Пак схватил меня за руку и сжал ее, как будто так мог удержать мою жизнь. Я посмотрела в его зеленые глаза, блестевшие от тревоги, и внезапно осознала, что это взгляд древнего фейри. В нем отражались бесчисленные годы, победы и поражения, любовь и потери. Я вдруг увидела именно Пака, дьявольского, легендарного Плутишку Робина, древнего, как само время, с его собственными шрамами и ранами на сердце, собранными за бесконечную жизнь. Пак сжал мою ладонь, и беззастенчиво плакал, качая головой.
– Ох, – сдавленно выдохнул он. – Ну вот и приплыли, последний вечер, все дела, а я не могу придумать, что сказать.
Я прижала ладонь к его щеке, чувствуя влагу под пальцами, и улыбнулась.
– Как насчет «прощай»?
– Не-а. – Пак покачал головой. – Я взял за правило никогда не прощаться, принцесса. Иначе кажется, будто мы уже никогда не увидимся.
– Пак…
Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. Эш напрягся, обняв меня крепче, но Пак быстро оказался вне зоны досягаемости.
– Позаботься о ней, ледяной мальчик, – произнес он, улыбнувшись и отступая на несколько шагов. – Полагаю, тебя я тоже не увижу, верно? Было… весело.
– Жаль, что нам так и не удалось убить друг друга, – тихо сказал Эш.
Пак усмехнулся и наклонился за упавшим кинжалом.
– Единственный повод для сожаления. Плохо, эта битва вошла бы в историю. – Выпрямившись, он одарил нас своей знакомой, глуповатой ухмылкой и поднял руку на прощание. – До встречи, голубки.
Воздух задрожал от чар, и Пак рассыпался на стаю крикливых ворон, дико захлопавших крыльями и разлетевшихся в разные стороны. Рыцари пригнулись, уворачиваясь от птиц, каркавших резкими, насмешливыми голосами. А затем хлопанье крыльев затихло, и вороны исчезли, как и Пак.
Рыцари пропустили нас без боя и склоняли головы, пока Эш нес меня мимо строя. Некоторые из них даже подняли свои мечи, как бы салютуя, но я почти ничего не замечала. Уютно устроившись в объятиях Эша, я тратила все силы, чтобы не уснуть, зная, что иначе могу уже больше никогда не открыть глаза. Тело и разум впали в оцепенение. Скоро я смогу отдохнуть, поддаться желанию изможденного тела лечь на спину и забыть обо всем, но у меня осталось незавершенное дело. А потом наконец-то я смогу сдаться.
Мягкие хлопья коснулись моей щеки, и я подняла глаза.
Мы уже вышли за пределы крепости и стояли на верхней площадке лестницы с видом на поле битвы. Звуки сражения прекратились, и в воздухе повисла тишина, когда все, будь то летние, зимние или железные фейри, устремили на меня свои взгляды. Все замерли, шокированно глядя на мою рану и не зная, что делать.
Эш не останавливался, медленно продвигаясь вперед с непроницаемым видом, и ряды воинов молча расступались перед ним. Мимо меня проплывали лица, безмолвные и окруженные сыпавшимся с неба пеплом. Диод встревоженно округлил вращающиеся глаза. Шипастый и его стадо опустили головы. Гремлины следовали за нами сквозь толпу, притихшие и мрачные.
В поле зрения появились Мэб и Оберон, их взгляды были одновременно встревоженными и сочувственными. Эш не остановился, даже ради Мэб. Он прошествовал мимо правителей фейри, даже не посмотрев на них, и продолжал идти по целым сугробам из пепла, пока не достиг огромного ледяного дракона, который ожидал нас на краю поля. Дракон пошевелился, откинулся назад и уставился на зимнего принца прищуренными льдисто-голубыми глазами.
– Отнеси нас в Железное Королевство. – Голос Эша был тихим, но холодным, как лед, не оставляя места для споров. – Немедленно.
Дракон моргнул. Тихо зашипев, он повернулся и низко присел, вытянув свою длинную шею, чтобы Эш мог на нее забраться. Принц аккуратно ступил на чешуйчатое предплечье и расположился у дракона на загривке, а меня усадил к себе на колени. Когда дракон поднялся и расправил крылья, Рэйзор громко загудел, и гремлины пронзительно завыли, подпрыгивая на месте и дергая себя за уши. Все перепугались, но даже не пошевелились, чтобы их остановить. Тоскливые, оглушительные вопли неслись нам вслед, пока ветер не унес их прочь.
Я не помню полет. Не помню приземление. Только мягкий стук, когда Эш снова соскользнул со спины дракона на твердую землю. Подняв голову с его груди, я огляделась. Вокруг все было размытым и туманным, как будто камера расфокусировалась, и я не сразу поняла, что проблемы не в местности, а в моих глазах. Все было темным и серым, но я все же смогла разглядеть дерево, огромный железный дуб, поднимающийся из руин башни к самому небу.
Позади нас, будто вопросительно, тихо заклокотал дракон.
– Да, лети, – пробормотал Эш, не оборачиваясь, и нас обдало порывом ветра от взмаха крыльев. Дракон умчался обратно в Небыль, подальше от железной отравы. В полубессознательном состоянии я все же заметила, что Эш не велел его подождать.
Потому что он не планировал отсюда улетать.
Эш уверенно понес меня к башне, сквозь безлюдные развалины, мрачные тени, пока не достиг ствола дерева. Только когда мы оказались в самом сердце башни и над нами нависли ветви, его начало трясти. Но голос оставался тверд, а хватка такой же крепкой, когда он остановился и прижался к моему лбу.
