– Начали, – восклицает Кьяра, посылая в объектив самую ослепительную из своих улыбок.
Макс же, онемевший, потрясенный словами Кьяры, стоит как вкопанный.
– Ты идешь или что?
На автопилоте Макс приближается к ним и, явно собрав остатки сил, вцепляется в перила парома. Пока Кьяра, как прилежная ученица, продолжает работать на камеру, Макс стоит с таким видом, что сторонний наблюдатель точно решил бы, что у него мучительный приступ морской болезни. Сейчас бедолага уверен только в одном: эта женщина, пока еще его жена, никогда не перестанет его удивлять.
32
Дом на вершине холма, уединенный – ближайшие соседи в нескольких километрах, – был еще великолепнее, чем тот, что они снимали годом раньше. В качестве временных хозяев Иза, Поль, Кьяра и Макс сидели на крыльце внушительного белого бастида[30] в ожидании гостей. Первую неделю они провели лишь с детьми, две следующие, начиная с сегодняшнего вечера, обещали быть более оживленными: их собирались навещать то одни, то другие.
– В котором часу они будут? – спросил Поль.
– Думаю, они все еще в пробках. Около семи, наверное, – ответил Макс, доставая свой телефон.
– Тогда по аперитиву! Так они быстрее приедут.
– О нет! В роутере опять что-то полетело! У меня больше нет вай-фая, – разозлился Макс.
– Вот и хорошо! – воскликнула сидящая в сторонке Изабелла. – Вы хуже детей с этими телефонами.
Макс и Поль отправились на поиски, чем бы освежиться, пока дамы продолжили нежиться на солнышке. В конце дня и дышать легче, и лучи намного приятнее, чем в полдень. Кьяра сбежала с крыльца, чтобы устроиться на шезлонге. Она улеглась, сбросив вьетнамки на траву и повернув лицо к солнцу, и расслабилась. Закрыла глаза и стала наслаждаться теплом, время от времени чувствуя легкую прохладу, когда пробегали облачка. Ни единой посторонней мысли в голове. Все заботы остались далеко, она могла бы лежать так часами, в тишине и желательно одиночестве.
– Скажи, Кьяра, у тебя все хорошо? – спросила Изабелла.
Кьяра с трудом приоткрыла глаза, сощурившись от неожиданно яркого света. Она не хотела шевелиться, поэтому только повернула голову к подруге.
– Почему ты спрашиваешь?
– С самого нашего приезда у тебя вид немного… отсутствующий.
– Правда? – пробормотала та. – Я стараюсь сбросить напряжение, и только.
– Я помню тебя более веселой. Но если проблем нет, то не буду настаивать.
Кьяра улыбнулась, ничего не ответив, и порадовалась возвращению мужчин, которые несли бокалы, бутылку розового и ведерко со льдом.
– Прекрасная идея! – сказала она излишне веселым тоном, в чем Изабелла усмотрела некоторую натужность.
Макс уселся рядом с женой, зажал бутылку коленями и открыл штопором вино, добытое в ближайшем хозяйстве.
– Лучше уж я вас сразу предупрежу: дети в бассейне вместе с собакой.
– Залог нам не вернут, я же говорил! – проворчал Поль.
– Я прочищу фильтр от шерсти, – пообещала Кьяра. – Они там так веселятся, что мне жалко каждый раз оттуда их выгонять.
В этот момент в конце гравийной дорожки, ведущей к дому, появилась машина. Она медленно пробиралась мимо изгороди из столетних оливковых деревьев и остатков стеблей только что срезанной лаванды. Кьяра вдохнула полной грудью: смесь запахов, которую до нее донес предвечерний ветер, оказывала расслабляющее действие.
– Я же вам сказал, что так они быстрее приедут! – победно возгласил Поль, указывая бокалом на машину.
– Они забрали Люси с вокзала? – спросила Изабелла.
– Люси и ее возлюбленного, ты хочешь сказать! – уточнил Макс, подмигнув.
– Адвоката? – поинтересовался Поль и отпил глоток розового.
– Вечно у тебя все мимо ушей проходит, так же нельзя! Она бросила адвоката. Новый у нее дерматолог, верно?
– Да, – тихо подтвердила Кьяра. – И давайте-ка посдержаннее!
– Гениально, он будет пичкать нас историями про солнечный капитал[31] и рак кожи, – проворчал Поль, пока Эстебан заканчивал парковать машину, через секунду все четыре дверцы распахнулись.
Друзья поздоровались, обнялись, расцеловались и после того, как Люси представила своего друга, перешли на расположенную с западной стороны дома главную террасу, с которой открывался вид на бассейн и окружающие холмы. Мелани отдала должное красоте этих мест и перешла к перечислению всех передряг, в которые они влипали по дороге, а также неверных решений мужа в выборе маршрута. Эстебан за спиной жены закатил глаза – судя по всему, они в очередной раз пребывали в состоянии холодной войны. Пока вновь прибывшие восторгались видом, Кьяра подошла обнять Люси.
– Я рада, что ты здесь… – прошептала она.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Люси вполголоса.
– Ничего. Но мне хорошо, когда ты рядом.
