– А мне хватает.
– И где они?
– Вот они, в моей голове, – Гриф ткнул пальцем в свою лохматую седую голову.
– Но мне тоже нужно их знать. Нам нужно взаимодействовать, общаться, – Кристина взглянула на него. – Дадите еще салфетку? Мы же команда.
– Я буду знать больше послезавтра. – Гриф перегнулся через стол, взял салфетку и бросил Кристине. – Я встречаюсь с детективами из Мэриленда и Вирджинии.
– Вот как? И когда же это выяснилось? – Кристина вытерла боковую сторону доски.
– Я договорился с ними по телефону, пока вас не было. Я что, должен теперь отчитываться?!
– Вы должны информировать меня, а не отчитываться.
– Не вижу особой разницы. – Гриф фыркнул. – Они приедут завтра. И может быть, еще ФБР, но насчет них я узнаю только завтра утром.
– А мне нужно тоже присутствовать на встрече? Звучит, конечно, очень заманчиво, но я не уверена, что не найду занятия получше.
– Нет, не нужно. Нет никакого смысла в присутствии нас обоих. Вам лучше стоит продолжить расследование. Я не могу так быстро передвигаться – с моим-то бурситом.
– Ладно. – Кристине стало приятно, что он говорит об их совместной работе. – Я думала завтра сходить к Закари и поговорить с ним о том, когда он все-таки познакомился с Робинбрайт, выяснить, зачем он солгал. Что вы об этом скажете?
– Так и сделайте. Вы побывали на месте преступления – теперь сходите его повидать. Спрашивайте его обо всем, что придет вам в голову. Может быть, вам удастся заметить, что он лжет. Но только не говорите об этом мне.
– Что вы имеете в виду?
– Вы когда родились? Вчера? – Гриф театрально вздохнул. – Если я буду знать, что он лжет, я не смогу его защищать. Юристы ведь не могут лгать, им по закону не положено. Только Конгресс может.
– Хорошо, – Кристина поняла, о чем он говорит: отрицание вины на основании незнания последствий.
– Потом отправляйтесь в Экстон – хозяин, правда, ожидает меня в полдень, но вы поедете вместо меня. Поразнюхайте там все.
– Вау, ладно! – Кристина и подумать не могла о том, что попадет в квартиру Закари, и ей нравилась эта мысль – даже если ей не удастся найти ничего интересного. Чем больше она будет знать о нем – тем лучше. – А где он живет?
– Я записал адрес где-то там… – Гриф махнул в сторону своего заваленного стола.
– Вот видите? Вот почему нам нужна доска! – бормотала Кристина, роясь в бумажках. Она воскликнула полушутя: – Организация! Взаимодействие! Кооперация!
– Вперед, команда, вперед, – осклабился Гриф.
– Ха! – Кристина прислонила доску к стене. Надо купить кнопки. А еще офисные принадлежности, бумажные полотенца, средство для мытья стекол… – У вас тут в округе есть где-нибудь «Стэплс»[10]?
– Бог его знает.
– Почему бы не посмотреть в интернете? Ах да… Вы же не верите в прогресс, – Кристина улыбнулась себе под нос.
– Вы меня утомляете. – Гриф потер лоб, от чего на лбу у него появились красные пятна.
– Так идите домой, а я закончу тут все. Где вы живете, кстати?
– Не ваше дело. Уходите.
– Но я не устала. – В отличие от дома, где Кристина постоянно чувствовала усталость, здесь она была полна сил и энергии, может быть потому, что слишком многое было поставлено на карту. Она была любопытна – и любопытство привело ее туда, куда приводило всегда: к книгам. Она рассматривала полки, на которых стояли синие тома с золотыми номерками под названием «Сборник судебных решений северо-восточных приатлантических штатов США, выпуск 2».
– Что вы там делаете? – спросил Гриф с тревогой, перегибаясь через стол.
– Я очень хотела бы побольше знать об уголовном праве.
– Оставьте вопросы уголовного права мне.
– Но если бы я знала основы – это бы пошло на пользу. – Кристина сняла с полки одну из книг.
– Не трогайте.
– Если я прочту хотя бы несколько из них – это поможет? – Кристина открыла книгу, страницы в ней пожелтели, шрифт был старомодный и мелкий, а бумага такая тонкая, что можно было прочитать то, что написано на обороте. Она прочитала первую строчку: «эта разделительная линия является значимой в спорах относительно прав собственников прибрежной полосы…»
– Нет. Это бюллетени. Отчеты о рассмотренных делах самого разного характера. Не только об уголовных преступлениях.
– А у вас есть какие-нибудь книги об основах уголовного права? – Кристина закрыла бюллетень и вернула его на полку.
– Вы, наверное, имеете в виду Уголовный Кодекс. У меня есть УК старого образца.
– А он еще годится?
– Разумеется. Я же еще гожусь?
Кристина смолчала.
– И где он, этот ваш кодекс?
– В одной из тех коробок. – Гриф неохотно махнул рукой в сторону коридора.
– Отлично, – Кристина снова шагнула за порог и вышла в коридор. Коробки стояли у обеих стен, образуя довольно узкий проход, а слева она увидела деревянную дверь. На коробках красовалась напечатанная надпись «Архивы «Честер Спрингз», но они не были никак подписаны.
– Здесь есть какие-то пометки? Как вы узнаете, что в какой коробке?
– Я просто знаю, что где.
Кристина не могла в это поверить.