– Мы на месте, – пробормотал Эш.
Я закрыла глаза и потянулась к остаткам своих чар, чувствуя биение сердца дерева и глубоко зарывшиеся в землю корни.
– Положи меня… у самого ствола. – прошептала я.
Он замешкался, но затем шагнул вперед и опустился на колени, осторожно опустив меня на землю между двумя гигантскими корнями. И так и остался сидеть рядом, держа меня за руку. Что-то плеснуло на тыльную сторону моей ладони, холодное, как родниковая вода, тут же обернувшаяся кристаллами. Слезы фейри.
Я подняла взгляд и попыталась улыбнуться, стараясь быть храброй, показать ему, что он ни в чем не виноват. Что так и должно быть. Его полные боли глаза ярко мерцали в темноте. Я сжала его ладонь.
– Неплохое приключение нам выпало, да? – прошептала я, когда мои собственные слезы потекли по щеке и впитались в твердую землю. – Прости меня, Эш. Хотелось бы мне… чтобы у нас было больше времени. Я мечтала… Быть вместе с тобой, но все вышло не совсем так, как нам хочется.
Эш поднес мою руку к губам, не сводя с меня глаз.
– Я люблю тебя, Меган Чейз, – прошептал он, касаясь губами кожи. – И буду любить до конца своих дней, сколько бы их ни осталось. Я сочту за честь умереть рядом с тобой.
Я сделала глубокий вдох, прогоняя наползавшую на меня темноту. Теперь наступила самая трудная часть, та часть, которой я боялась. Я не хотела умирать, и более того, не хотела умирать в одиночестве. От этой мысли внутри все сжалось, и я в панике начала задыхаться. Но Эш будет жить. Я не позволю ему умереть из-за его клятвы. Это последнее, что я могла для него сделать. Он прошел со мной весь путь до конца; теперь настала моя очередь освободить его.
– Эш, – я протянула руку и погладила его по щеке. – Я люблю тебя. Никогда не забывай об этом. И я… Я хотела прожить с тобой всю жизнь. Но… – Я замолчала, пытаясь отдышаться. Слова давались с трудом, а очертания Эша начали расплываться. Я остервенело заморгала, чтобы удержать его в фокусе.
– Но я… Не могу позволить тебе погибнуть из-за меня, – продолжила я, увидев, как в его глазах промелькнуло понимание, сменившееся тревогой. – Я этого не допущу.
– Меган, нет.
– Все в порядке, если ты меня возненавидишь, – торопливо продолжила я, чтобы он не смог меня переубедить. – На самом деле это может быть и к лучшему. Ненавидь меня, чтобы ты мог найти и полюбить кого-то… кого-то другого. Но я хочу, чтобы ты жил, Эш. Тебе есть ради чего жить.
– Пожалуйста, – Эш стиснул мою ладонь, – не делай этого.
– Я освобождаю тебя, – прошептала я. – От твоей клятвы быть моим рыцарем и от всех данных мне обещаний. Твоя служба закончена, Эш. Ты свободен.
Эш склонил голову, и его плечи вздрагивали. Я проглотила горький ком в горле, сердце болезненно сжалось. Дело сделано. Я сама себя ненавидела, но поступила правильно. Я и так уже попросила его слишком о многом. Даже если он был готов умереть, я не собиралась этого допустить.
– А теперь, – сказала я, отпуская его руку. – Уходи отсюда, Эш. Пока не слишком поздно.
– Нет.
– Эш, ты не можешь остаться. Амулет уничтожен. Если задержишься, то умрешь.
Эш ничего не ответил. Но я знала эту упрямую линию плеч, полыхнувшую решительностью ауру, и знала, что он останется со мной, несмотря ни на что. И поэтому я сделала единственное, что смогла придумать. Он проклянет тот день, когда в Диком лесу встретил человеческую девушку, поклянется больше ни за что и никогда не влюбляться. Но зато он останется жив.
– Эшэлин'даркмир Таллин, – произнесла я, и он закрыл глаза, – взываю к силе Настоящего Имени, покинь Железное Королевство, сейчас же. – Я отвернулась, чтобы не видеть его, и выдавила последние слова: – И не возвращайся.
Мне так жаль, Эш. Но, пожалуйста, ради меня, живи. Если кто-то и заслуживает того, чтобы выбраться отсюда живым, так это ты.
Тихий звук, почти всхлип. Эш поднялся, явно борясь с необходимостью повиноваться.
– Я навсегда останусь твоим рыцарем, Меган Чейз, – глубоким голосом прошептал он, как будто каждая секунда причиняла ему боль. – И клянусь, если есть способ снова быть вместе, я найду его. Неважно, сколько времени это займет. Если мне придется вечно скитаться в поисках твоей души, я не остановлюсь, пока не найду тебя, обещаю.
А затем он ушел.
Оставшись одна у подножия гигантского дуба, я откинулась на спину, борясь с желанием плакать и кричать от страха и отчаяния. На это больше не было времени. Мир вокруг погружался во тьму, а у меня еще осталось последнее дело.
Закрыв глаза, я потянулась к своим чарам, чувствуя, как откликаются Лето и Железо. Я мысленно осторожно прощупывала корни гигантского дуба, следуя за ними глубоко в потрескавшуюся, иссохшую землю, ощущая кругом лишь опустошение. Железные чары губили одно, но поддерживали жизнь другого.