Уилла почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза.
– Да, это похоже на отца. Он был добрым человеком. Должно быть, он очень любил тебя.
– Да. А теперь спи.
Он снова закрыл глаза. Уилла хотела спросить еще кос о чем. Было несколько вещей, которые ей хотелось о нем узнать, но в эти несколько минут она уже заставила его говорить больше, чем он говорил за все дни их знакомства. Ей не хотелось искушать судьбу. Кроме того, у нее явно будет несколько дней, чтобы получить ответы на свои вопросы. Уилла снова почувствовала усталость. Кажется, Хью снова уснул и больше не храпел. Уилла понаблюдала за его сном, ее глаза наливались усталостью и начинали закрываться. Потом она приняла более удобную позу и передвинула ниже его руку. Хотя она и наслаждалась теплом его тела, его рука лежала у нее на груди, как большое срубленное дерево. От ее тяжести было тяжелее дышать, чем от простуды. Хью пробормотал что-то во сне и еще крепче прижал Уиллу к себе за талию. Уилла доверчиво взглянула на своего мужа. Во сне он не казался таким страшным и сердитым. Спящий, он выглядел молодым и приятным. Улыбаясь, Уилла обняла его покрепче.
– Я больна! Ты должен дать мне выиграть! – воскликнула Уилла, когда Хью объявил шах.
– Ха! – рассмеялся он, лежа на животе и оглядывая шахматную доску. – Ты достаточно часто выигрываешь и без того, чтобы я поддался тебе. Кто научил тебя играть?
– Дядя.
Она улыбнулась, довольная тем, что он обратил внимание на ее способности.
– Я годами побеждала Балдульфа, Хауэла и дядю. Я люблю выигрывать.
– Не сомневаюсь! – Хью задумался. – Ты любишь соревноваться.
Уилла решила не возражать. Стремление побеждать не очень ценится в женщине, от нее ждут покорности. Ее так и воспитывали. Зная, что люди, находящиеся вокруг нее, охраняют ее и заботятся о ней, рискуя собственной жизнью, Уилла вела себя хорошо и по возможности подчинялась.
– Расскажи мне о своем детстве, – неожиданно попросил Хью, и Уилла весело посмотрела на него.
– Я уже подробно рассказала тебе о моем детстве, – заявила она.
Это было правдой. Последние три дня они выздоравливали и все больше узнавали друг о друге. Единственными их посетителями были Ида, Лукан и Гавейн. Ида осматривала их два раза в день, меняла Хью компрессы и давала им полезные отвары из трав, отвратительные на вкус. Гавейн приносил еду, пробуя ее перед тем, как предлагать Уилле. Лукан любезно принял на себя роль посредника Хью, пока тот выздоравливал. Он приносил записки от Хауэла и от всех, кто нуждался в его совете, а потом уносил ответы Хью. Кроме этого, они играли в шахматы, кости, и Уилла перестала смущаться перед мужем. Она подолгу болтала, что так критиковала Ида, и рассказала ему почти все, что знала о себе. В ответ Уилла надоедала ему вопросами о его прошлом и опечалилась, выяснив, что его юность была такой же одинокой, как и ее собственная. Она почувствовала в нем родственную душу.
– Не все.
Уилла взглянула на него, внезапно ощутив необходимость быть осторожной.
– Да нет, все.
– Ты рассказала мне все о твоей жизни с того момента, как переехала в здешний домик из Хиллкреста, – согласился Хью. – Но ты даже не начала рассказывать о том, как ты жила в Клейморгане.
Уилла устремила взгляд на шахматную доску и покачала головой.
– Я была очень маленькой. Я не помню того времени.
Он нежно взял ее за руку. Когда Хью поднял их сцепленные пальцы, чтобы запечатлеть поцелуй на ее ладони, она проследила за ним глазами. Потом его язык скользнул и лизнул нежное место соединения между указательным и средним пальцами ее руки, Она тут же ощутила покалывание по всей руке и согнула пальцы.
– Даже Лувену не помнишь? – спросил Хью, снов лизнув чувствительное место.
. Уилла сглотнула и покачала головой. Он лизнул межа; средним и безымянным пальцем. Покалывание разрасталось все больше и больше, и Уилла почувствовала, что двигается, когда покалывание достигло верхушки ее бедер. Ей не помогло то, что она ясно помнила ту ночь и то наслаждение, которое он ей тогда доставил.
Хью отправил ее безымянный палец к себе в рот, и Уилла закусила губу, чтобы ничего не ответить. Он мягко покусывал его, посасывал, а затем отпустил.
– Расскажи мне о Лувене, – уговаривал он.
Уилла сжала пальцы в кулак. Хью молчал. Поначалу она подумала, что он злится на нее, но потом он встал на колени и нагнулся, чтобы поцеловать се. Уилла тут же открылась для него, приглашая к сильным поцелуям, доставлявшим ей самое большое удовольствие. После одного поцелуя она жаждала новых. Она хотела обвить его руками и крепко прижать к себе, но Ида говорила, что он сам скажет ей, что делать. Уилла почти выразила благодарность, когда Хью прижал ее спиной к кровати и навис над ней. Ей хотелось чувствовать его тело рядом со своим. К сожалению, последние три дня Хью в отличие от нее оставался неодетым. Исключая время сна, Уилла была одета. Так было и сейчас. Ей не понравилось, что их разделяла одежда. Она испытала облегчение, когда он дернул за шнуровку ее платья. Не успел Хью покончить со шнуровкой, как дверь открылась без предупреждения. Уилла и Хью мгновенно отодвинулись друг от друга. Это была Ида. Этим утром она пришла поздно. Они играли в шахматы в ожидании ее и племянника Олснеты Гавейна, который должен был принести им завтрак.