– И вы помните, где кодекс?
– Крайняя справа. Ряд второй. Третья снизу. Но нечего там бродить!
– Минуточку! – Кристина пошла по коридору, разглядывая коробки. Дойдя до двери слева, она открыла ее и включила свет. Она не сразу поняла, что именно видит: крошечная комнатушка без окон с белыми стенами, размером с большую кладовку, с аккуратно застеленной кроватью и прикроватным столиком, на котором стоял открытый пакет молока и упаковка недоеденных шоколадных маффинов. Прямо у столика стояли маленький холодильник, белый комод из «ИКЕА» и металлическая вешалка с тремя костюмами: летний из легкой ткани, из светло-серой шерсти и твидовый, с жилеткой, а еще там было несколько галстуков-бабочек и внизу – полка для обуви, каждая пара ботинок находилась на собственном держателе из кедра. Слева был крошечный санузел с душем. Кристине стало понятно, что Гриф живет здесь, а еще она поняла, что он не хочет, чтобы она знала об этом. Она вдруг переполнилась сочувствием к этому старику – ей было грустно, что он живет в таких стесненных, если не сказать – ужасных условиях.
– Что вы там делаете? – крикнул Гриф из кабинета.
– Мне кажется, я нашла коробку! – крикнула Кристина в ответ, быстро закрывая дверь в каморку, чтобы он не думал, что она что-то видела.
– Не трогайте мои коробки! – заорал Гриф.
– Не буду, я уже иду! – Кристина постаралась принять беззаботный вид, входя в кабинет. – Кажется, я нашла нужную коробку, но я не могу ее поднять. У вас есть тележка?
– Почему это у меня должна быть тележка?
Гриф тяжело вздохнул, он выглядел уставшим, задор его угас – и Кристина поняла, что нужно дать ему отдохнуть.
– Ладно, это может и подождать. А завтра, может быть, одолжим тележку в той юридической конторе, которая в этом же здании?
– Ладно, хорошо. – Гриф вернулся за свой стол и медленно опустился в кресло, которое устало заскрипело под его тяжестью. – На сегодня все. Идите.
– Вы босс, – ответила Кристина и пошла к двери, у нее перехватило горло. – Я приду завтра, когда закончу все дела. И обязательно расскажу вам все, что мне удастся нарыть.
– А, подождите, чуть не забыл. – Гриф порылся в бумагах на столе, нашел большой конверт из оберточной бумаги и протянул ей. – Это из полиции. Вообще-то, они не обязаны были их давать – но бросили мне кость.
– А что это? – Кристина взяла конверт, весьма заинтригованная.
– Сами увидите. Только не смотрите перед сном.
Глава 40
Отель «Уорнер» оказался таким же очаровательным, как и весь Вест-Честер. Комната Кристины напомнила ей ее кукольный домик в викторианском стиле – небольшая, уютная, с широким окном, выходящим на лужайку, где паслись лошади, поэтому она даже не стала задергивать шторы. Окна Кристина оставила открытыми, ночь принесла неожиданную приятную прохладу, и воздух был очень свежим, хотя и с легким ароматом влажной земли. У постели с ситцевым балдахином и покрывалом из такой же ткани лежал пушистый розово-зеленый коврик, а резные комод и туалетный столик казались настоящим антиквариатом. Хрустальные светильники струили мягкий свет, создавая в комнате ощущение покоя и безмятежности. Но даже эта чудесная обстановка не способна была заставить Кристину перестать думать и расслабиться.
Она не могла отделаться от чувства острой жалости, которая пронизывала ее буквально до костей и от которой ее знобило даже под горячим душем и потом, когда она вытирала мокрые волосы чистым полотенцем и закутывалась в мягчайший махровый халат. Она все время думала о Грифе, об этой его крохотной комнатушке, которая когда-то была, должно быть, кладовкой, и вдруг поняла, что он ей нравится – несмотря на всю свою несносность и сложность. Она знала о нем немного и не могла понять – как человек, имеющий такую большую семью, может быть настолько одиноким. Он вызывал у нее уважение как адвокат, она восхищалась энергичностью, с которой он взялся за дело Закари, и теперь она с легкостью прощала ему некоторую эксцентричность и даже нелепость – особенно после того, что увидела за дверью, в которую не должна была бы входить.
А еще она не могла не думать о Маркусе.
Кристина уже несколько раз проверяла телефон – нет ли пропущенных звонков от него или сообщений, но их не было. Она до последнего лелеяла надежду, что он появится в отеле, сделает сюрприз – но в глубине души понимала, что обманывает сама себя. Маркус был не из тех, кто делает подобное, а трещина между ними была слишком глубокой и росла слишком быстро. Она понимала, что раз он не позвонил до сих пор – то скорей всего он и не приедет. Тем более что часы на ночном столике показывали уже 21.45.
От часов взгляд Кристины сместился на снимок УЗИ, который она положила на прикроватный столик, она взяла его в руки и опустилась, скрестив ноги, на кровать, не сводя с него глаз. Ее затопило той же волной нежности и желания защитить это маленькое существо, что и в тот раз, когда она впервые увидела его на мониторе. Она вспоминала, как трепетало крохотное сердечко, и глаза ее с любовью смотрели на серенькую восьмерку – тельце ребенка, который рос внутри нее. И это придало ей сил и решительности: она должна была быть сильной и довести до конца то дело, ради которого приехала сюда. Она уехала так далеко от дома – и пока она ни в чем