– О, я не задержусь. – Железного фейри, казалось, нисколько не побеспокоил ее ответ. – Но у моего босса есть для вас сообщение и предложение. Сообщите нам местонахождение дочери Оберона, и все ваши преступления будут оправданы, когда мы возьмем Небыль. Вы сможете вернуться домой. Разве вы не этого хотите, Леананши? – Он повысил голос, обращаясь к остальным собравшимся фейри. – И это касается всех полукровок и изгнанников, чистокровных или нет. Помогите нам найти Летнюю Принцессу, и место в Небыли вам гарантировано. Железный Король приветствует всех, кто хочет ему служить.
Он сделал паузу, ожидая, что кто-нибудь выйдет вперед. Никто не сдвинулся с места. Вероятно потому, что Леананши, стоя посреди комнаты, испускала по-настоящему пугающую ауру, заставляя свет в лампах мерцать. И это было хорошо, потому что все смотрели на нее, а не на меня.
Железный фейри подождал еще немного, и когда никто не вызвался разозлить Королеву Изгнанных, он с улыбкой отступил назад.
– Хорошо. Если передумаете, просто позвоните нам. Мы есть повсюду. И в конце концов придем и за вами.
Он развернулся и ушел, цокая каблуками по плитке. Все смотрели вслед Железному фейри. Леананши прожигала его спину гневным взглядом, а затем повернулась ко мне.
– Вечеринка окончена, дорогая. Пойдем! Бен, ты куколка и проделал отличную работу, но нам нужно спешить.
– Конечно, девочка моя. – Бен помахал нам вслед, когда мы выходили. – Приводи малышку еще, ладно? Удачно вам проникнуть в мегакорпорацию!
Когда мы вернулись в особняк, Пак и Железный Конь обсуждали стратегию с Кими и Нельсоном, которые вернулись со своего задания. Вчетвером они низко склонились над круглым столом в библиотеке и что-то тихо бормотали. Когда мы вошли в сопровождении красных колпачков, которые несли наши пакеты, они резко выпрямились и уставились во все глаза. Даже светящиеся глаза Железного Коня округлились, когда мы вошли.
– Ух ты, Меган! – Кими подпрыгнула, хлопая в ладоши. – Выглядишь совсем по-другому! Мне нравится, что ты сделала с волосами.
– Принцесса! – Железный Конь оглядел меня с ног до головы и одобрительно кивнул. – Поистине, вы просто видение!
Я взглянула на Пака, он изумленно смотрел на меня.
– Эм-м-м… – пробормотал он, и я осталась в шоке оттого, что в кои-то веки Пак потерял дар речи. – Выглядишь… мило, – наконец выговорил он.
Я покраснела, внезапно смутившись.
– Дети! – Леананши похлопала в ладоши, возвращая себе наше внимание. – Если хотим вернуть скипетр, действовать нужно быстро. Вы, оборванцы! – Она щелкнула пальцами в адрес Кими и Нельсона. – Достали то, за чем я вас послала, дорогие?
Кими кивнула Нельсону, тот покопался в кармане и вынул пластиковую карточку. В правом его углу было фото блондинки в очках, губы ее были поджаты так, будто она хотела убить камеру одним своим взглядом. Нельсон бросил карточку Леананши, и она пренебрежительно ее изучила.
– Розалин Смит. Слегка старовата, но сгодится. Что ж… – Она повернулась к нам. – …завтра большой день, дорогуши. Не ложитесь поздно. Встречаемся утром в фойе. Меган, голубушка, тебе лучше разгадать этот код до завтра. Операция «Скипетр» начинается на рассвете. Чао! – Она драматично махнула рукой и исчезла в водовороте блесток.
Той ночью я так волновалась, что не могла уснуть. Я лежала в кровати, Грималкин дремал рядом на подушке. Я все пыталась разгадать код, но по факту тупо смотрела на непонятные цифры до помутнения в глазах. Перебирала в уме все, что могло пойти не так во время завтрашней операции, и список был довольно длинным. Через несколько часов мы должны проникнуть в «СайКорп», используя карточку какой-то женщины, схватить скипетр и смотаться оттуда прежде, чем нас заметят. Будто это было так просто, как прогулка по пляжу. Можно подумать, они не охраняют скипетр днем и ночью.
В дверь тихо постучали, и в комнату заглянул Пак.
– Эй, принцесса! Подумал, захочешь перекусить. Можно войти?
Я кивнула, и Пак прошел в комнату с тарелкой в руках, на которой красовались бутерброды и яблочные дольки.
– Держи, – предложил он, опуская тарелку на кровать. – Поешь. Я пытался приготовить что-нибудь получше, но Кук выгнал меня из кухни скалкой. Кажется, он меня недолюбливает. – Пак усмехнулся и, развалившись поперек кровати, угостился кусочком яблока.
– Спасибо тебе, – прошептала я, взяв бутерброд. Сыр и… еще сыр; лучше, чем ничего. – А где Железный Конь?
– Обсуждает с оборванцами стратегию на завтра, – ответил Пак, запихивая в рот дольку яблока целиком. – Ты бы их слышала, возомнили себя героями из фильмов о Джеймсе Бонде или что-то вроде того. – Он заметил, что я тереблю уголок листочка, и присел. – Получается?
Я скомкала листок и швырнула его через всю комнату. Пак взглянул на меня.
– Кажется, не очень, да?
