Коул. И Тайлер.
Я помню, Джен говорил мне, что это троица сдружилась в каком-то лагере еще подростками. Вот ведь черт.
– А потом, когда они подросли и поумнели, – продолжал он, огибая стойку бара и направляясь ко мне, – они научились обходить систему. Рисковать. Делать что угодно, лишь бы выжить, потому что знали, что вселенная играет не по правилам.
Он оказался прямо напротив меня, от него исходил жар и сила, но он полностью владел собой.
– А если вселенная плевать хотела на правила, то какого черта они должны были им следовать?
– Никакого... – пролепетала я, от давления у меня в ушах стучало.
Он погладил мои обнаженные руки и, несмотря на то, что я накинула плед поверх банного халатика, мне казалось, я стою голышом.
– Тебе не нужен тот, с кем безопасно, Лина, – он проговорил низким голосом. – Не так ли?
– Нет.
– Тебе нужен тот, кто живет на грани. Это тебя заводит? – Его пальцы дразнили меня, играя застежкой у самой шеи.
– Да, – уступила я, когда он сдернул плед с моих плеч. Тот растекся на полу белой плюшевой лужицей. Ладони Эвана ласкали мои руки, скользя вверх и вниз, и волны жара окатывали меня вовсе не из-за силы трения.
– Тебе нужен мужчина, который любит летать, – продолжал он, обводя кончиком пальца изгиб груди вдоль края бикини.
У меня перехватило дыхание, кожа словно загорелась. Под крошечным кусочком ткани затвердели соски.
– Тебе нужна опасность. – Он скользнул пальцем под ткань и стал дразнить сосок, вынуждая меня резко вдохнуть. – Тебе нужно знать наверняка, что мужчина в твоей постели играет не по правилам. – Его палец скользнул ниже к животу, к завязкам плавок.
Я покачнулась и сменила позу, расставив ноги шире. Я чувствовала, что краснею, когда услышала тихий, до боли знакомый смешок.
– Скажи, что я прав, – потребовал он, хотя и так знал, что это правда.
– Ты прав, – я не спорила.
– Скажи, что хочешь, чтобы я трахнул тебя.
– Хочу. – Меня словно пронзил разряд, будто я прикоснулась к оголенному проводу, и я закрыла глаза. – Я хочу тебя. Эван. Хочу, чтобы ты трахнул меня.
– Снимай верх, – велел он.
Я открыла глаза и увидела, что он смотрит мне в глаза, а не на грудь, как можно было бы ожидать. Наши глаза встретились, и я сглотнула. От эмоций, горевших в его глазах, у меня подкашивались ноги. Я потянулась за спину и расстегнула застежку между лопатками. Затем я подняла руки к шее и убрала волосы, чтобы развязать тоненькую ленточку, на которой держался лифчик от купальника. Он упал вниз, и я оказалась практически обнаженной перед ним, с набухшей и отяжелевшей грудью. Мои соски затвердели и напряглись, умоляя его о прикосновении.
Он придвинулся ближе и, облизнув большой палец, медленно обвел им вокруг моего торчащего соска. Меня проняла дрожь, от его прикосновения я вся изогнулась, теплая волна удовольствия растеклась по телу, дошла до влажного места между ног, меня словно согрели и лишили воли.
Потянувшись ко мне, он обхватил груди ладонями, а когда, наклонившись, начал жадно сосать одну из них, медленно и со вкусом, я едва успела ухватиться за табурет сзади, чтобы не рухнуть на пол.
Когда Эван оторвался от груди, я почувствовала холодок на влажной поверхности, которую он облизывал, и увидела его довольную улыбку. В нетерпении гадая, где он коснется меня в следующее мгновение, я прикусила нижнюю губу.
Его приказ сбросить трусики не удивил меня, я не колебалась ни секунды. Его глаза загорелись от предвкушения, а внушительный бугор в его шортах лишь раззадорил меня.
Опустившись на колени, он провел пальцем по влажной кромке. Я была открыта ему полностью, каждая складочка, каждая клеточка, набухшая и изнывающая от желания. Я была настолько уязвима, что, когда он легонько подул на мой клитор, я подумала, что кончу в то же мгновение.
– Моя девочка, – прошептал он. – Обожаю смотреть на тебя.
Он наклонился еще ближе, а затем медленно лизнул мою щелочку, пройдясь до пупка. Это было настолько неожиданно и сладко, что я вскрикнула, не в состоянии сдержать удовольствие, которое окатывало меня с ног до головы.
Он поднялся, и я хотела закричать от негодования. Я хотела еще. Хотела, чтобы его язык касался меня повсюду, чтобы его пальцы ласкали меня везде, а его член был внутри меня. Все это мне было нужно немедленно. Мне хотелось потерять себя полностью, раствориться с головой в тумане, единственным ориентиром в котором был бы Эван.
Но он никуда не спешил. Он растягивал удовольствие, даря его порциями. И хотя мне хотелось атаки и захвата, это тоже было волшебно.
Он протянул мне руку и повел за собой по лестнице.
– Куда мы идем?
– На палубу. – От его ответа я стушевалась, но попридержала язык, не желая протестовать. Вдруг там кто-то появится? Я была практически уверена, что мы здесь одни. Ну а если нет, я не могла отрицать, что меня не возбуждает идея быть застигнутой за сексом. – Время десерта.
