В дверь, постучав, вошла Мэри Сен-Хиллери, одна из камеристок королевы.
— Доброе утро, леди Холланд. Королева Филиппа прислала меня с просьбой о милости.
— Мэри, садись и отдышись немного, ты бледная, как простыня.
Глинис налила Мэри немного вина с розовой водой, и та благодарно пригубила его.
— Принцесса Джоанна заболела, и королева умоляет Глинис прийти и помочь ухаживать за ней. Она знает, Глинис искусная целительница и хорошо разбирается в травах.
— Ну, конечно, я приду только захвачу мешочек с лекарствами.
— Королева Филиппа велела предупредить вас, что покои принцессы охраняются так, чтобы никто не мог выйти, на случай, если болезнь окажется проклятой чумой.
— Хочешь сказать, что Глинис придется остаться до выздоровления принцессы? — охнула Джоан Мэри кивнула.
— Королева Филиппа в ужасной тревоге и хочет сама ухаживать за Джоанной, но король и магистр Брей считают, что ей нужно держаться подальше. Иначе она может передать болезнь остальным детям.
Джоан отвела Глинис в сторону
— Тебе не обязательно туда идти. Я напишу королеве, что не могу тебя отпустить.
— Ничего, миледи, я не боюсь. Но лучше остаться там, чтобы не подвергать опасности вас и Дженну.
Озноб страха пробежал по спине Джоан, но боялась она не за себя, а за малышку. Она не спускала обеспокоенного взгляда с кормилицы, укладывающей девочку в колыбель.
Это не может быть «черной смертью», только матросы в чужеземных портах и солдаты болеют такими отвратительными болезнями. Как могла эта пакость пробраться во дворец и избрать жертвой именно принцессу из дома Плантагенетов?
Увидев, как открывается дверь, Джоан побелела. Такого ужаса она не испытала бы, даже если бы переступил порог сам Ангел Смерти.
Это был Холланд!
Джоан схватилась рукой за горло
— Я., я думала, ты отправился на войну с Эдуардом, — вырвалось у нее Холланд улыбнулся
— Королева не может обойтись без меня в такое время.
Джоан боялась этого человека больше, чем любой чумы. Она стояла, примерзшая к полу, словно кролик, потерявший волю при встрече с лисой. Сердце ее бешено заколотилось, когда Холланд подошел к колыбели и взял Дженну на руки.
— Думаю, наша дочь должна вернуться в королевскую детскую, пока не минует угроза болезни. Королевских детей особенно тщательно оберегают.
— Нет! — вскричала Джоан. — Со мной она будет в безопасности!
Холланд тихо сказал кормилице:
— Я бы хотел поговорить с женой наедине. Конечно, я сумею объяснить, что безопасность нашего ребенка гораздо важнее неразумной боязни моей жены остаться одной.
Кормилица сделала реверанс и вышла в соседнюю комнату.
— Чудовище! Немедленно положи назад мою девочку!
Холланд подошел к ней с Дженной на руках, являя собой идеальную картину любящего отца, и Джоан задрожала.
— Дети — такие хрупкие создания! Многие не доживают до первого года. Стоит повернуть крошечную ножку Дженны, случайно, конечно, и она останется на всю жизнь калекой, а нечаянный удар по милой головке может сделать ее дурочкой.
Во рту Джоан мгновенно пересохло, тошнотворный комок в горле душил ее. Она должна сказать королеве, что Холланд угрожал ее ребенку!
Но тут Джоан вспомнила, что у Филиппы и без того много поводов для беспокойства, ведь ее дочь опасно больна. Кроме того, все считали Холланда отцом Дженны, и ни один человек не поверит, что он может угрожать собственному ребенку. Все скажут, что она теряет рассудок, как после смерти Эдмунда. Брайенна — единственная, кто поймет ее и поверит.
— Я сделаю все, что ты попросишь, — прошептала Джоан.
— Я так и думал, ангел мой. Когда вернусь, хочу, чтобы это отродье с чертовыми няньками навсегда покинуло наши покои. Мы должны проводить как можно больше времени наедине, чтобы получше узнать друг друга. Ты привыкнешь исполнять все мои желания и капризы! Я научу тебя дарить мне наслаждение такими способами, о которых ты до сих пор и не подозревала! Поняв, что воля Джоан окончательно сломлена, он жестко приказал:
— Позови кормилицу!
Когда та вошла, он отдал малышку, а Джоан пыталась найти слова, которые отвечали бы его безумному стремлению полностью подчинить ее себе:
— Муж убедил меня, что нашему ребенку будет безопаснее в детской. Я принесу ее вещи, а вы пошлите слугу вынести колыбель. Должность моего мужа настолько обременительна, что он хотел бы, чтобы в те редкие часы, которые мы проводим вместе, нас никто не беспокоил.
Холланд по-хозяйски поцеловал светлые волосы Джоан.
— Спасибо, ангел мой, за мудрое решение. Я присоединюсь к тебе через час-другой.
Джоан мгновенно ослабла от облегчения, увидев, что Дженна в безопасности, и на дрожащих неверных ногах пошла вместе с кормилицей в королевскую детскую.
Та страшилась чумы почти так же сильно, как Джоан — Холланда, и по дороге не переставая говорила только об этом, пока они не оказались в детской, где ей без обиняков приказали закрыть рот и не тревожить детей.
Джоан осыпала поцелуями Дженну, прежде чем рассталась с дочкой. Она знала, что о девочке будут заботиться день и ночь опытные добрые няни, и все же с трудом заставила себя уйти. В отчаянии направилась к единственной подруге и защитнице, Брайенне.