– Я его не понимаю! – вздохнула я, потирая глаза. – Все перепробовала – сложить, умножить строчки, поделить, – все равно не получается. А если не разгадаю этот глупый код, то не найдем нужный этаж, а значит, и до скипетра не доберемся, а значит, все умрут из-за меня!
– Эй! – Пак сел и обнял меня. – Чего ты так паникуешь, принцесса? Это же фигня. Для тебя это раз плюнуть. Ты же победила самого Железного Короля. Прошла в самое сердце вражеской территории и надрала ему задницу. Это то же самое.
– Нет, не то же самое! – Я положила бутерброд на тарелку и посмотрела на Пака. – Это абсолютно разные вещи. Пак, когда я пошла против Машины, то просто хотела спасти Итана, только Итана. Не то чтобы он не был важным – я бы не моргнув умерла за него. Но это был всего один человек. – Я закрыла глаза и прижалась к груди Пака, слушая, как бьется его сердце. – Если облажаюсь, если не верну скипетр, все умрут, – пробормотала я. – Не только ты и Железный Конь с ребятами, но все! Фейри перестанут существовать. Не будет ни Лета, ни Зимы, ничего, одни только Железные фейри. Теперь понимаешь, почему я так переживаю?
Я не стала говорить, как сильно мне хотелось, чтобы Эш был рядом. Именно благодаря ему я вела себя так храбро в Железном Королевстве. Я скучала по нему, по его спокойной, непоколебимой решимости, по его молчаливой самоуверенности.
Пак повернулся ко мне лицом и, приподняв мой подбородок, посмотрел в глаза. Во взгляде его изумрудных глаз бурлили сотни эмоций.
– Я с тобой, – прошептал он, проводя длинными пальцами по моим волосам. – Помни об этом. Что бы ни случилось, я буду тебя защищать. – Он наклонился и прижался лбом к моему лбу. Его дыхание пахло яблоком, в его глазах я увидела свое отражение. – Я никогда тебя не оставлю, что бы с нами ни случилось. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Сердце колотилось в ушах. Я осознавала, что стою на краю огромной пропасти и смотрю вниз. Осознавала, что должна отстраниться, что если не сделаю этого, то пересеку черту, и назад пути не будет.
Но вместо этого я закрыла глаза. И Пак поцеловал меня.
Поначалу губы его были робкими, будто давая мне шанс отступить. Когда я прижалась к нему, он обхватил мою голову и поцеловал всерьез. Я обняла его за шею и притянула к себе, желая забыть обо всем, отдаться чувствам. Может, зияющая боль и одиночество отступят хоть ненадолго. Пак смахнул тарелку с кровати и откинулся назад, притянув меня к себе. Неожиданно губы его коснулись моей шеи, обжигая кожу.
– А можно не трясти кровать так сильно? – раздался саркастический голос у изголовья. – Или переместитесь на пол вообще.
Покраснев, как рак, я подняла глаза. Грималкин лежал на подушке и смотрел на нас одурманенными, полуприкрытыми глазами. Пак проследил за моим взглядом и вздохнул.
– Я говорил, что ненавижу кошек?
– Не смей меня винить, Плут. – Грималкин моргнул, умудряясь говорить одновременно и скучающе, и возмущенно. – Я тут никого не трогал, пока вы с принцессой не начали любиться, как кролики.
Пак фыркнул. Перевернувшись на живот, он, оттолкнувшись от кровати, встал и потянул меня за собой, заключив в свои объятия. Лицо мое вспыхнуло, но от неуместных замечаний Грималкина или от чего-то еще – я так и не поняла.
– Лучше пойду, – вздохнул Пак неохотно. – Я обещал Железному Коню взглянуть на кое-какие чертежи, которые Кими откуда-то умыкнула. – Его взгляд остановился на разбросанной по полу еде – бутерброды и яблочные дольки – и подавил робкую улыбку. – Извини за бардак, принцесса. И не переживай из-за кода, что-нибудь придумаем. Постарайся поспать, хорошо? Мы будем рядом.
Пак наклонился, будто намереваясь меня поцеловать, но я отвернулась, не в состоянии смотреть ему в глаза. Он промолчал, затем легонько поцеловал меня в лоб и ушел, закрыв за собой дверь.
Я рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Что я наделала? Я поцеловала Пака, потому что он был рядом. Потому что мне было страшно и одиноко. Пак любил меня, а я поцеловала его по совершенно неправильным причинам. Я целовала его, но думала об Эше, и… мне понравилось.
Меня грызло чувство вины. Тоска по Эшу разрывала меня изнутри, но при этом мне хотелось, чтобы Пак вернулся и целовал меня снова и снова.
– Я все испортила, – пробормотала я, плюхаясь обратно на кровать. Трещины на потолке ухмылялись мне, я застонала. – Что же мне делать?
– Страдать молча, чтобы я мог поспать, – сказал Грималкин, не открывая глаз. Вонзив когти в мягкую ткань, он зевнул и зарылся глубже в подушку. – Или заняться расшифровкой кода, чтобы мы нашли скипетр. Не хотелось бы, чтобы все это было зря.
Я взглянула на него. Он был прав. И, возможно, это отвлечет меня от мыслей о Паке.
– Ну в смысле это же не измена Эшу, – рассуждала я, подняв скомканный листок бумаги и забравшись обратно в кровать. – Это он бросил меня и велел забыть о нем. Между нами все кончено. Да я даже не уверена, было ли между нами вообще что-то.
Грималкин ничего не ответил, и я понимала, что занималась самоубеждением. Я таращилась на код, тяжело вздыхая, поскольку казалось, что цифры ползали по бумаге, как муравьи.