— Зачем она мне?
— Быть может, вам удастся выкупить жизнь, заплатив наемникам, — сказал Никлас. — Броши, конечно, не хватит, но если вы найдете что-то еще, воины могут согласиться. Торвальд пошел за вами и Иваром, а наемники за ним. Торвальд не может помиловать вас просто так, иначе наемники отвернутся от него, посчитав слабым. Но золото с драгоценностями воины ценят превыше всего, они заставят их передумать. Если наемники решат, что вы достаточно предложили за свою жизнь, они закроют глаза на ваше помилование.
— Благодарю за помощь, — я сжала брошь в кулаке. Она вряд ли поправит мое положение, но Никлас помог в другом: рассказал о важном обычае — выкупе жизни. А уж чем откупиться от жаждущих моей крови наемников я найду. У меня, в конце концов, остался мешочек с драгоценностями. Не все потратила по дороге сюда.
— Что вы будете делать, миледи? — спросил юноша.
— Для начала поговорю с мужем.
— Помните, я на вашей стороне и готов жизнь отдать за вас.
Глаза Никласа светились обожанием. Но вместо того, чтобы порадоваться союзнику, я мрачно подумала, что его отношение ко мне еще аукнется нам обоим.
После разговора с Никласом я отправилась на поиски мужа. В общем зале его не было, и я поднялась на второй этаж. Но там наткнулась на тойона Освальда у двери своей спальни. Зачем он пришел? С тех пор, как Тор в крепости, отец сторонился меня. Наверное, это и к лучшему. Между собой мы с Тором должны разобраться сами, без участия посторонних.
— Зайдем, — мужчина кивнул на дверь.
В спальне тойон протянул мне мешочек, напоминающий тот, в котором я хранила камни. Развернув его, убедилась, что и содержимое схоже. В мешочке лежали драгоценности.
— Они принадлежали матери. Она хотела, чтобы они достались тебе.
— Наследство? Почему сейчас?
— Будет, чем заплатить наемникам за жизнь, — буркнул тойон. — Больше я ничем не могу помочь.
Он чувствовал себя неловко. С виду строгий и даже жестокий тойон Освальд, оказывается, был способен на доброту и заботу. Растроганная его поступком, я обняла мужчину.
— Ну, ну, — он похлопал меня по спине. — Все будет хорошо, дочь. Ты главное не отчаивайся.
— Не буду, — заверила я.
Погладив меня напоследок по голове, тойон ушел. Все-таки он любит дочь. По-своему.
Я спрятала драгоценности матери Алианны рядом с брошью Никласа и тем, что осталось от камней. Вышла приличная горка. Вот теперь это похоже на выкуп. Лишь бы наемники его приняли.
Вскоре я уже стояла у двери Тора. Постучала и мялась в ожидании на пороге, пока не получила разрешение войти.
Перешагнув порог, я скорее услышала, а не увидела двоих на кровати — мужчину и женщину. Нетрудно догадаться, чем они занимались. Судя по звукам, парочка не продвинулась дальше прелюдии. По крепости ходили слухи, что тойон Освальд презентовал Тору рабыню — молоденькую и симпатичную, но я им не верила. И вот убедилась в правдивости сплетен. Отец использовал любую возможность для отвлечения зятя от мыслей о войне.
Если Тор не один, почему разрешил мне войти? Нарочно хотел, чтобы я застала его с другой? Сердце пронзила стрела боли. План Тора сработал — я страдала.
Из головы сразу вылетели все умные, заранее приготовленные фразы. Обида и ревность поглотили меня, лишая здравого смысла, и я забыла, что вообще-то пришла мириться.
— Простите, что помешала, — я повысила голос и добавила в него колкости, — но у меня срочное дело к мужу.
Девица ойкнула и вскочила с кровати, потянув за собой покрывало. Тор вставать не спешил. Заложив руки за голову, развалился на кровати. Благо он пока снял только рубаху. Штаны, и, что странно, сапоги были на нем.
— Хочешь занять ее место? — мужчина похлопал по матрасу рядом с собой. Это была издевка, а не приглашение.
— Прикройся, — я подобрала с пола рубаху и кинула ему.
— Я тебя смущаю?
Нет, мешаешь нормально думать, но вслух я произнесла другое:
— Мы можем поговорить наедине?
Торвальд кивнул девице, и она покинула спальню. Одеваться ей не понадобилось — мужчина не успел не то что стянуть с нее платье, а даже тесемки развязать.
— Чего ради ты явилась, Алианна? Мы все сказали друг другу, — произнес Тор, когда рабыня вышла.
— Я слышала об участи, которую ты мне уготовил.
— Вот как.
— Я совершила ошибку и готова заплатить за нее, — я отважилась взглянуть мужу в глаза.
— Предлагаешь казнить тебя? — мужчина нахмурился.
— Неужели обязательно надо умереть, чтобы заслужить прощение? — я облизнула пересохшие губы. — Ты так жаждешь наказать меня?
— Ты ослушалась мужа, Алианна. Сбежала, забрав с собой наследника крепости Арвид, чем поставила под угрозу будущее целого рода. Я до последнего не верил, что ты ушла по собственной воле, но, увидев тебя рядом с отцом на стене, все понял. И после этого ты удивляешься моему желанию покарать тебя?
— Я следовала своему материнскому долгу, спасала сына.
