Я вздохнула. Попробую зайти с другой стороны.
— Не отпускай, — согласилась. — Отправь со мной кого-нибудь из воинов. Хоть Никласа.
Тор поморщился. Только ревности сейчас не хватало! Я назвала Никласа по простой причине — он единственный с кем нашла общий язык. Другие наемники меня откровенно пугали.
— Ты ведь не откажешься от своей затеи, — Тор приподнялся на локте, заглядывая мне в лицо. — Если я продолжу запрещать, ты сбежишь.
Это было утверждение. Мужчина неплохо меня изучил.
— Я уже написала тебе письмо, — призналась.
— Опять письмо. Что за любовь к эпистолярному жанру? — фыркнул муж.
Это был риторический вопрос, и я промолчала.
— Но ты не ошиблась, — добавил Тор, — нам и правда не помешает ускориться. Уговорила, завтра утром ты отправишь в крепость Арвид. При одном условии: я и четверо наемников поедем с тобой.
— Но тебе опасно показываться рядом с крепостью! — возмутилась я.
— На месте разберемся.
Я не пыталась его переубедить. Это бесполезно. Но маленькую победу я все-таки одержала, и наградой мне стал поцелуй, который быстро перерос в большее. Мы с Тором отдавались друг другу без оглядки, наплевав на то, что нас слышит целый лагерь. Кое-чему этот мир все же научил меня: если любишь — люби. Отбросив предрассудки и стыд, потому что в любви нет ничего дурного. Она прекрасна во всех проявлениях.
Утром Тор передал командование Расмусу, приказав наемникам и дальше двигаться в сторону крепости Арвид, а после шестеро всадников покинули обоз. Среди них были я, Торвальд, Никлас и трое наемников, имен которых я не знала.
Никлас, несмотря на беспокоящие его ссадины на спине, был донельзя доволен тем, что выбрали его. Прямо сиял. Я не выдержала и шепнула ему, пока Тор не слышал:
— Нахмурься.
— Зачем? — удивился юноша.
— Чтобы не выглядеть таким счастливым. У нас важное дело. Не развлекаться едем.
— Я готов ко всему, миледи, — заверил он. — С вами хоть в пропасть со скалы.
— Погоди с пропастью, — осадила его. — Лично я собираюсь выжить и вернуть нам крепость.
Чем ближе мы подъезжали к цели, тем сильнее портилась погода. Солнце скрылось за тучами, из-за чего даже днем было темно, как ночью. Море бушевало, ожесточенно набрасываясь на скалы, словно пытаясь их разрушить. Порой волны доставали аж до стен крепости. Пока камни держались, но если стихия не успокоится, всем придется туго.
— Что происходит? — спросила у Тора, перекрикивая шум дождя.
— Владыка мертвой воды недоволен.
— Почему маяк так его разозлил?
— Огонь и вода давние враги. Поэтому зажигание маяка было под запретом.
— А я его нарушила, — пробормотала себе под нос, — и теперь Владыка хочет уничтожить крепость.
— Что ты сказала? — не расслышал Тор из-за ветра.
— Я спросила, что нам делать? Как усмирить Владыку?
— Только жертвой. Если он ее примет, конечно.
Я поежилась. Сколько жизней должно оборваться, чтобы жадное чудовище насытилось и успокоилось?
Когда впереди показались очертания крепости, я обратилась к Тору:
— Едва войдешь внутрь, тебя возьмут под стражу.
— Одной тебе ехать опасно, — насупился Тор.
— Со мной Никлас и наемники, — я протянула руку и сжала ладонь мужа в своей. — Твой арест не поможет нам, — потом оглянулась. Взгляд упал на маяк. Сейчас он не горел. — Вот подходящее место. Спрячься на маяке, а я выступлю на совете. Как только все наладится, ты вернешься в крепость и войдешь в нее не преступником, а победителем.
Тор стиснул мою руку в ответ:
— Пожалуй, ты права.
Я улыбнулась. Неужели удалось уговорить Тора? Удивительно, как легко он согласился. И это после жарких споров последних дней. Прежде не замечала за собой дара убеждения. Но я не стала спрашивать, почему Тор передумал. Побоялась искушать судьбу.
Союз наших рук распался, и Тор увидел на своей кровь.
— Твоя рана на ладони опять кровоточит, — сказал он.
— Должно быть, натерла поводьями. Ничего страшного, сейчас перевяжу.
Я достала из сумки на седле кусок чистой ткани и затянула ладонь. Рана, оставленная кинжалом, хорошо заживала, но поводья снова ее растревожили.
Вскоре мы с Тором расстались: он свернул к маяку, а я и с наемниками поехала дальше. Мы были в десяти метрах от крепости, когда ворота открылись. Из них вышли трое: двое мужчин тащили в сторону берега упирающуюся женщину. Она вырывалась изо всех сил, но было видно, что в одиночку ей с воинами не справиться.
Не раздумывая, я ударила лошадь пятками.
— Куда вы, миледи? — Никлас сорвался за мной следом.
В несколько секунд мы преодолели расстояние до троицы, и я узнала в женщине Руну. Видно боги, в самом деле, существуют, раз привели меня в крепость так вовремя. Еще бы полчаса и Руну было не спасти.
— Оставьте ее! — крикнула я. — Приказываю вам именем тойоны Алианны.
Не думаю, что мои слова подействовали на воинов, а вот меч Никласа, который он приставил к горлу одного из мужчин, оказался веским аргументом.
