— Покинешь лагерь и ты труп. Поняла? — холодно проговорил он.
— Поняла, — ответила она, подходя к кровати и с трепетом её разглядывая. Сиара согнула колено и забралась на постель, повернувшись на здоровый бок, затем посмотрела на Блейна.
— Проверь её бок и наложи повязки.
Реми подошёл к кровати и откинул плащ. От увиденного у него расширились глаза.
— Боги, какого чёрта? — выругался он и отпрянул, как от чудовища.
Сиара посмотрела на бок, уже готовая к худшему. Рана была открытой, кожа разорвана чистым срезом от реликвии, которую Сиара носила. В глазах Сиары появились смешинки, губы изогнулись в улыбке, и в груди забурлил смех. Сиара носила на поясе верёвку смерти, созданную для того, чтобы мучить и медленно разрубать носителя пополам. Это долгая смерть.
— Сиара, — прошептал Блейн, внимательно на неё глядя.
— Что? — спросила она безжизненным тоном, какой себя и ощущала.
— Реми, приведи Рен, — жёстко проговорил Блейн. — Боже, женщина, ты хочешь умереть? — требовательно спросил он.
— Не особенно, но иногда смерть лучше, чем оставшиеся варианты, — ответила она бесцветным голосом. — Тебе надо идти. Ты сегодня занят. Со мной всё в порядке, с болью я справлюсь. Боль — ничто.
— У тебя чертовски глубокий порез, бок еле держится.
— Я в курсе, — ответила Сиара, отводя от него взгляд на обереги на стенах палатки.
Снаружи послышался шум, а затем в палатке появились Фира и Рен, а также Реми. Рен выругался и уставился на неё, пока Фира боролась с тошнотой.
— Исцели, — потребовал Блейн.
— Рана очень серьёзная, Блейн. Это нелегко исцелить, и мы даже не знаем, помогут ли швы. Как она вообще ещё в сознании? Такое сложно выдержать в бою, не падая от боли.
— Не знаю, — сказал он, наклонившись и глядя ей в глаза. — Почему ты не кричишь?
— Я же сказала, что хорошо переношу боль, драконье отродье. Алазандер был артистичен и изобретателен. Эта цепочка даже близко не подобралась к изощрениям отца.
Блейн посмотрел на неё с беспокойством.
— Что он с тобой делал?
— Скажем так, я знаю, как выглядит каждый орган в моём теле, — твёрдо ответила она, и из горла вырвался тихий смешок. — Могу рассказать, каково это, когда их вынимают, а ещё, как долго можно без них жить, прежде чем тот отрастёт и снова начнёт работать. Как я уже сказала, вы познали его ужас на мгновение, а я с ним жила. Я творчески с этим справлялась, так что если беспокоишься обо мне, прекрати. Разберись с этим, или уходи.
— Рен, — прошептал он, наблюдая за ней. Рен прижал руки к плоти Сиары, и она посмотрела в глаза Блейна, найдя точку фокусировки и удерживая её. Сиара не кричала, даже не пискнула, когда боль охватила тело. Её мысли бесцельно блуждали за пределами агонии, палатки и того, что происходило с её телом. — Боги, женщина, кричи или сделай что-нибудь, — потребовал Блейн, встряхивая её, как будто она потеряла сознание или сдалась смерти.
— Это поможет? — спросила она и все в палатке ахнули от того, что она до сих пор в сознании, терпит обжигающую боль от срастания плоти.
В момент, когда Рен закончил, Блейн занял его место.
— Не ты. Любой другой, но не ты, — прошептала она, прищурившись. — Не прикасайся ко мне.
— Реми, — прорычал Блейн, поднимаясь и отходя от постели.
— Понял, — ответил Реми, наклонился и провёл языком по красной плоти Сиары.
Сиара закрыла глаза, игнорируя жаркий взгляд Блейна, пока Реми запечатывал её рану, делая так, чтобы мышцы и плоть срастались, пока от ранения ничего не осталось.
Сиара повернулась на кровати, стащила с себя окровавленную рубашку, передвинулась на дальний край, устроилась на мягком матрасе и, наконец-то, уснула. Её сны были не лучше, чем нынешняя реальность, цена, которую она заплатила за то, чтобы найти укромное, безболезненное место в сознании, которое прятала от внутренних демонов.
«Алазандер смотрел на неё золотистыми глазами, и если в глазах Райдера смешались чёрные крапинки, глаза отца были безжизненными. Волосы чёрными, как смоль, тогда как волосы Райдера были нескольких оттенков.
— Ты опять плохо себя вела и выскользнула из клетки, да? — промурлыкал он, подходя ближе к столу, на котором её распял.
— Я не уходила из клетки, — возразила Сиара. Просто не могла. У отца единственный ключ, и он знал об этом, но это просто забавно. Подобное он делал, чтобы скоротать время, когда его женщины сломлены от бесконечного удовольствия, которое он получал от них.
— Моя бесценная дочь, — прошептал он, убирая чёрные волосы с её лица. — Такая красивая, такая чистая. Ты знаешь, что мне придётся сделать? — пробормотал он, перебирая инструменты на металлическом столе, в поисках того, что принесёт самую большую боль.
— Пожалуйста, пожалуйста, не надо, я буду хорошо себя вести, — умоляла она, а по щекам катились слёзы. Сиара дёрнула путы, молясь, чтобы Дану на этот раз её забрала, прекратила эту боль и мучения. — Обещаю, я буду хорошо себя вести, — плакала она.
— Думаю, ребро, — пробормотал он, поднося скальпель к её обнажённым рёбрам.
