– Я знаю. Я все усложнил. Ты имеешь право злиться на меня. – Он коснулся пальцами ее ягодиц.
– Я не злюсь и не виню тебя. – Она нахмурилась. – Я взялась за работу и переспала с тобой. И нас застукали. Я волнуюсь, как мы изменим ситуацию к лучшему.
– Нам будет труднее, если мы не прекратим ссориться.
– А кто первый начал? – Эми обмякла и прижалась к его бедрам.
– Я виноват. – Люка поглаживал ее ягодицы растопыренными пальцами. – Может, нам стоит поцеловаться и помириться? Ради нашего имиджа.
Она хмыкнула, и ее губы дрогнули.
– Здесь – в спальне? Где нас никто не видит?
Он уткнулся носом в ее шею, застонав от переполняющей его страсти.
– Мне так жарко.
Эми рассмеялась и попыталась отвлечься от его щекочущего поцелуя.
– Правда? Потому что я собиралась сказать, что сейчас я наедине с единственным мужчиной, который меня интересует.
Люка поднял голову, чувствуя сильнейшее удовольствие.
– Что? – спросила она, неуверенно улыбаясь.
– Ничего такого. – Он обнял рукой ее щеку и жадно поцеловал в губы, желая съесть ее целиком.
Эми была сбита с толку после их разговора на колокольне. Она не понимала, разрешит ли снова использовать себя. Она очень хотела спросить совета у подруг.
На несколько минут после того, как она вернулась в гостиную, отношения между ней и Люкой превратились в хаос. Эми ушла в спальню, обиженная и испуганная, а теперь…
Теперь она еще сильнее озадачена.
Если Люка использует ее, то он делает это самым приятным из возможных способов. Его поцелуй был страстным, ненасытным и потрясающе нежным. Он обращался с Эми как с драгоценной и неотразимой женщиной.
У нее путались мысли, ее переполняли ощущения от его прикосновений. Он касался кончиками пальцев ее щек и ушей, игриво покусывал ее нижнюю губу, ласкал ладонями ее грудь.
Чувственная атака была не только физической. Эми задрожала, услышав его приглушенный стон. Он заставил ее ощущать себя красивой и ценной. Он медленно расстегнул одежду на Эми и стал неторопливо целовать ее тело.
Сверкая глазами, Люка подтолкнул ее к кровати, потом опустился поверх нее. Они оба были в расстегнутой одежде, но ни один из них не хотел полностью раздеться.
– Я хочу тебя, Эми, – произнес он, и она задрожала.
Она кивнула, нуждаясь в физической близости. Через несколько секунд он вошел в нее, и они оба, по‑прежнему полуодетые, растрепанные и обезумевшие, содрогнулись от капитуляции перед страстью, которой было невозможно сопротивляться.
Он отвел волосы с ее глаз. Она повернула голову и прижалась губами к его бицепсу, пробуя его кожу на вкус и чувствуя себя опьяневшей.
– Не знаю, смогу ли я когда‑нибудь жить без этого, – не сдержавшись, сказала она.
Люка смотрел на нее как собственник и нежно целовал уголки ее рта.
– Будь со мной сейчас, – попросил он и начал двигаться.
Эми оставалось только забыться от восторга.
Их единение было настолько мощным и великолепным, что после Эми долго не могла открыть глаза. Они упивались взаимным блаженством, чувствуя себя одним существом.
– Это было невероятно, – прошептал он, когда они наконец отстранились друг от друга и удобнее устроились на кровати. Его пальцы запутались в ее волосах. – Больше никакой ревности. Я был дураком, думая, что мужчины из твоего прошлого могут нам помешать.
Слова Люки должны были обнадежить Эми, но она вдруг вспомнила одного из своих мужчин и открыла глаза. И тут же убедила себя, что ее тайна никогда не вскроется.
Хотя ей до сих пор стыдно. Она ненавидит даже вспоминать об этом, а также пытаться объясниться, прорваться через вину, раскаяние и предательство родителей. Если Люка обо всем узнает, он может изменить свое отношение к ней. Ей не хотелось разрушать зародившуюся близость между ними.
Когда Люка уснул, Эми прижалась к нему и забыла неприятные воспоминания.
– Как ты себя чувствуешь, перестав быть самым заметным человеком? – спросила сестра Люки.
Королева София Валлийская была воплощением элегантности в одном из винтажных платьев своей матери и в тиаре из королевской коллекции драгоценностей. Присутствие на гала‑вечеринке благотворительного фонда – ее первое публичное мероприятие.
Люка заметил, что его сестра смотрит на Эми. Интересно, осуждает ли София то внимание, которое привлекает Эми? Он отпил своего напитка, подавляя желание напомнить Софии, что она занимает нынешнее положение благодаря Эми.
– Я никогда не хотел быть королем. Ты знаешь об этом.
– Я просто дразню тебя. – София прищурилась. – Она тебе нравится.
Люка понял, что слишком эмоционально реагирует.
– Я не сплю с женщинами, которые мне не нравятся, – пробормотал он.
– Конечно. Но она тебе очень нравится. У меня сложилось впечатление, что все это мне на пользу, – размышляла она, задумчиво оглядываясь на Эми. – Я приглашу ее на обед, – сказала София. – Хочу узнать ее лучше.
– Она улетит в Лондон, как только мы вернемся из Токио.