Вырвавшись из захвата, Руна бросилась ко мне. Я знаком велела ей сесть к одному из наемников. Я еще не настолько хороший наездник, чтобы брать пассажиров.
— Это рабыня принадлежит мне, я одна вправе решать ее судьбу, — сказала мужчинам.
— Мы всего лишь хотели принести жертву Владыке, чтобы унять его гнев, — ответил воин.
— Как много жертв вы принесли ему за последние дни? — уточнила я.
— Ни одной. Он отказывается их принимать.
— Но вы продолжаете пробовать. Вам не кажется, что этот подход не работает?
Ответ выслушивать не стала. Если кого и надо утопить, так этих идиотов. Неужели не ясно, что пора искать другой выход? Например, окончательно разорвать договор с непостоянным и гневливым Владыкой мертвой воды, а потом прогнать его от берегов крепости.
Глава 30. С корабля на бал
Мое появление вызвало ажиотаж. Я сразу прошла в общий зал, где люди как раз собрались на ужин. Практически все жители крепости стали свидетелями моего возвращения. Я показалась нарочно, лишив недругов возможности убрать меня по-тихому.
— Явилась, — свекровь поднялась мне навстречу.
Я не обольщалась: мы снова по разные стороны баррикад. У Гунхильды есть причины ненавидеть меня. Алианна на долгих четыре года разлучила ее с младшим любимым сыном, рассорила со старшим и средним, убила старшего. Я для нее — воплощение зла.
— Не боишься, что тебя арестуют? — спросила свекровь.
— С какой стати? Я — мать наследника Вилфреда, — заявила во всеуслышание, — жена тойона Торвальда, любимица богов. Я здесь, чтобы представлять интересы мужа и сына. Кто мне это запретит?
— Ты сбежала, — фыркнула Гунхильда. — Думаешь, после этого у тебя остались какие-то права?
— Что за вздор? — я натурально изобразила удивление. — Я ездила навестить отца и показать ему внука. Или это запрещено?
— Одна? Без сопровождения?
— Как я путешествую, никого не касается.
— Что же Торвальд кинулся за тобой вдогонку, взяв с собой наемников? — Гунхильда злилась. Чувствовала, что проигрывает.
— Соскучился, — пожала я плечами. — А наемники пошли с ним, чтобы размяться. Воины засиделись в четырех стенах.
— Как тогда ты объяснишь осаду крепости Леннарт?
— Муж и отец повздорили. Мужчины постоянно что-то делят. Но они быстро примирились, заключив новый договор.
— А где же Ивар? Что-то его не видно.
— Он задержался у дедушки, они отлично поладили.
Гунхильда аж пятнами пошла. На все-то у меня готов ответ. Я победно улыбнулась свекрови краешком губ, как бы спрашивая: ну, будут еще вопросы или закончим на этом?
— Мы рады тебе, Алианна, — вмешался Давен. Ему хватило ума понять, что прилюдная перепалка не в его интересах. Выставить он меня не мог — нет причин. Пришлось смириться с моим возвращением. — Но где же Тор?
— Он приедет позже, а пока я буду говорить на совете от его имени, — ответила деверю.
— Вот как. Что ж, я мешать не стану, — Давен не считал меня серьезным соперником. Наверняка думал, что легко одержит победу над недалекой женщиной. — Ты, должно быть, устала с дороги. Присядь, поешь, а ты, матушка, проследи, чтобы комнату Алианны привели в порядок.
Таким образом Давен признал за мной право находиться в крепости. Уже кое-что. Но расслабляться рано.
— Когда состоится совет? — спросила у Ингрид, рядом с которой села за стол.
— Завтра в полдень, — ответила она и добавила: — Торвальда обвиняют в предательстве.
— Любопытно, — пробормотала я. Как интересно совет собирается повесить всех собак на Тора, если маяк зажгли ради Давена? Видимо, по извращенной логике местных на тот момент тойоном был Торвальд, а значит он в ответе за все, что произошло. Страх перед Владыкой окончательно свел людей с ума.
Поужинав, я отправилась в свою комнату, но в коридоре меня подкараулила Гунхильда. Я не особо испугалась встречи наедине, ведь за моей спиной были наемники и Никлас.
Гунхильда отвела меня в сторону, чтобы мужчины не слышали наш разговор.
— Не ожидала, что ты наберешься наглости и вернешься, — сказала она.
— Похоже, мы снова враги, — заметила я.
— Мы всегда ими были. Помогая с побегом, я надеялась, что избавляюсь от тебя навсегда. Ты все-таки убила моего сына.
— Вы в свою очередь рассорили меня с мужем: подставили Тора, обвинив его в попытке убить Ивара.
— Что за вздор ты несешь?
— Хватит притворяться, — вспылила я. — Скажите хоть раз правду!
— Хочешь правды? Так слушай: никогда я не наврежу Ивару. Даже для вида. Но я знала, что ты планируешь убить Вила, и пыталась тебя остановить. В ту ночь, когда не стало моего старшего сына, я приготовила яд и принесла его тебе. Думала, успею избавиться от тебя, змея, до того, как ты отправишь к предкам Вилфреда. Увы, опоздала. Тебя даже яд не берет.
Признание свекровь поражало откровенностью. В день своего попадания в тело Алианны я видела чашу на тумбе с ее стороны кровати. Яд? Возможно. Чаша была пуста. Значит, Алианна все выпила.