По-моему, у меня вот до этого самого мига не откладывалось, в каком я оказалась положении. Я и не думала, что Кочет или Лабёф так легко уступят бандитам. Представляла себе, как они подкрадутся по кустам и нападут на эту шайку, пока она ничего не соображает, или же пойдут на какую-нибудь хитрую уловку, как сыщики обычно делают, чтоб бандитов приструнить. А они — уехали! Следопыты меня бросили! Я совсем упала духом и впервые испугалась за свою жизнь. И рассудком вся переполошилась.
Кого тут винить? Помощника судебного исполнителя Кочета Когбёрна! Пьяный дурень и пустозвон обсчитался на четыре мили и привел нас прямо к лежбищу бандитов. Вот так сыщик! Да, а когда в другой раз выпивал, зарядил мне револьвер плохими капсюлями, и тот меня подвел в минуту нужды. Но мало того: теперь он меня вообще бросил в этой жуткой глухомани на милость банды головорезов, которым и на кровь собственного сотоварища-то наплевать, что уж там говорить про жизнь беззащитной и нежеланной отроковицы! Вот это в Форт-Смите считают закалкой? У нас в округе Йелл это зовется иначе!
Счастливчик Нед Пеппер заорал Настоящему Чумазому Бобу и Хэролду Пермали, чтобы бросали свой пост и возвращались в лагерь. Оседлали и приготовили четырех лошадей. Счастливчик Нед их осмотрел, потом глянул на лишнее седло — оно лежало на земле. Старое, но красивое, плющеным серебром отделано.
Говорит:
— Это седло Боба.
А Том Чейни ему:
— Мы лошадь Боба и потеряли.
— Это ты ее потерял, — говорит бандитский главарь. — Расседлывай эту серую и седлай ее Бобу.
— На серой я езжу, — отвечает Чейни.
— У меня на тебя другие виды.
Чейни взялся расседлывать серую. И спрашивает:
— Я вторым за Бобом поеду?
— Нет, слишком риск велик для двоих на одной лошади, если дело дойдет до погони. Доедем до Ма, я за тобой пришлю Кэрролла со свежей лошадью. Я хочу, чтоб ты тут остался ждать с девчонкой. Уедешь отсюда еще до темна. Мы едем на «Старое место», там и встретимся.
— А мне так не нравится, — заявляет Чейни. — Давай, Нед, я с тобой поеду, лишь бы отсюда убраться.
— Нет.
— Сюда исполнители эти придут.
— Они прикинут, что мы все уехали.
Я говорю:
— Я тут одна с Томом Чейни не останусь.
А Счастливчик Нед Пеппер мне отвечает:
— Только так будет, как я сказал.
— Он меня убьет, — говорю я. — Сами же слышали, грозился. Моего отца убил, а теперь вы ему дадите убить и меня.
— Ничего подобного он не сделает, — отвечает главарь бандитов. — Том, знаешь переправу у Кипарисовой развилки, рядом с бревенчатым молитвенным домом?
— Знаю это место.
— Отвезешь девчонку туда и оставишь. — Потом мне: — Переночуешь в молитвенном доме. Там в двух милях выше по ручью живет один болван, Флэнаган зовут. У него есть мул, и он тебя до Макалестера проводит. Он не говорит и не слышит, зато умеет читать. Писать обучена?
— Да, — отвечаю. — Отпустите меня сейчас пешком. Я сама выберусь.
— Нет, так не годится. Том тебе худа не сделает. Ты меня понял, Том? Если девчонка пострадает, не получишь своей доли.
Чейни говорит:
— Фаррелл, давай я с тобой поеду.
Но Фаррелл Пермали только расхохотался да заухал совой, вот так:
— Хоо, хоо, хоо. — Тут Настоящий Чумазый Боб подходит, и Чейни давай умолять, чтобы его пустили на лошадь. Чумазый Боб говорит: нет. Братья Пермали, как дурачки малолетние теперь, соединились, и никакого разумного ответа Чейни от них не дождался. Хэролд Пермали всякий раз его перебивал какими-нибудь насмешками, животных изображал — то свиньей захрюкает, то козлом заблеет или овцой, а Фаррелл над таким развлечением только хохотал да просил:
— Еще, Хэролд. Козла покажи?
Чейни наконец говорит:
— Всё против меня.
Счастливчик Нед Пеппер тем временем проверил, крепко ли пряжки застегнуты на седельных сумках.
Тут Чумазый Боб говорит:
— Нед, давай-ка мы прямо сейчас добычу поделим.
— У нас на «Старом месте» время будет, — отвечает главарь.
— Мы уже в две потасовки ввязывались, — говорит Чумазый. — Двух человек потеряли. Мне будет спокойней, если моя часть будет ехать со мной.
А Счастливчик Нед Пеппер отвечает:
— А что, Боб, мне казалось, ты время выиграть хочешь.
— Это ж недолго. А мне будет легче.
— Что ж, ладно. Меня устраивает. Только чтоб тебе было легко.
Сунул руку в одну сумку, вытащил четыре пачки зеленых и сунул Чумазому Бобу.
— Как тебе? — спрашивает.
А Чумазый Боб ему:
— Пересчитывать не будешь?
— Не будем же мы ссориться из-за доллара-другого. — После чего одну пачку дал Хэролду Пермали, а одну купюру в пятьдесят долларов — Фарреллу.
Братья на это сказали:
— Хууу-хааа! Хууу-хааа!
Интересно, подумала я, почему они больше не требуют — в свете того, сколько они вообще при этом ограблении изъяли? Но они, видать, договорились о твердой ставке за услуги. А кроме того, прикинула я, не очень-то разбираются в ценности денег.