— О долге жены ты забыла? Он велел тебе оставаться с мужем! — Тор вскочил на ноги.
— А что насчет долга мужа? — в тон ответила я. — Ты обязан был защищать меня и моего сына, но Ивар едва не погиб. Быть может, я была глупа, и меня ввели в заблуждение, но это не отменяет того факта, что наследника крепости пытались убить в твоем доме, у тебя под боком. Теперь я вижу, кто виноват. Останься я в крепости Арвид, он бы добился своего.
Тор прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Одно мое присутствие выводило его из себя.
— О ком ты? — спросил он уже спокойно.
— Ты не догадался? О твоей матери, Тор. Больше некому и незачем покушаться на Ивара. Она подстроила это нападение и велела Илве оболгать тебя, чтобы рассорить нас. Я слышала, как воин что-то шепнул Илве перед тем, как она спрыгнула со скалы. Слов не разобрала, но он наверняка обещал ей худшую участь, чем смерть. Иначе, с какой стати рабыне убивать себя?
— У тебя есть доказательства?
— Нет, — признала я.
— Опять догадки? Этого мало. Я не могу судить мать из-за выдумок. Даже тебя обвинили в убийстве на основе улик. А ответить за побег кто-то должен.
По правде говоря, я подозревала Гунхильду лишь потому, что других кандидатур не было. Но даже у меня имелись сомнения. Она любила внука, и это никак не вязалось с образом безжалостного убийцы. Только поэтому я не настаивала на обвинении. Да и сейчас это не главное. Ивар все равно не вернется к Арвидам, пока я не буду уверена, что убийца найден и наказан.
— Хорошо, — кивнула. — Если у тебя нет ни капли сочувствия ко мне, то скажи, как сильно я должна страдать, чтобы удовлетворить твое уязвленное самолюбие?
Щека Тора дернулась. Слова угодили в цель. Сердце мужа еще не окончательно очерствело.
— Вину в состоянии смыть только кровь, — заявил он. — Или…
— Или? — повторила я, так как он замолчал.
— Развод.
Он произнес это таким тоном, словно говорил о чем-то ужасном. Так, наверное, инквизиторы упоминали пытки, воздействуя на заключенных. Та часть, что осталась от «прежней меня», пришла в ужас от предложения Тора. Видимо, развод в этом мире для женщин равносилен гибели.
Но я не собиралась так легко сдаваться. В конце концов, речь идет уже не только о моей жизни.
— Я ношу под сердцем твоего ребенка, — заявила, вскинув голову. Жаль, доказательств беременности у меня нет. Утреннее недомогание, задержка — все, чем располагаю. Как же не хватает теста!
На лице Тора одна эмоция сменяла другую: злость, недоверие, надежда.
— Очередная твоя уловка?
— Это чистая правда.
— Почему я должен поверить, что это мой ребенок?
— Кем ты меня считаешь? — возмутилась я. — В моей жизни был и есть всего один значимый мужчина — ты. И тебе прекрасно об этом известно.
Тор отошел к камину. Глядя на огонь, он произнес:
— Что ж, посмотрим. Если подтвердится, что ты беременна, будешь жить. Я не убью своего ребенка.
— Мы же неплохо ладили, — сказала я.
Точно кошка подкралась к мужчине и добавила вкрадчиво:
— Между нами есть чувства. Глупо это отрицать.
Тор задумчиво посмотрел на меня:
— Хочешь знать, что я чувствую? Сильнее моей любви к тебе, Алианна, пожалуй, только ненависть.
— Но все же любовь есть.
— Она похоронена слишком глубоко. 7bcf23
Я планировала надавить на Тора. Сказать, что будущей матери вредно нервничать, так можно и ребенка потерять. К тому же мы далеко не все обсудили, но тут дверь в комнату открылась. Вернулась рабыня, причем вошла без стука.
Ревность накатила удушливой волной. Захотелось схватить соперницу и как следует оттягать за волосы.
— Простите, господин, — девушка опустила голову, — я забыла свою заколку.
Она вроде извинялась, но в голосе не чувствовалось раскаяния. И это еще сильнее вывело меня из себя.
— Ступай, Алианна, — кивнул Тор. — Разговор окончен.
— Я так не думаю, — упрямо тряхнула головой. — Мне еще многое надо тебе сказать.
— Не зли меня, женщина, — глаза Тора сузились. — Твое положение шатко.
Повиновение далось с трудом. Сердить Тора было неразумно и опасно, и, стиснув зубы, я покинула комнату, оставляя мужа наедине с рабыней. Сегодня победила она, но завтра я до нее доберусь. Посмотрим, как она запоет, когда Тора не будет поблизости.
Глава 27. Доверие
От Тора я отправилась к Ивару. Во мне клокотала ярость, а общение с сыном всегда успокаивало. Он — мой релаксант. Малыш уже готовился ко сну, и я рассказала ему на ночь сказку о колобке.
Когда ребенок уснул, спросила шепотом у няни — девушки чуть старше меня:
— Ты замужем?
— Да, миледи, — кивнула она.
— Развода боишься? — меня обеспокоила собственная реакция на предложение Тора развестись. Хотелось знать, чем развод так страшен.
Няня побледнела:
— Конечно, боюсь, миледи. Ничего хуже для женщины нет. Если муж откажется от жены, никто больше не возьмет ее. К тому же он заберет детей-мальчиков, и мать больше никогда их не увидит.