– О. – Наверное, не стоит спрашивать, как мы пропустили обед. – Что на десерт?
– Ты, – ответил он, загадочная улыбка не покидала его лица.
Когда мы поднялись на палубу, он подвел меня к одному из мягких набивных кресел. Солнце уже село, и вода в озере была темной.
– Ложись, – последовал приказ, и я послушно улеглась, глядя в ночное небо, пытаясь увидеть звезды за сероватой дымкой городского марева.
Он очертил пальцем какой-то только ему видимый контур на моем теле, замедляя движения по мере того, как скользил по направлению к моим ногам, наполняя ладони моей горячей влагой и затем скользя двумя пальцами внутрь меня. Я раскрыла ноги еще шире, желая почувствовать его глубже и понимая, что я достаточно мокрая, чтобы принять его целиком, как бы широко он не растянул мои ноги.
Но вместо этого он отодвинулся, улыбнулся мне сверху и спустился в камбуз.
Неудовлетворенная, я осталась на кресле.
Не в силах ждать ни доли секунды, пока он вернется, я скользнула пальцами между ног, медленно обводя клитор, силясь облегчить напряжение, нараставшее внутри.
– Непослушная девочка, – раздался голос Эвана с дальнего конца палубы, куда он тихо вернулся. – Это мое, и только я могу дотрагиваться до тебя там.
– Но я...
– Я ни с кем не делюсь тем, что принадлежит мне, – продолжал он вкрадчиво. – Но я придумаю для тебя наказание позже. Сейчас у меня для тебя угощение.
Он подошел, и в его руках я увидела тарелку, полную клубники. Под мышкой он придерживал какую-то баночку, и я не сразу разглядела, что это взбитые сливки
Я было рассмеялась, но он прижал палец к моим губам. Взяв одну клубнику, он поднес ее к моему рту. Ягода была спелая и вкусная, я вздохнула от наслаждения.
– Теперь закрой глаза и, возможно, получишь еще.
Меня это повеселило, но я сдержала усмешку. Я услышала, как он потряс банку, а затем крем со свистом вырвался на волю.
Тут же моя грудь покрылась чем-то влажным, мягким и прохладным. Следом за ней живот и дальше, дальше вниз, до самого центра моего желания.
– Боже, Эван, мне чертовски хорошо. Я чувствую себя странно, но хорошо.
– Рад это слышать. Теперь открой глаза, но не шевелись.
Я повиновалась. Когда он провел клубничкой по моей перемазанной в креме груди и положил ее себе в рот, мне казалось, что я сама делаю это. Он взял еще одну и еще. И снова, и снова, а мне оставалось лежать неподвижно.
– Я тут немного побезобразничал, – с дьявольской улыбкой проговорил он. – Мне лучше бы прибраться.
Как только он наклонился, чтобы облизать каждый оставшийся грамм крема, я уже не сдерживаясь, извивалась и стонала под его губами, сходя с ума от происходящего.
Еще одной ягодкой он провел дорожку по моему сжатому донельзя животу.
Мышцы нестерпимо напряглись, а он двигался все ниже и ниже. Моя киска гудела. Там было так горячо, что сливки наверняка растаяли и стекали вместе с моим соком. Но Эван не спешил, его язык вылизывал меня, вычищая остатки крема. Он стонал от удовольствия, глотая, покусывая и посасывая.
Горизонт передо мной порозовел, здания сверкали, как драгоценные камни на фоне ночного неба. Мне казалось, что я так же освещена изнутри, как будто искорки проскальзывали наружу, словно соскакивая с языка Эвана, которым он не переставал дразнить и ласкать меня.
Он все не останавливался, пока не добрался до средоточия всей моей страсти. Затем он добрался до мокрых складочек, пахнувших моим вожделением и растаявшими сливками.
Его язык гладил, ласкал и терзал глубоко и настойчиво, словно он намеревался слизать самые микроскопические остатки крема. С каждым движением его языка я чувствовала, как оргазм внутри нарастает, спираль закручивалась все сильнее и сильнее, пока, наконец, меня не унесло далеко за горизонт, и я взорвалась ярче, чем любая сверхновая звезда.
– Ух ты, – выдохнула я, вернувшись на землю. – От такого десерта не откажешься.
Я посмотрела на него жадными глазами, не упустив и того, что его эрекция увеличилась еще больше. Взглянув прямо на него, я спросила:
– Сливки еще остались? – А затем медленно облизнула губы в предвкушении. – Потому что, если да, то я точно знаю, какое угощение приготовлю я.
Его смех разнесся по моему телу радостной волной.
– Милая, – сказал он, расстегивая пуговицы на шортах. – Сливок будет столько, сколько захочешь.
Глава 17
Следующие несколько ночей я провела на лодке с Эваном, заскакивая в свою квартирку, только чтобы убедить Петерсона, что со мной все в порядке и захватить смену белья. Практически все ночи мы проводили на лодке, занимаясь любовью под звездами, расслабляясь на палубе и потягивая вино. Иногда мы уютно устраивались в каюте, обнявшись и пересматривая все подряд, начиная с «Терминатора» и «Мальчишника в Вегасе» и заканчивая «1+1». Мы снова вернулись к спокойной привычной близости, которую я обожала. Единственное, что меня огорчало и заставляло чувствовать себя несчастной и неуверенной – ощущение того, что все это закончится. И закончится очень скоро.