Счастливчик Нед Пеппер снова застегнул сумку.
— Твоя доля, Том, будет пока у меня, — говорит. — Я выплачу все тебе сегодня на «Старом месте».
А Чейни:
— Для меня ничего не складывается.
Тут Чумазый Боб спрашивает:
— А что у нас с заказной почтой?
— А что у нас с ней? — переспросил Счастливчик Нед. — Ты, Боб, никак письма ждешь?
— Если в ней есть деньги, их тоже можно сейчас раздать. Нет смысла таскать с собой мешок с пломбами как улику.
— Тебе не полегчало?
— Ты к моим словам, Нед, слишком придираешься.
Счастливчик Нед Пеппер задумался. Потом говорит:
— Ну, может, и так. — Опять расстегнул ремешки. Вытащил опечатанный полотняный мешок, распорол его ножом Барлоу[88] и вытряхнул содержимое на землю. Ухмыльнулся и говорит: — Рождественский подарок! — Так, конечно, только дети малые друг другу кричат рано утром на Рождество, а игра тут в том, чтобы успеть это крикнуть раньше всех прочих.[89] Я раньше как-то не задумывалась, что такой тертый-битый разбойник мог когда-то быть маленьким. Наверное, кошек мучил и грубо фыркал в церкви, если не засыпал на службе. А когда ему требовалась твердая рука, чтоб его обуздать, так ее рядом и не было. Старая история!
В мешке было лишь шесть-семь корреспонденций. Какие-то частные письма, в одном — двадцать долларов, и еще какие-то документы, юридического по виду свойства, вроде договоров. Счастливчик Нед Пеппер их проглядел и отбросил в сторону. Зато в толстом сером конверте, перевязанном лентой, была сотня двадцатидолларовых ассигнаций в пачке Торгового банка Цуцика, что в Денисоне, штат Техас. Еще в одном конверте лежал чек.
Счастливчик Нед Пеппер его поразглядывал, потом спрашивает у меня:
— Хорошо читать умеешь?
— Я читаю очень хорошо, — отвечаю.
Он чек дает.
— Мне пригодится? — спрашивает.
То был банковский чек на 2750 долларов, выписанный Трест-компанией ложи фермеров[90] Топики, штат Канзас, на имя Маршалла Пёрвиса. Я говорю:
— Это банковский чек на две тысячи семьсот пятьдесят долларов, выписанный Трест-компанией ложи фермеров Топики, штат Канзас, на имя Маршалла Пёрвиса.
— Я вижу, сколько он стоит, — говорит бандит. — Пригодится или нет?
— Деньги по нему получить можно, если банк способен их заплатить, — отвечаю я. — Но его должен подписать этот человек по имени Маршалл Пёрвис. Банк гарантирует, что на счете деньги есть.
— А эти купюры?
Я рассмотрела ассигнации. Новенькие. Говорю:
— Они не подписаны. Не годятся, если их не подпишут.
— А ты их не можешь подписать?
— Подписывать их должен мистер Цуцик, президент банка.
— Трудно это имя написать?
— Фамилия необычная, но написать ее нетрудно. Вот тут напечатана. Это его подпись, образец — Монро Дж. Б. Цуцик, президент Торгового банка Цуцика города Денисон, штат Техас. Вот тут нужно написать похожую.
— Тогда ты мне это сейчас и подпишешь. И чек тоже.
Само собой, не хотелось мне свое образование пускать на службу этому грабителю, поэтому я медлила.
Он говорит:
— Я тебе так по мордасам надаю, что в башке зазвенит.
А я ему:
— Мне писать нечем.
Он вынул патрон из патронташа и опять открыл складной нож.
— Сойдет и так, — говорит. — Я тебе свинца настрогаю.
— Их надо чернилами подписывать.
Чумазый Боб говорит:
— Мы этим и потом можем заняться, Нед. Подождет.
— Сейчас займемся, — отвечает главарь бандитов. — Ты же хотел почту смотреть. Эта бумага стоит больше четырех тысяч долларов, если на ней немного порисовать. А девчонка умеет. Хэролд, сходи-ка к мусорной куче да найди мне крепкое перо от индюшки, сухое да погуще. — После чего кривыми зубами своими выдернул пулю из патрона и высыпал черный порох на ладонь. Сплюнул туда же щелястым ртом и размешал вязкую гадость пальцем.
Хэролд Пермали вернулся с горстью перьев, Счастливчик Нед Пеппер выбрал одно, срезал кончик ножом и чуть высверлил канал. Макнул перо в «чернила» и корявыми детскими буквами вывел себе на запястье «НЕД». И говорит:
— Вот. Видишь? Это мое имя. Не похоже?
— Да, — говорю, — написано «Нед».
Он мне перо протянул:
— Давай берись за дело.
Стол мне сделали из плоского камня, на который постелили какой-то договор. Не приспособлена я плохо работать, когда речь о письме заходит, потому и честно трудилась — верно списывала подпись мистера Цуцика. Однако самодельные перо и чернила были неудовлетворительны. Буквы скакали, расползались и сужались. Будто палкой писали. Я при этом думала: «Ну кто поверит, что мистер Цуцик подписывает свои ассигнации палкой?»
Однако малограмотный главарь бандитов не много чего понимал в банковском деле — разве что кассиров изредка видел в прицел винтовки, — а потому работой моей был доволен. Я все подписывала и подписывала, перо макала ему в ладонь, как в чернильницу. Очень утомительно. Я заканчивала одну ассигнацию, он ее у меня выхватывал и сразу подсовывал другую.