Сиара закрыла глаза, ожидая жгучую боль от разрезанной плоти, и когда это произошло, леденящий кровь крик сорвался с её губ.
— Однажды, дочь моя, ты справишься с болью молча. Обещаю сделать тебя сильнее.
Сиара кричала, когда его клинок обжёг плоть, и начала вырываться. Она лихорадочно соображала, как ей освободиться, но тут в комнате появился кто-то ещё. Он кричал на неё с другого конца комнаты, хватал, будто был каким-то призраком, который находился там в одно мгновение и исчез в следующее. С каждым разом он оказывался ближе, а она ревела и кричала от бесконечной боли. Слышался хруст костей, когда отец отламывал куски. Сиара с ужасом смотрела, как он держит их перед её глазами.
— Что это? — холодно спросил он, когда её взгляд переместился на удалённое ребро, на котором были вырезаны летающие драконы. — Шлюха! — прорычал он, поднимая скальпель, чтобы немного раньше покончить с её жизнью. Сиара не боялась умереть, больше опасалась происходящего до смерти».
— Сиара! — голос Блейна проник в сон, и в неё, лежащую на столе, кто-то тряс. — Проснись, — потребовал он. Сиара открыла глаза и уставилась на него, оседлавшего её тело и глядящего на неё с ужасом в глазах. — Боги, женщина, — прорычал он, отшатываясь от вида слёз. — Что тебе снилось?
— Отец, — прошептала она. — Цена, которую я плачу за то, чтобы пойти туда, где он не может причинить мне вреда, — призналась она, перевернувшись на другой бок, и позволила сну вернуть её к ужасу, который пережила.
Родиться женщиной в Орде — слабость, которую отец из неё вырезал.
Глава 20
Блейн уставился на тело, свернувшееся в позе эмбриона на его кровати. Разум ухватился за сон, в котором Сиара затерялась, и, когда он вошёл в этот сон, кровь застыла в жилах.
Сиара расхаживала по клетке, в которой едва ли можно было встать в полный рост. В углу накинута куча одеял, и Сиара бесцельно расхаживала перед ними, словно дикое животное. Сиара была бледной, а чёрные волосы спутаны. Блейн всмотрелся в её лицо. Тёмные круги под фиалковыми глазами, что удивительно, ведь она фейри. И всё же она здесь, в грёбаной клетке, чем-то напуганная. Из другого конца комнаты донёсся шум, и Сиара замерла. Страх наполнил глаза, придавая чертам выражение абсолютного ужаса.
— Дочь моя, — проворковал низкий голос из тени. Алазандер вышел на свет и с безумным выражением лица посмотрел на свою дочь так, как ни один родитель не должен смотреть на своего ребёнка.
Сиара выпрямилась, закрыла глаза, а затем открыла и посмотрела в золотистые глаза родителя.
— Ты себя плохо вела? — прорычал он, пробегая пальцами по решётке, пока обходил её по кругу.
— Нет, я сделала, как ты велел, отец, — прошептала Сиара едва слышно. У неё руки тряслись, и она сжала их в кулаки, чтобы Алазандер не заметил этого.
Блейн подавил ненависть, наблюдая, как Алазандер достаёт ключ от грязной клетки Сиары. Сердце дракона бешено колотилось от того, за чем предстояло сейчас наблюдать. В желудке всё встало комом, и желчь подступила к горлу, когда Алазандер протянул руку дочери в приглашающем жесте.
Блейн провёл рукой по волосам и отступил назад, готовясь выйти из её сна. Но остался. Не потому что хотел наблюдать, как будут разворачиваться события, а потому что потратил слишком много магии, чтобы войти в защищённый разум Сиары. Она барьером отгородилась от прошлого. И накануне Блейну не удалось преодолеть этот барьер, а сейчас, когда из-за боли Сиара его приспустила, попытка удалась.
Блейн не был уверен, хочет ли, чтобы Сиара снова опустила барьер, даже если для этого потребуется то, что потребовалось сегодня вечером. Чёрт, Сиара даже не вздрогнула, когда Рен драконьим огнём её исцелила. Она выглядела скучающей, когда пламя соединило её плоть воедино, будто даже не чувствовала, как раскалённое добела пламя лижет плоть. А потом, когда Блейн подошёл ближе, Сиара сказала ему «нет». Потребовалась большая сила, чтобы позволить Реми прикоснуться ртом к её плоти, но необходимость залечить рану перевесила гордость.
Блейн оторвал взгляд от пола и принялся наблюдать, как Сиара взяла отца за руку и позволила ему провести себя через помещение к длинному столу. Блейн с трудом сглотнул, когда Сиара забралась на стол и раскинула руки, чтобы Алазандер мог её приковать. Затем то же самое сделал с ногами. Алазандер провёл пальцами по икрам, а затем встал у стола, где лежала голова Сиары, откинул с её лица чёрные как смоль волосы и, прищурившись, произнёс:
— Ты опять плохо себя вела, выскользнула из клетки, да? — произнёс он, подходя ближе к столу.
— Я не покидала клетку, — ответила Сиара.
— О, моя драгоценная дочь. Такая красивая, такая невинная. Ты ведь знаешь, что я сейчас сделаю? — спросил он, притягивая ближе металлическую тележку и проводя рукой по инструментам на ней.
Блейн вышел из тени и сжал кулаки, когда желчь грозила вырваться наружу. Он раньше уже наблюдал за пытками. Чёрт, да он и сам несколько раз в них участвовал, но сейчас всё было иначе.