышали о Кассии и Адрии – хотя они называют их разными именами, – и многие во вселенной любят их за их жертвенность и доброту. Адрия так любила порядок, что создала законы вселенной, которую сестры одновременно и любили, и презирали. Затем она создала людей и объявила их совершенством.
Карга немного оскаливается при этих словах, как будто не может поверить в то, что кто-то посмел назвать людей совершенством. И хотя теперь я сверхъестественное существо, а не обычный человек, девушку, которая до семнадцати лет росла в мире обыкновенных людей, эта ее враждебность немного напрягает, хотя она во многом оправдана. Достаточно посмотреть на то, что мы сделали с планетой Адрии… и друг с другом.
– Кассия же любила хаос и – чтобы не дать своей сестре превзойти ее – создала сверхъестественных существ и также объявила их совершенством. – Она улыбается нам всем доброй улыбкой. – И все вы – плод любви и воображения Кассии.
Она делает паузу, словно ожидая, что мы поблагодарим ее, но что бы она там ни думала, я не могу представить себе, что она и есть одна из двух богинь из древнего мифа о сотворении. Считайте меня скептиком, но поверить в это нелегко – даже в том мире, в котором по земле ходят вампиры и драконы.
– Но с того самого момента, когда они были сотворены, обыкновенные люди и сверхъестественные существа начали враждовать между собой, – продолжает Карга сухо и резко, обнаружив, что мы не спешим выказывать ей наше преклонение. – И тогда Кассия и Адрия увидели, как их прекрасные творения затеяли войну между собой. Люди, которые верили в порядок, старались укротить вселенную. Они установили правила для всего и расставили все на свои места. А вот сверхъестественным существам, – она качает головой, как доброжелательная мать, которая никак не может понять своих детей, – порядок никогда не шел на пользу. Им нравится драться, нравится сеять раздор и разрушения, где бы они ни оказались. Это разгневало Адрию, она пришла в ярость от того, что дети хаоса уничтожают ее детей. – Она сурово смотрит на Хадсона, как будто именно вампиры – и он лично – в ответе за все плохое, что когда-либо случалось в этом мире. – И Адрия отравила Чашу Жизни, предназначенную для того, чтобы питать ее сестру и ее саму. Именно эта чаша позволяла им передвигаться между сферами и продолжать творение в них.
Она укоризненно качает головой.
– И когда Кассия, богиня хаоса, испила из этой чаши, она сразу же отравилась и упала на землю, а ее сила уменьшилась вдвое. Адрия жалела свою сестру, но считала правильным свое решение защитить свои творения и порядок, необходимый для всеобщего процветания. Вот только эта глупая богиня позабыла одну важную вещь.
Она делает драматическую паузу и одним долгим глотком допивает свой лимонад.
Мэйси напряжена, она вцепилась в свое платье, с нетерпением ожидая, когда Карга продолжит свой рассказ.
– И что произошло? – спрашивает она наконец. – Что случилось с Адрией?
– Она забыла самый важный из советов, которые дал ей Асиел. Вселенная требует равновесия во всем – и Адрии пришлось заплатить высокую цену.
– Какую? – спрашивает Флинт, видно, что ему тоже не терпится узнать, что произошло.
– А что случилось с Кассией? – спрашивает Мэйси.
– Адрия тоже упала на землю, лишившись части своих сил. Ибо то, что случается с одной сестрой, должно случиться и с другой – чтобы сохранить равновесие. Это первичная магия вселенной. – Она опять качает головой, словно огорчаясь, что сестры позабыли этот урок, сожалея о том, что случилось потом. – А Асиел, который любил их всю их жизнь, покинул их. Он сказал, что это только до тех пор, пока они не усвоят урок, что, когда они научатся ладить друг с другом – и сохранять равновесие между хаосом и порядком, – он вернется и заберет их.
Она замолкает и долго смотрит в огромное окно в задней части комнаты.
– Но это было давно, – шепчет она наконец. – А Асиел за ними так и не пришел. Говорят, Кассия и Адрия остаются на земле до сих пор и вынуждены наблюдать, как много поколений сверхъестественных существ охотятся на обыкновенных людей и наоборот. Они постоянно борются между собой, не идут ни на какие компромиссы и совершенно не способны жить в гармонии и равновесии – совсем как те сестры, которые создали их.