– Ну, вам, наверное, лучше, если вас интересует такая чушь, – сухо произнесла Ида, направляясь к постели.
Хью увидел, как Уилла услышала резкое замечание и покраснела от смущения, и хмуро взглянул на старую ведьму. Он подождал, пока не уверился, что старуха увидела его неудовольствие, затем подвинулся и лег на живот, чтобы подвергнуться осмотру. Он морщился и старался не вздрагивать, пока она мяла его ягодицу холодной рукой. Он мог поклясться, что старуха развлекалась, осматривая его. Он чувствовал, что она явно любила дотрагиваться до него больше, чем это было необходимо. Он взглянул через плечо и увидел, что Ида наклонилась и рассматривает заживающий карбункул.
– Вы быстро выздоравливаете, милорд. Все очень хорошо. В самом деле очень хорошо. Вы можете встать, но постарайтесь не потеть и не сидеть на этом месте. Сегодня вечером я его осмотрю, и если он увеличился, а не усох, я снова уложу вас на живот.
Хью нахмурился, услышав строгие слова, но не мог не заметить, что Уилла просияла от этой новости. Она явно была довольна тем, что он поправлялся. Так и должно быть. Она тоже была полна ожидания, когда старуха перешла к ее стороне кровати. Встав, Хью нашел бриджи и принялся их натягивать, пока ведьма осматривала его жену.
– Как твой кашель? – спросила старуха, когда он затягивал шнурки подштанников.
– Прошлой ночью я кашляла совсем немного, – выпалила Уилла. – И раз или два с тех пор, как проснулась.
Хью увидел, как старуха протянула руку, чтобы дотронуться до лба Уиллы, потом сосредоточил свое внимание на поисках туники. Его внимание привлек нечленораздельный звук. Старуха приложила ухо к груди Уиллы и слушала ее дыхание. Он видел, как она выпрямилась и кивнула.
– Ну хорошо, ты тоже можешь встать, но не слишком быстро. Эти твои звери появляются в окрестностях замка каждый день. Вчера ночью их видели на просеке, они напугали стражу до дрожи.
– О Господи!
Уилла выпрыгнула из постели и устремилась к двери.
– Минуту! – резко произнес Хью, но его опередила Ида.
– Твоя обувь! – рявкнула она.
Уилла тут же повернулась и начала искать обувь. Она не интересовалась обувью с той достопамятной ночи. То, что туфель не было под рукой, не удивило Хью. Он увидел, что Уилла быстро огляделась. Он нахмурился и обошел кровать, разыскивая туфли. Уилла наполовину залезла под нее. Наверное, их кто-то зашвырнул туда, потому что она издала торжествующий возглас и выпрямилась, держа туфли в руке.
– Вот они!
Она улыбнулась ему и Иде и начала обуваться. Хью открыл было рот, но его опять опередила Ида:
– Хорошо. Теперь тебе лучше всего заглянуть на кухню и посмотреть, нет ли у Олснеты чего-нибудь, что ты могла бы отнести этим тварям. И попытайся заманить их обратно на просеку у домика.
– Я так и сделаю, – отозвалась Уилла, торопясь к двери.
– Одну минуту! – заорал Хью, когда она открыла дверь. Наконец-то он сумел привлечь ее внимание. Уилла остановилась у открытой двери и удивленно повернулась к нему:
– Да, муж мой?
– Ты не пойдешь к своим волкам одна, – начал Хью, но успел сказать только это.
Его хорошенькая женушка рассмеялась и покачала головой.
– Конечно, нет, милорд. Я возьму с собой Балдульфа. Она выбежала и захлопнула дверь еще до того, как он успел что-нибудь сказать.
Хью с проклятиями устремился за ней. Он не мог позволить ей покинуть замок в сопровождении одного Балдульфа. Один воин был хорош для того, чтобы охранять ее здесь. Хью не собирался выпускать жену из замка с одним сопровождающим.
– Милорд! – позвала его Ида.
Хью остановился у двери и раздраженно повернулся, как раз вовремя, потому что ему в лицо попал комок ткани, который она кинула ему с другой стороны кровати. Хью автоматически поймал брошенную вещь и взглянул на нее. Это была туника, которую он тщетно искал. Ему удалось поблагодарить ее и стремительно удалиться через открытую дверь. Он надел тунику по пути в зал, преследуя жену и Балдульфа.
Он нагнал их на лестнице.
– Уилла!
Он произнес это с тем же нетерпением, которое ощущал. Но Уиллу, казалось, не побеспокоило его раздражение. Она улыбнулась ему через плечо, продолжая спускаться по лестнице.
– Разве не чудесно снова быть па ногах?
Хью поморщился. Он, конечно, был рад, что его ягодица приходила в нормальное состояние, а жена выздоравливала от простуды, и все же ему больше нравилось то время, которое они провели вместе во время болезни. Поначалу она была раздражительным ребенком – Уилла слишком тяжело переживала болезнь, но потом они болта смеялись, играли в шахматы и кости. Хью расслабился впервые за длительное время, а Уилла расслабилась настолько, что ей захотелось поболтать? Это тоже доставляло ему удовольствие. Когда она говорила, ее голос звучал как нежная музыка, и Хью наслажда