После получаса съемок оператор аккуратно убирает камеру и другое оборудование. Кьяра начинает дышать свободнее. Если им удастся разрядить обстановку, видео получится как раз таким, какое и требовалось, чтобы удовлетворить близких.
– Так, встречаемся через два дня, right? Кьяра, я пришлю тебе точные координаты, где будет ждать вертолет.
– Ладно, договорились.
– Все, я побежал. Классно получилось! Awesome!
– Потому что ты сам awesome, – заверяет Макс.
Эф-Икс радостно прыскает со смеху.
– Работать с вами – чистый кайф… Ой! Я чуть не утащил ваши вещи, – спохватывается он, вытаскивая их из-под плаща.
Оператор протягивает сумочку Кьяре, достает из заднего кармана джинсов телефон Макса и смотрит на экран.
– Тридцать сообщений от Роксаны, надо же. Ей точно не терпелось что-то тебе сказать!
В одну секунду воодушевление Макса испаряется, уносясь куда-то далеко за пределы окружающих зданий.
И пока Эф-Икс исчезает за толстыми дверями лифта, не забыв посоветовать своим новым любимым клиентам насладиться последними лучами заходящего солнца, Макс изо всех сил старается, насколько возможно, не встречаться взглядом с Кьярой.
23
Кьяра решила остаться дома. Она была на восьмом месяце беременности и больше не могла выдерживать жару, стоявшую с начала лета. Ей очень хотелось присутствовать на открытии нового офиса Эстебана и Макса, но при всем этом желании одна только мысль задержаться там хотя бы на часок уже оставляла ее без сил. Пока Макс чистил перышки, она включила маленькой Лу мультик и зашла к мужу в ванную.
– Я лучше лягу спать одновременно с Лу.
Макс весь в последних приготовлениях. Поправил ворот рубашки, проверил, что отражение в зеркале вполне его устраивает, и повернулся к жене, сидящей на бортике ванны.
– И будешь совершенно права!
– Все же мне неловко, что я туда не пойду.
Макс чмокнул жену в лоб и снова обернулся к зеркалу, чтобы обрызгать себя парфюмом.
– Знаешь, ничего существенного ты не пропустишь. В основном мне предстоит пожимать нужным людям лапы и налаживать связи.
– Возможно, но мне хотелось бы быть рядом.
Кьяра с большим трудом поднялась, подошла к мужу и положила голову ему на плечо.
– Я уже устала от беременности.
Макс прекратил поправлять прическу.
– Милая, к сожалению, тут я мало чем могу помочь. Только знай, что для меня ты и беременная – верх совершенства, – заверил он, проводя указательным пальцем по подбородку жены.
– Ну да, не ты же таскаешь эту огромную штуковину, – засмеялась она, указывая на свой выпирающий живот.
Макс расправил плечи и выпятил грудь.
– Ладно, я пошел… Как я тебе?
– Отпад.
– Очень мило. И отпад желает тебе спокойного вечера.
– Постарайся не слишком шуметь, когда вернешься, у меня сейчас очень чуткий сон.
– Договорились. В случае чего рухну на диван.
Макс взял пиджак, висящий на радиаторе, вышел из спальни и направился в гостиную к Лу. Та сидела по-турецки перед экраном телевизора, целиком поглощенная напряженной сценой: пингвиненок Чупи терзался сомнениями – украсть или не украсть полдник у одноклассника.
– Папа уходит на работу, детка. Веди себя хорошо и береги маму, ладно?
Лу, засунув большой палец в рот, не отрывала взгляд от телевизора.
– Кажется, этот раунд я проиграл.
– Никто не может тягаться с Чупи.
Кьяра прижалась к мужу. Тот в ответ нежно ее обнял и выскочил из квартиры. Пока Чупи вел серьезный спор о застегивании рубашек – начинать нужно снизу или сверху? – Кьяра принялась мыть тарелку Лу. Самой ей этим вечером есть не хотелось, йогурта и нескольких сухофруктов будет достаточно.
Она сняла туфли и с огромным удовольствием поставила отекшие ноги на прохладный пол. Прислонившись к кухонному столу, она не отводила глаз от Лу, которая возвела в настоящий культ… кого там? Пингвина? Кьяра обожала, когда девочка забиралась на диван между ними с Максом со своей любимой игрушкой под мышкой. Она любила запах дочки после пробуждения – младенческий запах, смешанный с ароматом детского шампуня. Завтра они отправятся в парк, где Лу предастся любимому занятию – станет кормить уток хлебными крошками. Как же они счастливы, все трое. А через несколько недель их станет четверо, даже не верится!
