Хижина стояла посреди густого, бескрайнего леса. В основном тут росли сосны и еще разлапистые деревья с замшелыми стволами. Это навело меня на мысль, что мы где-то высоко в горах. Земля под ногами была устлана сосновыми иголками и папоротниками, а прохладный воздух пах хвоей.
Эш скользил по лесу, как призрак, ведомый охотничьими инстинктами по какой-то невидимой тропе. Пока мы шли, пригибаясь под ветками и карабкаясь по покрытым иголками камням, внутри у меня клокотала злость. Почему именно Пак должен нам помогать? Что он знал? В памяти тут же всплыло лицо моего отца, стоявшие в его глазах слезы, когда я в очередной раз говорила ему, что мама замужем за другим. Руки сами сжались в кулаки. Независимо от того, было ли похищение моего отца спланировано или нет, Паку придется за многое ответить.
Эш привел нас в грот, окруженный соснами, и остановился оглядеться. Я взяла его за руку, и мы молча осматривали стволы и тени. Было очень тихо. Сквозь ветви пробивались лучи солнечного света, пятнами ложившиеся на покрытую грибами и иголками землю. Деревья здесь были старыми, толстыми, а воздух, казалось, наполнялся древней магией.
– Он был здесь, – произнес Эш, когда ветерок зашевелил ветви и взъерошил его темные волосы. – На самом деле, он очень близко.
– Что-то ищете? – донесся откуда-то сверху знакомый голос. Я обернулась и увидела Пака, лежавшего на ветке дерева и ухмылявшегося. Он был без рубашки, демонстрируя худую, загорелую грудь, сплошь покрытую рыжими волосами. Он выглядел более… Не знаю, волшебным, каким-то диким и непредсказуемым, больше похожим на шекспировского Плутишку Робина, который превратил Ника Боттома в осла и путал заблудившихся в лесу путников.
– Ходят слухи, что вы меня ищете, – произнес он, подбросив в руке яблоко и затем откусив от него кусочек. – Ну, вот он я. Чего желаете, ваши высочества?
От очевидного оскорбления я вся ощетинилась, но Эш вышел вперед.
– Что-то не так с чарами Меган, – произнес он, как обычно, кратко и по существу. – Тебе больше известно о летней магии. Нам нужно понять, что происходит и почему она практически теряет сознание каждый раз, когда использует чары.
– А-а. – Пак ликующе сверкнул изумрудными глазами. – И вот они все-таки приползли за помощью к Паку. Ай-яй-яй. – Он покачал головой и откусил еще кусочек яблока. – Как легко позабыть обиды, когда тебе что-то нужно.
Я возмущенно надулась, но Эш лишь вздохнул, как будто вполне ожидал этого.
– Чего ты хочешь, Плут? – устало спросил он.
– Я хочу, чтобы принцесса сама меня попросила, – ответил Пак, переводя взгляд на меня. – В конце концов, я ей буду помогать. Хочу услышать это из ее собственных розовых губок.
Я поджала свои розовые губки, чтобы сдержать ядовитый ответ. Рада видеть, что по крайней мере один из нас ведет себя по-взрослому, хотелось мне сказать, что само по себе уже было по-детски. Кроме того, за мной наблюдал Эш, весь такой серьезный и официальный, но с толикой мольбы во взгляде. Если он мог проглотить свою гордость и попросить помощи у своего заклятого врага, то думаю, я тоже справлюсь.
Пока что.
Я вздохнула.
– Ладно. – Но позже он прочувствует последствия, не сомневайтесь. – Пак, я была бы очень признательна, если бы ты мне немного помог. – Он приподнял бровь, и я стиснула зубы. – Пожалуйста.
Он одарил меня самодовольной улыбкой.
– Помочь тебе с чем, принцесса?
– С моей магией.
– А что с ней не так?
У меня возникло сильное искушение запустить камень ему в голову, но глупая улыбка с его губ исчезла, так что, возможно, он говорил серьезно.
– Не знаю, – вздохнула я. – Каждый раз, когда использую чары, испытываю сильную усталость и тошноту. Я не знаю, что со мной не так. Раньше такого не было.
– Хм. – Пак спрыгнул с дерева и приземлился на землю бесшумно, как кот. Он сделал два шага в нашу сторону и остановился, сверля меня колючим взглядом. – Когда ты в последний раз призывала чары, принцесса? Не устав и не почувствовав тошноты?
Я принялась прикидывать в уме. Я использовала летнюю магию на ведьмах-паучихах, и меня чуть не вырвало. До этого мои чары были запечатаны Мэб, так что… – На фабрике, – ответила я, вспомнив битву с другим бывшим полководцем Машины. – Когда сражались с Вирус. Ты там был, помнишь? Я остановила роившихся вокруг нас жуков.
Пак задумчиво покачал головой.
– Но ведь это была железная магия, разве нет, принцесса? – спросил он, и я кивнула. – Когда ты в последний раз использовала обычные летние чары, нормально себя при этом чувствуя?
– В Королевстве Машины, – тихо произнес Эш, глядя на меня. До него, кажется, начало что-то доходить, но вот я совсем не понимала, что происходит. – Ты вызвала корни из земли, и они опутали Железного Короля, – продолжал Эш, – прямо перед тем, как он всадил в тебя нож. Перед тем, как погибнуть.