София пристально посмотрела на брата, молчаливо спрашивая его: «А что потом?»
Он потер большим пальцем свой бокал, не готовый признаться в своих планах. София не была замужем и даже не искала супруга. Люди поддерживают королеву Софию, но многие до сих пор выступают против Эми Миллер, из‑за которой Люка лишился трона.
– Она хорошо держится, – сказала София.
Эми покоряла людей яркой улыбкой, но Люка заметил, что улыбается она устало и напряженно.
– Да, но мне пора ее спасать. – Он поставил бокал на поднос с напитками, который нес мимо официант.
Эми с благодарностью шагнула в объятия Люки, когда он пригласил ее на танец.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, ведя ее в медленном вальсе.
– Я недооценивала то, о чем просила своих клиентов. Я всегда говорила им: «Просто улыбайтесь, пока вас фотографируют». По‑моему, я зря выбрала это платье.
Выражение его лица стало задумчивее.
– Говорят, что мы слишком много внимания уделяем тому, что носят женщины. Но в твоем случае я предпочитаю не думать об этом.
– В следующем году я надену смокинг, – сказала она и запнулась, поняв, что говорит так, словно она будет с Люкой в следующем году.
– Или пижаму, – предложил он.
Она расслабилась:
– Я рада, что мою пижамную кампанию хорошо приняли, но я не могу рисковать.
– Почему нет? Мы с Софией не заказали бы ничего, если бы не было широкого ассортимента.
Королева и бывший король заранее заказали по сотне пижам и попросили передать их в клиники по всей Валлии. А гости заказывали по десять пижам, а не одну или две, как предполагала Эми.
– Хочешь побывать на фабрике по пошиву пижам, пока мы будем в Азии? – спросил Люка.
– Ой. – Она снова чуть не подвернула лодыжку. – Пока ты проводишь церемонию награждения в Токио? Я бы с радостью. Мне хочется познакомиться с производителем и убедиться, что фабричные рабочие получают хорошую зарплату, как утверждается. И проверить качество.
– Мы поедем туда вместе.
– Ты сделаешь мою работу за меня?
– Я меняю карьеру и готов попробовать что‑нибудь новое.
Эми улыбнулась от счастья. Сияющая, беззаботная и уверенная в себе, она казалась себе самым удачливым человеком на свете. Особенно когда Люка смотрел на нее страстно и с гордостью.
Этот оптимизм был ей непривычен, потому что она на собственном горьком опыте научилась тому, что не надо ждать, когда мужчина сделает ее счастливой. Но рядом с Люкой она чувствовала себя живой и взволнованной. Цвета казались ярче, музыка была сентиментальнее, а уверенность в своих силах росла.
Она вдруг оступилась.
Остановившись, он слегка нахмурился:
– Сколько ты выпила?
– Один бокал. Просто я отвлеклась, – солгала она.
Они продолжили танцевать. Эми дрожала от нахлынувших чувств в Люке. Ей было все равно, что это произошло так быстро. Она очень беспокоилась о его благополучии. Восхищалась его принципами, умом и лаконичностью. Ей не терпелось доверить ему все свои секреты и услышать его признания.
Следующие дни были наполнены событиями.
Люка проводил совещания, привыкая к своей новой роли, а Эми работала удаленно, пытаясь смягчить ущерб, нанесенный скандалом «Лондон коннекшн» и ее собственной карьере.
Она редко оставалась с Люкой наедине, поэтому они встречались только в постели. Там они сближались не только физически, но и душевно, и их единение росло с каждым днем. Неослабевающее давление СМИ не разлучило их, а, наоборот, заставило полагаться друг на друга.
Сегодня утром он сказал кому‑то:
– Скорее всего, в ближайшее время я буду в Лондоне…
Эми не успела спросить, означает ли это, что он хочет продолжить их отношения. Они договорились о двух неделях вместе, но ей не стоит сейчас ничего анализировать. Они оба влюблены, в этом она уверена. И выражение ее лица часто бывает мечтательным и задумчивым. Наверное, поэтому она теперь привлекает повышенное внимание.
А может быть, это произошло потому, что сегодня утром она и Люка посетили Национальный сад Синдзюку‑гёэн, чтобы вместе с японскими чиновниками увидеть цветущие сакуры. За ними шло несколько фотографов. Возможно, их фотографии уже опубликовали.
Так или иначе, сейчас телефон Эми, лежащий на столе экраном вниз, непрерывно вибрировал. Она игнорировала его, внимательно слушая Люку. Он выступал, стоя на трибуне, говоря то по‑итальянски, то по‑японски, поэтому она не поняла большую часть его речи. Она была уверена, что он благодарил Японию за сотрудничество и инновации в отношении какого‑то технического решения, заказанного для Валлии. Он показывал фотографию порта в Валлии, а затем порта в Японии, упоминая достижения, которые повлияли на ситуацию в обеих странах.
За спиной Люки стоял один из его помощников. Этот молодой мужчина настойчиво смотрел на Эми, словно его раздражало жужжание ее телефона.
Она убрала телефон в сумку.
И заметила, как люди оборачиваются и смотрят на нее. Тем временем Люка назвал пару имен и компанию, которую они представляли. Все зааплодировали, когда семейная пара поднялась и взяла статуэтку, которую вручил им Люка.