— Да, конечно.
Сияющее добродушием лицо Элизабет в один миг изменилось, приняв выражение сосредоточенного внимания. Впрочем, как только она вновь удалилась в приемную, обе женщины услышали ее щебечущий голосок, приглашающий мистера Блэка войти и заодно осведомляющийся, не принести ли ему чашку кофе.
Сара подумала, не будет ли он смущен фамильярностью секретарши, как это происходило с большинством людей, видевших ее впервые, но его голос, донесшийся из-за неплотно прикрытой двери, был холодным и уверенным.
Роль Сары сводилась лишь к тому, чтобы сообщить нужную информацию, но она ощутила какое-то дурацкое волнение, когда отец Ширли вошел в кабинет.
Миссис Мэрфи встала и пожала ему руку. Сара в замешательстве осталась сидеть, и только после того, как они оба повернулись к ней, поспешно встала и, в свою очередь, протянула руку для приветствия.
Отец Ширли был очень высок, крайне надменен и весьма хорош собой. Саре, несмотря на свои каблуки, пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Она точно не знала, каким ожидала его увидеть. Но, прежде всего, он представлялся ей старше. И еще казалось, что у него должны быть полувоенные манеры, характерные для домашнего тирана, который не уделяет времени семье и полностью поглощен работой.
У этого человека были черные, цвета воронова крыла волосы, темные глаза и резкие черты лица, — весь его облик выражал силу, уверенность в себе и холодное презрение к остальным представителям человеческой расы.
Но самое ужасное было то, что Сара его узнала, да, узнала спустя семнадцать лет. Тогда ей не было и шестнадцати, и она была точно так же, как сейчас, подавлена этим человеком.
Блэк. Не очень редкая фамилия. И уж тем более Саре не пришло бы в голову за те несколько секунд, что директриса приветствовала его, что это тот самый Кристиан Блэк, с которым она прежде была знакома.
Сара почувствовала, как ее рука дрогнула в его руке. Она поспешно села на место, одновременно пытаясь прочесть на его лице какие-то признаки ответного узнавания.
Никаких. Ну, конечно же! Ничего другого она и не ожидала. Сара опустила глаза в тот самый момент, когда мистер Блэк, обращаясь к обеим женщинам, спросил, могут ли они ему объяснить причину такого срочного вызова.
— Мне пришлось оставить Нью-Йорк сегодня утром, — сказал он, садясь и вытягивая ноги. — В крайне неподходящий момент. Не знаю, что натворила Ширли на этот раз, но, я уверен, вполне можно было бы уладить все обычным путем.
У него был глубокий голос и медлительная, слегка ленивая манера говорить. Создавалось впечатление, что, как бы много вы ни знали, он все равно знает гораздо больше. Сара подозревала, что ее умышленно выбранный нарочито деловой костюм не произвел желаемого эффекта. Семнадцать лет назад ему доставляла удовольствие мысль о том, насколько он неотразим. Сейчас, судя по тому, что она видела, его это едва ли занимало.
Сара украдкой бросила на него взгляд и ощутила ту же самую болезненную дрожь, что и во время их первой встречи на благотворительном балу много лет назад. Уже тогда он внушал людям какое-то непонятное почтение одним своим присутствием, заставляя их невольно оборачиваться в его сторону.
— Боюсь, что нет, мистер Блэк. — Директриса поправила очки и подалась вперед, опершись локтями о стол. — На сей раз Ширли превзошла себя. Вот почему мы решили, что разумнее будет попросить вас приехать.
— Несмотря на то, что мы знали, какой вы занятой человек, — мягко добавила Сара.
Это замечание вызвало едва заметную пренебрежительную ухмылку на лице Блэка. Он перевел глаза на нее, и Сара спокойно выдержала его взгляд.
Она чувствовала себя слегка уязвленной тем, что он, судя по всему, не узнал ее. Правда, их знакомство было очень непродолжительным, — около двух недель, — но ведь она-то его не забыла…
В глубине души Сара понимала, отчего он не вспомнил ее. Мимолетные связи не сохраняются в памяти надолго, а она была в его жизни не более чем одним из подобных эпизодов, — хотя сама Сара вспоминала о нем еще долго. Для него она, похоже, была лишь одной из девушек, с которой завязываешь короткую интрижку и которая уходит сама, чтобы не быть брошенной.
— Так что же случилось на этот раз? — спросил Блэк голосом человека, смертельно уставшего от жизни. — Что она еще сломала?
Он вынул из кармана пиджака чековую книжку, и Сара невольно поморщилась, что не ускользнуло от его внимания.
— Какая-то проблема? — вежливо спросил он, взглянув на нее. — Насколько я понимаю по выражению вашего лица, вы чем-то недовольны…
Сара решила, что ей пора нарушить свой обет молчания. Теоретически такая тактика выглядела разумной, но на деле она лишь повышала кровяное давление.
— Не все можно уладить с помощью чековой книжки, мистер Блэк, — сказала она.
Люди, подобные ему, всегда думают иначе. Он прожил всю жизнь под защитой своего богатства, и это автоматически убедило его в том, что нет таких вещей, которые нельзя исправить с помощью достаточного количества денег.
Итак, если его дочь плохо себя ведет; или ломает что-то ценное, или вообще переходит всякие границы, — это можно уладить, если он пожертвует кругленькую сумму на школьные нужды, не так ли?