Ее голос слегка дрожит, она замолкает и делает медленный долгий выдох, как будто эта часть рассказа причиняет ей физическую боль. И в конце концов она почти шепчет:
– Поскольку стычки между ними продолжались и вылились в Первую большую войну, обе стороны обратились к своим создательницам, чтобы те помогли им достичь гармонии, даже если это будет означать, что противная сторона будет полностью стерта с лица земли. Тогда Адрия начала помогать своим любимым людям, уча их распознавать сверхъестественных существ и уничтожать их. Они отнимали жизни, истребляли целые поселения сверхъестественных существ и привели некоторые виды на грань исчезновения. Но сверхъестественные существа не сдавались, они продолжали сражаться с людьми, пока в мире не воцарился опустошительный хаос.
Она замолкает, скользит взглядом по моим друзьям и сосредотачивается на мне.
Теперь ее глаза стали совсем уж странными и горят так ярко, что кажутся почти нереальными. Она продолжает смотреть на меня, и в комнате нарастает напряжение, а по моей спине начинают бегать мурашки.
– И среди этого хаоса, среди этой смуты, во времена крайних проявлений любви и ненависти появились вы – горгульи.
Глава 96. Гимнастические бревна не только для гимнастов
От этих слов меня бросает в холод, затем в жар, затем опять в холод.
Я пыталась не обращать внимания на ее представление, пыталась делать вид, будто история Кассии и Адрии не так уж интересна. Но то, что она сказала в конце, меня проняло – и довольная улыбка на ее лице, а также то, что ее глаза снова стали выглядеть почти нормально, говорит о том, что она этого и добивалась.
Вот что я искала во всех этих книгах. Это рассказ о происхождении горгулий, который я до сих пор не могла нигде найти.
Должно быть, Хадсон чувствует, что я возбуждена, поскольку сцепляет свой мизинец с моим. И когда его кожа соприкасается с моей, меня пронзает нервная энергия. Я поражаюсь тому, какой жар охватывает все мое существо.
Словно почувствовав, что она потеряла мое внимание, Карга несколько раз прочищает горло. И только когда все мы опять обращаем на нее взгляды, продолжает свой рассказ.
– Хотя бог Асиел и оставил Кассию и Адрию страдать вместе с их творениями, он все же не покинул их совсем. Поняв, что мир и существа, созданные сестрами, быть может, никогда не достигнут равновесия – а значит, его дочери навеки останутся на земле, – Асиел даровал им свое собственное творение. Горгулий.
Она смотрит на меня со странной и пугающей улыбкой, от которой меня бросает в дрожь. Я чувствую, как внутри меня что-то пробуждается в ответ на ее слова. Сначала мне кажется, что это моя горгулья реагирует на быстрые перемены в моем теле, пока я пытаюсь переварить информацию, которую дает нам Карга.
Но тут я слышу его голос внутри себя. Я не слышала его уже несколько недель, но узнаю сразу, как только он начинает говорить.
Нет, говорит он мне. Нет, нет, нет. Ты должна уйти.
Все нормально, говорю я Неубиваемому Зверю, который каким-то образом ухитряется разговаривать со мной, несмотря на расстояние между нами. Она не причинит нам зла.
Это плохо, плохо, плохо, отвечает он мне.
Все нормально, повторяю я. Мне надо узнать, как мы были сотворены. Мне надо узнать, что произошло с нами.
Он больше ничего не говорит, только передает мне чувство тревоги. Жаль, что я не знаю, чем вызваны это чувство и его слова – тем, что он заперт в своей тюрьме и хочет, чтобы я его освободила, или же дело в том, что он знает нечто такое, чего не знаю я, и пытается донести это до меня… или, наоборот, скрыть это от меня.
Не беспокойся, говорю я ему. Я обещаю, что вернусь к тебе. Я обещаю, что освобожу тебя.
Но он уже исчез – так же легко и неожиданно, как и появился.
– Значит, это божество, которое сотворило сестер, создало и горгулий? – спрашивает Лука.
– Божество, которое сотворило