Только Кьяра собралась улечься с книжкой, как Лу заканючила: «Ну исё один мультик. Последний-плепоследний». Кьяра, смеясь, уступила и решила использовать это время, чтобы запустить стиральную машину. Она начала неспешно перебирать постельное белье, пижамы, майки, рубашки – и тут в кармане брюк, давно дожидавшихся стирки, нашла зажигалку. Она улыбнулась: если Макс время от времени и покуривал, он всячески остерегался делать это при ней, которой стоило неимоверных усилий бросить. Запустив руку глубже в тот же карман, Кьяра нащупала какую-то бумажку, достала ее, по-прежнему погруженная в свои мысли, подумала, что это, наверное, скомканный бумажный платок, который едва не уделал все содержимое стиральной машины мелкой бумажной трухой. Потеряв интерес к содержимому кармана, она бросила зажигалку и платок в корзину, но что-то, какое-то безотчетное чувство (наверно, это и есть интуиция) не давало ей покоя. Когда Лу попыталась – такой уж у нее возраст – снова завести свое «Еще один, мама, пожалуйста!», Кьяра ответила «Ладно», даже не услышав себя. Нагнувшись, как могла, над корзиной, она развернула то, что сочла носовым платком, а на деле оказалось сложенным вчетверо кассовым чеком. На блеклой бумажке Кьяра различила женское имя и номер телефона. Сердце замерло, и в ту же секунду она почувствовала, как к лицу прилила кровь. Только не впадай в панику. Вполне вероятно, что это какой-то пустяк. Ну конечно, пустяк, но… Она еще ничего не поняла, но что-то в ней всколыхнулось. Может, были признаки, которые она сознательно игнорировала? Кажется, случались более рассеянные, чем обычно, ответы, например, в прошлые выходные, когда она подшучивала над слишком долгой пробежкой Макса. И потом, она сама телом и душой погрузилась в свою беременность и уход за Лу, не считая недавнего поступления на курсы. Неужели она до такой степени отключилась от всего остального?
Как она оказалась в кабинете с компьютером Макса на коленях? Она не смогла бы восстановить хронологию вечера, помнила только, что прежде всего поспешила уложить дочь. Лу выбрала книжку, какую-то странную историю про строительство хижины, где главным героем был ежик, и всевозможными ужимками уговорила прочитать ей три главы. Позже ночью, когда вернулся слегка подвыпивший Макс в приподнятом настроении после отлично прошедшего открытия бюро, он нашел жену в кабинете, заплаканную, с каменным лицом.
Напрасно он потом умолял, напрасно объяснял, что речь шла о простом флирте, о заигрывании, напрасно клялся, что эти сотни мейлов и телефонных звонков ничего не значат. Напрасно уверял, что любит только ее. Он так и не поймет, что ситуация оказалась куда серьезней, чем он воображал. Идеалы Кьяры навсегда разлетелись вдребезги.
24
У Поля и Изабеллы все было готово. Хозяйка накрыла стол с размахом. Мини-пиццы, крошечные пирожки и разные рулетики, изящно разложенные на подносах, в свою очередь, умело расставленных на белой скатерти с тонкой серой каймой, радовали уже одним только своим видом.
Изабелла с удовлетворением оглядела результат. Она обладала утонченным вкусом, владела искусством гармоничного сочетания текстур, материалов и оттенков – это было плодом многолетнего изучения глянцевых журналов по декорированию.
Едва получив файл с видео, она развила бурную деятельность, счастливая тем, что вся эта компания явится в их дом. Она обожала принимать гостей. Еще совсем маленькой она устраивала для кукол прихотливые полдники, где камешки играли роль конфет, а стаканчики из-под йогурта наполнялись невероятными яствами, вроде тех, которыми лакомились Камилла, Поль и Софи в книгах графини де Сегюр[23]. Позже, когда другие подростки мечтали о свободе и отвязных вечеринках в ночных клубах, она представляла себе, как, уже взрослая, организует приемы, планирует светские мероприятия и накрывает изысканные столы. Чтобы воплотить эти мечты в жизнь, следовало выйти замуж за какого-нибудь дипломата или аристократа, другой вариант – податься в гостиничное дело или в ивент-агентство. Работа помощницей нотариуса никоим образом не позволяла ей утолить тайную страсть, которую только усиливал глянцевый журнал «Искусство сервировки стола». Изабелла вышла за Поля, который был не слишком склонен к светским изыскам, а его служебные обязанности клерка в компании по экспорту-импорту не подразумевали большого числа приемов. Ну и пусть, Изабелла старалась делать хорошую мину при плохой игре, но сегодня была особенно рада собрать у себя в доме родных и близких Кьяры и Макса. Смахнув воображаемую крошку со скатерти, она бросила взгляд на настенные часы. На втором этаже Анна и Лу хихикали, просматривая какие-то видео в TikTok; дверь гаража со скрипом отъехала в сторону – это вернулся Поль. Изабелла поправила собранные в хвост волосы и улыбнулась своему отражению в зеркале у входной двери. Вскоре дом будет полон жизни.
В машине Мелани молчала. Эстебан поискал тему для разговора, чтобы как-то заполнить тишину. Пожаловался на неспокойную ночь, когда ему не давала спать разыгравшаяся язва, на постоянные приступы изжоги. Уже сколько месяцев между ними шла холодная война. Как считал Эстебан, Мелани не упускала случая съездить с ним на ту или иную вечеринку, чтобы лишний раз измотать его. Причем и его самого, и его банковский счет.
– Ты же знаешь, что надо сделать… – утомленно вздохнула она.
– И что же?
Но в его «что же» не было особого желания сменить тему. Напротив, бинго, маховик крутанулся по новой, а он этого и добивался: завести старую песню о необходимости медицинского обследования и консультаций со специалистами. Он терпеть не мог врачей и больницы. Конечно, он понимал, что следует подлечиться, но, прежде чем накачиваться всякой химией, он хотел испробовать другие способы и прекрасно знал, что на самом деле его гложут жена и стресс. На сегодняшний день изжога была наименьшей из его забот, но военна