– Я знал, что так будет, – доктор Давидоу снова улыбнулся, морщины у него на лбу разгладились. Там, где у него должны были бы расти волосы, кожа на голове была розоватая, и Кристина старалась не смотреть туда лишний раз, потому что ей казалось, что это будет ему неприятно.
– Но все же это очень странное чувство – понимать, что наш донор может быть убийцей. Я имею в виду – меня это просто в ужас приводит.
– Разумеется, я это понимаю. – Доктор Давидоу нахмурился. – Я очень хотел бы успокоить вас, выяснив все по поводу личности вашего донора, но это, к сожалению, оказалось невозможным. Я буду стараться все-таки это сделать, буду добиваться этого от Хоумстеда, но будем реалистами – не думаю, что у меня это получится.
Маркус откашлялся.
– Доктор, я бы не сказал, что разговор с Люси успокоил меня, как мою любимую жену…
– Я не сказала, что успокоилась, Маркус, – перебила его Кристина. – Я сказала, что испытала облегчение. Ты хотел, чтобы мы говорили о фактах – и Люси дала нам эти факты.
– Но эти факты весьма спорные. – Маркус закусил губу и повернулся к доктору Давидоу. – Люси уверена, что психологические расстройства, которые заставляют человека совершить серийные убийства, не передаются по наследству, но мои личные изыскания говорят об обратном. Так что я хотел бы выслушать мнение еще одного специалиста.
Доктор Давидоу согласно мигнул.
– Если вы действительно этого хотите, то это, конечно, ваше право.
Кристина вмешалась:
– Доктор, а вы сами какого мнения придерживаетесь относительно всех этих вопросов наследственности?
– Я знаком со многими генетиками, но Люси очень грамотный и квалифицированный консультант по генетике, настоящий эксперт. Она обладает огромными знаниями, и ее опыт насчитывает несколько десятилетий. Именно поэтому я сотрудничаю с ней, и я ей полностью доверяю, – доктор Давидоу встретился глазами с Кристиной, – мы с ней обсуждали этот вопрос, и она сказала мне, что риск унаследовать какие-то отклонения и расстройства в данном случае близок к нулю. И я считаю, что вы можете полностью положиться на ее мнение.
– Отлично, – Кристина откинулась на спинку своего кресла, – так я и делаю.
– А я нет. Но на это, похоже, всем плевать. – У Маркуса заходили желваки. – Доктор Давидоу, меня не устраивают разговоры о «гипотетических» особенностях моего ребенка. Я отказываюсь смириться с тем фактом, что вы так и не выяснили, является ли донор 3319 Закари Джефкотом.
Кристина поспешила вмешаться:
– Маркус, они ему не скажут. Они связаны контрактом. Ничего нельзя с этим поделать.
Маркус поднял руку, останавливая ее:
– Милая, дай мне самому поговорить с доктором. Я уверен, что есть кое-что, что он может сделать.
– Нет, нет, – стояла на своем Кристина.
– Маркус, что, по-вашему, я могу и должен сделать? – спросил доктор Давидоу примирительным тоном. – Поверьте, если бы был способ добыть информацию у Хоумстеда – я бы использовал его, не задумываясь.
Кристина почувствовала, что вскипает.
– Доктор Давидоу, он считает, что вы можете на них надавить. Он думает, что если вы пригрозите им, что не будете больше посылать им клиентов – они вам скажут. Это так?
– Нет, – доктор Давидоу задумчиво переводил взгляд с Кристины на Маркуса, – это ничего не изменит. Они лучшие в стране, все ведущие клиники сотрудничают с ними. На самом деле у них даже есть лист ожидания. Если я перестану посылать в Хоумстед пациентов – в Хоумстеде этого даже не заметят. Они действуют на законных основаниях и не обязаны нарушать соглашение о неразглашении с вашим донором – да ни с каким донором. Они дорожат своей репутацией.
– Что ж, если речь пошла о законности – то я тоже кое-что выяснил, – Маркус засунул руку в карман и вытащил сложенный листок бумаги. – Я разговаривал с адвокатом, и у нас появилась идея. Он говорит…
– Какой еще адвокат?! – воскликнула изумленная Кристина. У них не было семейного адвоката, и на работе у Маркуса тоже не было юриста. Кто-то из его товарищей по гольфу вроде бы был юристом, но она не могла прочитать название фирмы на листочке, который держал в руке Маркус.
– Его зовут Гэри Леонардо, у него юридическая фирма в Нью-Хэйвене. Собственная фирма.
Доктор Давидоу кашлянул.
– Я знаю, кто это. Он специализируется на врачебных ошибках.
– Врачебных ошибках?! – Кристина была просто ошеломлена. – Маркус, что ты творишь? Почему ты не сказал ничего об этом мне? Ты собираешься судиться с Хоумстедом?
– Успокойся и дай мне договорить, – ответил Маркус, протягивая бумагу доктору Давидоу. – Доктор, это письмо, которое Гэри составил и хочет отправить в Хоумстед. Если коротко, то там говорится, что они проявили халатность при обследовании донора спермы в нашем случае. Это дает нам основания выдвинуть против них иск, и Гэри говорит, что мы выиграем процесс еще до конца следующей недели.
– Но какой в этом смысл?! – Кристина изо всех сил пыталась понять.