Она снова обняла Люси, словно черпая в подруге силы, чтобы продолжить прежнее существование, а потом вернулась к гостям. Кьяра позвала детей за стол, достала из холодильника салаты и вместе с Максом погрузилась в привычную суету.
– А завтра наша очередь, – уточнила Изабелла, переживая при мысли, что кому-то может показаться, будто она здесь каждый вечер прохлаждается.
Внешне все выглядело замечательно, настоящая идиллия в лучах уходящего солнца. Красиво накрытый стол, покачивающиеся на ветру фонарики и расставленные повсюду огромные свечи с запахом мелиссы, призванные отгонять слетающихся на пир комаров. Пока Диего, пресловутый дерматолог, делился соображениями о том, что с точки зрения гигиены не стоит позволять собаке плескаться в бассейне, а уровень производимого детьми шума, как ему кажется, несколько превышает пределы допустимого, и своими рассуждениями, сам того не осознавая, терял баллы во всеобщем рейтинге, Люси краешком глаза наблюдала за Кьярой. Ее не слишком убедила игра подруги и внезапное оживление, которое ее охватило, стоило ей вернуться к компании. Кьяра развесила новую световую гирлянду, включила подсветку бассейна, вспомнила о салфетках, которые забыли принести дети, не забывала сказать хоть словечко каждому, обеспечить музыкальный фон, улыбнуться. Люси знала, как устроена Кьяра, и этим вечером подмечала отсутствие естественности в ее движениях, некоторый их автоматизм. Этта Джеймс пела «At Last»[32], а Кьяру явно что-то тревожило. Никто другой не смог бы это уловить. Кьяра поймала пристальный взгляд подруги и покраснела, без сомнения пожалев, что позволила заметить прореху в своей броне.
Ужин подходил к концу, дети уже начали зевать и отправились спать, чтобы сполна насладиться завтрашним днем, а взрослые продолжили вечер, выпив по дижестиву и затеяв викторину с угадыванием музыкальных отрывков. Люси и Кьяра устроились чуть в стороне за чашечкой травяного чая. Люси знала, что расспрашивать бессмысленно: Кьяра откроется, только если почувствует в этом потребность. Пока рядом раздавались взрывы смеха и звяканье бокалов, пока звучали шутки и мало-помалу замолкали цикады, подруги грустно смотрели друг на друга. Время слов не пришло, час объяснений еще не пробил. Похоже, Кьяра молча, лишь взглядом делилась своей горечью с подругой, сестрой, которая переживает за нее. И это приносило Кьяре облегчение, растворяло ее тяготы. С Люси ей не нужно было вдаваться в подробности, объяснять, как ей сейчас тяжело, рассказывать, какие ссоры разгораются в интимном мирке супружеской четы и как, несмотря ни на что, она пытается сохранить лицо. Кьяра все эти годы умалчивала о трудных периодах в их с Максом жизни, о том, как рушатся их отношения, поэтому Люси не сможет понять ее горечи, обиды и сожалений. А главное, она не сможет понять, почему Кьяра терпела жизнь, которая ей больше не нравилась. Но это неважно, потому что Люси и не обязательно быть в курсе, чтобы одним взглядом сказать: я с тобой. И что бы ни случилось, я буду рядом.
33
Роза проигнорировала протесты Изабеллы. И речи не могло быть, чтобы подруга невестки взяла на себя все три вечера просмотра видеозаписей! Бабушка настояла, чтобы на вторую серию фильма о нью-йоркском вояже все собрались в доме Макса и Кьяры. В конце концов, это самое малое, что она могла сделать, к тому же Розе практически нечем было заняться. Как только Сезар отправлялся в школу, она начинала скучать в чужом доме, где они с Анри не могли следовать своим привычкам. Конечно, она пользовалась случаем насладиться садом, и это было приятно, но ей не терпелось дождаться, когда проект перестройки приобретет конкретные формы, чтобы она могла чувствовать себя здесь как дома. Ладно, не совсем здесь, а на другом конце участка, но это же просто игра слов… Однако для предстоящего вечера все стало складываться как-то неудачно: днем Диана и Маноль друг за другом отклонили приглашение, что изрядно испортило Розе настроение.
– А так уж обязательно собирать всех? – сделал попытку Анри, пока жена доставала из духовки противень с выпечкой.
– Можно подумать, у тебя весь день занят.
– У меня-то нет, но я могу понять, что у других есть свои дела.
Роза пожала плечами и покачала головой, отделяя слипшиеся рулетики с пряными травами друг от друга.
– Я просто не знаю, что делать с Дианой, она не желает приложить ни малейших усилий. А Маноль, честно говоря…
– Оставь, наконец, Диану в покое… И, как мне кажется, у Маноля куча забот в связи с отъездом в Кению.
Но стоило появиться Полю с Изабеллой, а сразу за ними – Лу с Анной, как Роза расцвела улыбкой. Она в шутку пожурила Изабеллу, которая не смогла удержаться и принесла два несладких пирога. Когда в дверь позвонил Эстебан один, без Мелани, и заявил, что супруга никак не смогла прийти из-за «офтальмологической мигрени», на пороге возникла некоторая неловкость.