Блэк медленно закрыл чековую книжку и положил ее обратно в карман, не отрывая глаз от лица Сары.
— А, я понимаю, к чему вы клоните. Прежде чем обсуждать проступок моей дочери, в чем бы он ни состоял, вы хотите подвергнуть меня допросу с пристрастием и выяснить, почему она вообще так себя ведет. Время — деньги, мисс Уингер, так что, если вам не терпится произнести свою заранее заготовленную речь, делайте это, чтобы мы поскорее разделались с проблемой, и я мог уехать.
— Мы не имеем привычки читать наставления родителям наших учениц, мистер Блэк, — сухо сказала миссис Мэрфи, прежде чем Сара успела раскрыть рот.
— В таком случае, вам следует напомнить об этом коллеге. Она выглядит так, словно вот-вот взорвется.
— Мисс Уингер у нас одна из лучших, — ответила директриса, пристально взглянув на Сару, словно призывая ее смягчиться. — Она ни в коем случае не стала бы высказывать необъективного мнения.
Сара с трудом сдержала улыбку. Они оба видели, что ее мнение в данном случае было явно необъективным.
По сути, Блэк не изменился, решила она. В первый раз Сара увидела его на сельском балу. Он стоял, облокотившись на стойку импровизированного бара. Танцплощадка была запружена народом, а она стояла в стороне с бокалом в руке, с тоской глядя на всеобщее веселье и думая о том, что выглядит совершенно нелепо на высоких каблуках, из-за которых кажется еще более громоздкой. Все ее подруги выглядели такими изящными, такими женственны ми, такими непохожими на нее!
И вот она поймала его взгляд — он точно так же поднял брови, как сейчас, словно прочитал ее мысли, и от этого между ними установилась какая-то тайная связь.
— Хорошо. — Блэк снова повернулся к миссис Мэрфи. — Раз уж мне не избежать наставительной лекции, может быть, мы перестанем ходить вокруг да около, и вы наконец объясните, почему так срочно вызвали меня сюда. Что моя дочь натворила?
— Может быть, вы объясните, мисс Уингер? — спросила директриса.
Вот уж спасибо, с иронией подумала Сара, но, тем не менее, начала:
— Позапрошлой ночью Ширли пришла ко мне…
— Пришла к вам? — изумленно переспросил Блэк. — Ширли ночью вдруг решила нанести вам визит? Тут что, так принято? Девочки шестнадцати лет среди ночи отправляются на интимные беседы с учителями?..
Черт меня побери, подумала Сара, если это не одна из самых идиотских ситуаций в моей жизни! Ей захотелось оказаться в тысяче миль отсюда, где-нибудь на пляже, где можно загорать и восстанавливать силы после утомительной работы секретаря-машинистки.
— Вы позволите мне закончить, мистер Блэк?
Говоря это, Сара не смотрела на директрису, но буквально ощущала на себе ее предостерегающий взгляд.
— Меня насторожила столь необычная преамбула, — произнес Блэк.
— Нам всем приходится здесь играть роль матерей-утешительниц, — объяснила директриса. — Каждая из учительниц, занимающих квартиру в каком-то крыле спального корпуса, отвечает за несколько учениц, живущих в соседних комнатах. Для нас нет ничего необычного в таких вот ночных посещениях. Особенно часто приходят те ученицы, которые появились здесь совсем недавно и еще скучают по дому.
— Вы — такая молодая женщина, — произнес Блэк, обращаясь к Саре. — С чего вам пришло в голову выбрать профессию учительницы и работать именно в закрытой школе?
— Как я уже сказала, мистер Блэк, — продолжала Сара, не обращая внимания на его вопрос, — Ширли пришла ко мне, чтобы поговорить об одной… неприятной ситуации.
Она перевела взгляд на миссис Мэрфи, и та подбадривающе кивнула.
Отец Ширли, напротив, выглядел сейчас слегка обескураженным. Его лицо было замкнутым и непроницаемым, но во взгляде читалась легкая тревога.
— Продолжайте, — наконец сказал он, когда тягостное молчание затянулось.
Сара лихорадочно искала нужные слова, с помощью которых могла бы наиболее тактично обрисовать ситуацию.
— Наркотики? — резко спросил Блэк.
— Нет. — Сара глубоко вздохнула. Лицо ее приняло решительное выражение. — Я надеюсь, вы понимаете, мистер Блэк, за те два года, что ваша дочь провела…
— Должен признаться, я ничего не понимаю. Почему бы вам прямо не сказать мне то, что вы хотите, мисс Уингер? От фактов никуда не денешься, как бы вы ни пытались их подсластить. Я прекрасно сознаю, что моя дочь может выкинуть все, что угодно, и готов выслушать любую горькую правду. Считаю нужным сказать вам, что мое терпение вот-вот лопнет.
Что за очаровательная манера выражаться, подумала Сара, изображая на лице дежурную улыбку и с трудом подавляя желание запустить ему в голову чем-нибудь тяжелым.
— Честно говоря, я немного удивилась, когда она постучала ко мне в дверь в два часа ночи. Ширли не из тех, кто откровенничает с учителями. Она очень своевольна, и ей не понравилось бы, если бы кто-то открыл ее уязвимые стороны. Хочу вам напомнить, что в шестнадцать лет абсолютно все девочки очень уязвимы, какой бы вызывающий или безразличный вид на себя ни напускали…