Выражение лица доктора Давидоу изменилось, он побледнел, нервно облизывая губы. Взяв письмо, он положил его перед собой на стол – в мягком свете ламп его обручальное кольцо слегка поблескивало.
– Итак, Маркус, – сказал доктор Давидоу, – давайте начистоту. Гэри Леонардо посоветовал вам подать иск против Хоумстеда, который, кстати сказать, представляет собой очень сильного противника – у него восемнадцать представительств по всей стране, а головной офис находится в Вилмингтоне, в Дэлавере.
– Да. Он говорит, что мы должны подавать иск в Дэлавере согласно нашему контракту. И он не боится связываться с крепкими орешками.
– Маркус! – не выдержала Кристина, но все же постаралась взять себя в руки. – Я понимаю, что ты хочешь как лучше – но тебе все-таки стоило сначала обсудить это со мной! Ты что, серьезно полагаешь, что мы будем судиться с ними за то, что они нам не сказали правду?
– Да. – Маркус повернулся к Кристине, выражение лица у него было решительное и холодное. – Если наш донор действительно серийный убийца, тогда, я считаю, Хоумстед проявил преступную небрежность в его обследовании. И Гэри тоже так считает. Мы оба думаем, что Хоумстеду нужно уделять больше внимания психологическому обследованию потенциальных доноров, нежели волноваться о том, насколько они похожи на Гарри Купера или Колина Фаррелла. Ты не согласна?
– Конечно, хотелось бы, чтобы они знали заранее, но я не понимаю, чем это может помочь нам…
– Гэри говорит, что если отправить им письмо от адвоката, – Маркус ткнул в сторону лежащего перед доктором Давидоу листка бумаги, – в котором написано, что мы обвиняем их в халатности и собираемся сделать эту халатность достоянием общественности – они скажут нам правду.
– Но с какой стати им это делать?!
– Можно будет с ними поторговаться. Это называется «мирное урегулирование» на юридическом языке. Они скажут нам, является ли Закари Джефкот нашим донором – а мы согласимся не предавать это огласке и отзовем иск. – Маркус остановился, глубоко вздохнул. – Никто не будет знать о том, что они проболтались, и их репутация не пострадает. А мы получим ответ.
– Но судиться?! – переспросила Кристина, переваривая информацию. – Мы никогда ни с кем не судились.
– Кристина, на чьей ты стороне? – нахмурился Маркус.
– О господи, Маркус, – Кристина почувствовала, как вспыхнули ее щеки от смущения. Она просто не могла поверить, что они ведут этот разговор на глазах у доктора Давидоу, – ты действительно очень хочешь знать правду, да?
– Разве не ты все это начала?! – возразил Маркус.
– Но я не уверена, что хочу судиться с кем бы то ни было, и ты должен был обсудить это с…
– Так, ребята, тайм-аут. – Мистер Давидоу скрестил руки, как делают футбольные арбитры, но на лице его не было улыбки. Кристина и Маркус замолчали. – Маркус, это серьезный шаг. Очень серьезный – если вы намереваетесь идти до конца.
– Намереваюсь.
Доктор Давидоу нахмурился.
– Мне очень сложно поверить, что такой опытный адвокат, как Гэри Леонардо, посоветовал вам выдвинуть иск против Хоумстеда и не выдвигать иск против «Начала Семьи». – Он слегка втянул щеки, взгляд его стал тяжелым. – Собираетесь ли вы подать иск против нас?
– Я пока не принял окончательного решения, – ответил Маркус сдержанно.
– Что?! – Кристина помертвела. – А могу я вообще высказаться? Маркус, мы не будем судиться с «Началом Семьи»! Я не разрешаю тебе этого делать, запрещаю использовать мое имя!
Маркус повернул голову в ее сторону:
– Милая, ты не совсем правильно воспринимаешь это. Речь не идет о том, чтобы действительно судиться с Хоумстедом или «Началом Семьи», это просто способ еще раз, очень настойчиво, задать им тот вопрос, ответ на который у нас есть полное право знать.
Доктор Давидоу встал из-за своего стола.
– Боюсь, что вы ошибаетесь, Маркус. Речь идет именно о том, чтобы судиться с нами. Я знаю Гэри Леонардо и знаю, как он работает. Если вы подадите иск против Хоумстеда, «Начало Семьи» автоматически станет соответчиком. А закончиться это может вообще персональным иском против меня.
– Нет, никогда! – воскликнула Кристина. – Вы же не сделали ничего дурного!
Доктор Давидоу, как будто не слыша, подошел к двери и открыл ее.
– Уверен, что мне стоит немедленно связаться со своим адвокатом по врачебным ошибкам. Простите, ребята, но наш разговор окончен.
– Что ж, пусть будет так. – Маркус направился к двери быстрым шагом.
– Маркус! Нет! – Кристина вскочила на ноги оглушенная. Она только что потеряла Мишель и не хотела потерять и доктора Давидоу. Остановившись на пороге, она обратилась к доктору: – Мы не будем подавать против вас иск, доктор Давидоу.
– Простите, Кристина, мне жаль. – Доктор посторонился, чтобы дать пройти Кристине, и хотел было помахать ей на прощание, но передумал и опустил руку.
– Доктор Давидоу, пожалуйста! Не беспокойтесь! Я с ним поговорю.
– Это в ваших же интересах, Кристина. И я не думаю, что вам с Маркусом стоит возвращаться сюда.