– Вот откуда у тебя железные чары, принцесса, – вставил Пак, задумчиво кивая. – Я бы поставил на это золотое зеркало Титании. Каким-то образом к тебе перешли железные чары Машины. Держу пари, что именно поэтому тебя хочет заполучить Лжекороль. Это как-то связано с силой Железного Короля.
Меня передернуло. Глюк говорил то же самое, но мне не хотелось об этом думать.
– Но какое отношение это имеет к моим проблемам с чарами? – спросила я.
Эш и Пак переглянулись.
– Потому что, принцесса, – сказал Пак, облокачиваясь спиной о дерево, – в тебе сейчас уживаются две силы: летняя и железная. И, говоря простым языком, они не ладят.
– Они не могут существовать вместе, – вставил Эш, как будто только что это понял. – Всякий раз, когда ты пытаешься использовать один вид чар, второй реагирует крайне бурно. Точно так же, как мы реагируем на железо. То есть летняя магия вызывает тошноту из-за соприкосновения с магией Железа, и наоборот.
Пак присвистнул.
– Получается замкнутый круг.
– Но… я ведь использовала железные чары и раньше, – запротестовала я, мне совсем не нравились их слова. – На фабрике с Вирус. И тогда у меня не возникло никаких проблем. Иначе мы бы все уже были мертвы.
– В то время твоя обычная магия была запечатана. – Эш нахмурился, крепко задумавшись. – Когда мы были в Зимнем королевстве, Мэб запечатала твою летнюю магию. О железной она не знала. – Он поднял голову. – После того, как сломали печать, именно тогда у тебя начались трудности.
Я нахмурилась и скрестила руки на груди.
– Вот же черт, – пробормотала я, а Эш и Пак смотрели на меня с разной степенью сочувствия. – И что мне теперь делать? – поинтересовалась я. – Как мне это исправить?
– Тебе придется научиться пользоваться ими обоими, – спокойно сказал Эш. – Должен быть способ владеть обоими чарами по отдельности, чтобы одни не мешали другим.
– Может дело в практике и со временем станет легче, – добавил Пак. Его раздражающая ухмылка вернулась. – Я мог бы тебя научить. По крайне мере, как пользоваться летней магией. Если захочешь.
Я уставилась на него, пытаясь разглядеть моего бывшего лучшего друга, искорку привязанности, которую мы раньше испытывали. Отвратительная ухмылка не дрогнула, но я что-то заметила в его глазах, возможно, раскаяние? Что бы это ни было, этого оказалось достаточно. В одиночку я не справлюсь. Что-то мне подсказывало, что стоит воспользоваться любой возможной помощью.
– Хорошо, – сказала я, наблюдая, как его улыбка становилась все хитрее и наглее. – Но это не значит, что между нами снова все нормально. Я до сих пор не простила тебя за то, что ты сделал с моей семьей.
Пак театрально вздохнул и посмотрел на Эша.
– Добро пожаловать в клуб, принцесса.
Глава 8Понимание основ
Ну вот, снова нас трое: я, Эш и Пак. Снова вместе, но уже другие. Утром я практиковалась в бое на мечах с Эшем, а днем – в летней магии с Паком, обычно в самую жару. По вечерам я слушала пианино или разговаривала с отцом, стараясь не обращать внимания на осязаемое напряжение между двумя фейри. Полу становилось лучше. По крайней мере, периоды помешательства проявлялись все реже и реже. Однажды утром он приготовил завтрак, и у меня на глазах от облегчения навернулись слезы, а вот местные домовые закатили истерику и чуть не ушли из дома. Мне удалось уговорить их вернуться, подкупив мисками сливок и меда и обещанием, что Пол больше не будет вмешиваться в их дела.
Я все лучше справлялась с чарами.
Каждый день, когда солнце поднималось в зенит, я покидала обеденный стол и спускалась на луг, где меня ждал Пак. Он показал мне, как взывать к чарам растений, как заставить их расти быстрее, как создавать иллюзии на пустом месте и как призывать лес на помощь. Летняя магия – это магия жизни, тепла и страсти, объяснял он. Бурное цветение весны, смертельная красота огня, разрушительная сила летней грозы – все это примеры летней магии в обычном мире. Он продемонстрировал маленькие чудеса – вернул к жизни мертвый цветок, приманил белку прямо к себе на колени, – а затем велел мне сделать то же самое.
Я пыталась. Призвать магию было легко, так же естественно, как дышать. Я чувствовала, как буквально все вокруг меня пульсирует жизнью и энергией. Но стоило мне попытался использовать ее каким-либо образом, как меня тут же начинало мутить, и я оставалась ни с чем. Голова кружилась так сильно, что я едва не теряла сознание.
– Попробуй еще раз, – велел Пак однажды днем. Он сидел на плоском камне, скрестив ноги и подперев подбородок руками. Между нами из травы торчала ручка швабры, похожая на голое дерево. Пак «позаимствовал» ее утром из кладовки для метел и, вероятно, навлечет на себя гнев домовых, когда они обнаружат пропажу одного из своих священных инструментов.
Я уставилась на ручку швабры и глубоко вздохнула. Предполагалось, что я заставлю эту глупую штуку расцвести розами и тому подобным, но мне удалось лишь вызвать сильную головную боль. Призвав чары, я попробовала еще раз. Ладно, Меган, сосредоточься. Сосредоточься