— Джоан, ты слышала ужасную новость о принцессе Джоанне? — спросила Брайенна.
Джоан кивнула.
— Королева Филиппа попросила Глинис ухаживать за дочерью.
— Какое мужество! — восхитилась Брайенна. — Я бы, наверное, так не смогла.
Джоан неожиданно разразилась слезами.
— Брайенна, храбрее тебя я никого не знаю! Я слабая и ужасно боюсь! Боже, мне так стыдно того, что я сделала! Уж лучше бы чума поразила меня, а не Джоанну!
— Дорогая, о чем это ты? Что тебе в голову пришло?! — воскликнула Брайенна, обнимая Джоан. — Боже, да ты трясешься, как листок на ветру! Ты заболела?
— Нет… да… я сейчас умру! Джон Холланд убивает меня! — выпалила Джоан.
— Что он с тобой сделал?! — вскинулась Брайенна. Джоан рухнула в кресло и судорожно вцепилась в подушку, а потом, стиснув ее, поднесла к груди, словно щит, который может защитить от опасности.
— Пока Эдуарда не было, Холланд изнасиловал меня.
— Иисусе! — поразилась Брайенна. — Надеюсь, ты не призналась Эдуарду?!
— Боже, конечно, нет. Холланд угрожал сказать Эдуарду, что это я заманила его к себе в постель, — пробормотала Джоан таким несчастным голосом, что сердце Брайенны перевернулось от жалости.
— В ту же ночь король пришел сообщить о смерти Эдмунда, и, когда я потеряла сознание, пришли фрейлины королевы. Это единственное, что спасло меня от ненасытной похоти Холланда. Я умоляла тебя не уходить, а потом ты уговорила королеву оставить в моих покоях Дженну и кормилицу.
Брайенна налила Джоан большой кубок вина и настояла, чтобы подруга выпила его.
— На этот раз я чувствовала себя в безопасности. Эдуард пообещал, что возьмет Холланда с собой. Но тот ухитрился остаться.
— Джоан, тебе нужно было сказать об этом раньше!
— Но как я могу жаловаться, что Холланд предъявляет на меня супружеские права, ведь он мой муж!
— Ты должна была открыться мне!
— Мне было слишком стыдно, и, кроме того, я думала, что это больше никогда не повторится. Но теперь… Он пришел опять.
— И ничего страшного! Я сумею защитить тебя! Адель, я собираюсь на время перебраться к Джоан. Сложи мне вещи на первое время.
— Я боюсь его, Брайенна, а Глинис так напугана, что даже носит с собой для защиты гвоздь от сглаза.
— Царица небесная, у меня есть кое-что получше гвоздя, — объявила Брайенна. — Адель, где тот кривой клинок, который я купила на ярмарке?
— Сейчас достану. Мне лучше бы пойти с тобой, ягненочек.
— Ни за что. У Адели будет ребенок, — пояснила Брайенна подруге. — Пэдди сдерет с меня кожу, если что-нибудь случится с ней или малышом. Холланд не осмелится в моем присутствии даже бросить на тебя похотливый взгляд.
— А если он поднимет на тебя руку? — забеспокоилась Адель.
— Чудовище и наглеца нельзя умилостивить. Единственный способ — сразиться с ним лицом к лицу в открытой схватке. Джоан, если ты уважаешь и высоко ценишь себя, нельзя терпеть унижение от людей подобного рода, с такими надо бороться!
Адель знала, что, как только Брайенна примет решение, никто не сможет сбить ее с выбранного пути. Она взглянула на хорька, бегавшего по открытому балкону
— Посадишь Зубастика на цепь или возьмешь с собой?
— Прекрасное предложение! Зубастик — защита лучше, чем сторожевой пес!
Пока Хоксблад мчался на своем скакуне, перед его глазами неожиданно возникло отчетливое видение. Брайенна! Она потянулась за кривым клинком и прикрепила его к поясу!
Видение было настолько ярким, что Кристиан даже успел заметить ярость и упрямую решимость на прекрасном лице. Он сразу понял: Брайенне грозит смертельная опасность.
Хоксблад повернулся к отцу.
— Я должен вернуться, — сказал он, без дальнейших объяснений пришпорил коня и, поравнявшись с принцем Эдуардом и Джоном Чандосом, бросил:
— Брайенна в смертельной опасности. Я еду назад! Эдуард знал о «втором зрении» Кристиана и понял: это не уловка труса, уклоняющегося от битвы с французами.
— Вернусь, как только смогу, сир. Догоню вас по дороге к Пуатье. Клянусь Святым Крестом.
— Ни к чему клясться, Кристиан. Не сомневаюсь в твоей абсолютной верности.
Хоксблад повернул боевого коня и повторил для Пэдди и Али:
— Вернусь, как только смогу.
Показав головой в направлении принца, добавил:
— Охраняйте его, как меня!
Джоан облегченно вздохнула, когда, вернувшись вместе с Брайенной, увидела, что в спальне никого нет. Она надеялась, что обязанности Холланда не позволят ему явиться среди дня. Присутствие подруги придало Джоан столь необходимое мужество, и она поклялась, что скорее умрет, чем вновь подвергнется унижениям.
Брайенна спустила Зубастика с серебряного поводка, чтобы тот мог осмотреть новые владения, и отнесла мешок с вещами в гардеробную, чтобы потом их развесить. Пока она меняла белье на постели, где ночевала кормилица, вошла Джоан, и подруги долго говорили о том, как жаль милую добрую принцессу, так внезапно сраженную болезнью, в то время как капризная, избалованная, изводившая всех Изабел цела и невредима.