— Ну да, я узе собираюсь. А ты сто?
— А я не могу! Представь, что твоя бабка мне сказала! — в нескольких предложениях я рассказал ей о сложившейся ситуации. — Что теперь делать? Ягунька, при всём том хорошем, что тут есть, я не хочу остаться в стойбище на всю жизнь!
Ягунька понимала, но не знала, что делать. Оказывается, эти два обычая была сколько-то сот летней давности, завещанные предками и поддержанные воплощением коня, что бы это ни значило. Так что отвертеться никак, если откажешься в самом начале — то принуждать никто не будет. Но если нет… То это всё — свадьба и всё прочее.
— Но я же не знала! — совершенно непроизвольно я вдруг начала шмыгать, уселся на кровать, и слёзы полились из глаз. Какое плаксивое женское тело мне досталось!
— Это длевний обыцай! — развела руками Яга. — Я тебя понимаю, но лаз бабуска настаивает, то дедуска тосно её послусается!
— Ясно… — меня вдруг захлестнула апатия. Выхода нет, так чего дёргаться? Разве у мухи, попавшей в липкую паутину, будут шансы, сколько б она ни дёргалась? Скорее всего нет…
— Катя! Я поговолю с бабуской! Вдлуг меня она услысыт!
— Спасибо…
Вяло махнув рукой, я пошел к себе и рухнул на постель. Последней мыслью перед тем, как я погрузился в тревожный сон, была «теперь всё, что я буду видеть в своей жизни, это вот такая комната».
На утро я чувствовал себя получше, хоть и поднялся на ноги поздно и со слегка гудящей головой. За ночь никаких гениальных мыслей, как выкрутиться из всего, у меня не появилось, так что, одевшись, пошел завтракать. Бабка снова сидела у стола и с некой усмешкой, как мне показалось, смотрела на меня. Усмехайся-усмехайся, старая грымза! Вот буду тут жить, найду змею и налью тебе змеиного яда в конину! Посмотрим, кто тогда усмехаться будет! Хотя, вроде, змеиный яд легко переваривается в желудке, если язвы нет или кровоточивых дёсен. Помню, смотрел один научно-популярный фильм про змеиный яд. Там одна женщина решила, что забеременела, и захотела сделать аборт. Взяла какие-то травы, что росли в её местности, а это было в Юго-Восточной Азии, нацедила в них яда от гадюки и засунула себе в то место, откуда дети выпрыгивают. Вечером. А утром умерла — у неё месячные начались ночью, яд проник через воспалённые сосуды матки в кровь и убил её. Ведущий ещё пояснил, мол, в другое время ничего бы не было, так как сосуды не воспалены, просто всё так неудачно совпало. Брррр, я потом неделю как пришибленный ходил, передачу-то смотрел уже в этом мире.
Выбирать, выбирать… Я не хочу никого из них выбирать! Тем более — у них уже по две жены есть! Прям алкашом каким себя чувствую, когда подходит такой и говорит «Третьей будешь?».
А вот предложу, что готов на обоих сразу жениться! Ха-ха-ха! Шведская семейка по-монгольски! Два монгола и две с половиной жены у каждого! По чётным дням один муж, по нечётным другой, а в воскресенье выходной! Бабка от этого с инфарктом сляжет, зуб даю! Главное, чтоб мужья не подрались из-за очерёдности! Они же… они же…
Да чёрт, как я сразу-то не понял! Они же не любят друг друга! И завидуют! Ухнаагийн сильнее и старше, но прорыв он сделал только недавно, а Хурэлсух слабее и младше, но бабам он нравится больше, это я уже успел заметить по взглядам, что на него бросали местные девки. Даже с учётом поправки на узкоглазость. Вот, вот как можно выпутаться! Не полностью, но это даёт шанс!
Я снова помчался к Яге. Та ещё спала, но я ворвался к ней и начал тормошить.
— Явж өөрийгөө новш! — отмахнулась Яга и попыталась перевернуться на другой бок.
— Яга, Ягунька, вставай! Мне нужна будет твоя помощь!
— А? Катя? Сто ты делаес? Я спать хосю!
— Хоси потом, дорогая, а мне нужна твоя ясная голова!
— Ммммм! — подруга вцепилась в подушку, как краб клешнями.
Ладно! Есть способ проснуться бодрым и полным сил! Я выскочил наружу, зачерпнул побольше снега из сугроба (сам весьма взбодрившись от утреннего ветерка) и вернулся в комнату. А потом высыпал весь снег под одеяло Яге!
— Аааааа! — взвыла сиреной подруга, вскакивая на ноги — спала она в одних трусах.
— Ааааааха-ха-ха! — радостно поддержал её я, схватив снег и растирая ей по животу и спине.
— Хватит, хватит, всё! Я проснулась!
— Ну вот, другой разговор! — покивал я головой и стал сушить её кровать Пламенным цветком, маленьким, держа его в ладошке. — Я придумала, как мне из всего выпутаться. Не очень надёжно, но это единственное, что пришло мне в голову. Короче, сегодня вечером ты ещё будешь тут?
— Могу, если надо, задерзаться. А сто?
— Надо, очень надо, Ягунька! Ты буквально моя спасительница, если получится!
Действовать я решил вечером, ближе к ночи, когда сумерки станут густыми-густыми, как варенье. Это как-то естественнее казалось для побега — бежать под покровом ночи. Кто ж с утра убегает-то? И неважно, что для магов высоких рангов темнота не помеха. Местный же граф лично за мной не погонится!
Откинув шкуру, закрывающую вход в юрту Хурэлсуха, я вошел внутрь. Он был один — я точно это проверил. Жены были в другой юрте, женской, и вызывались только по мере надобности, и сейчас они были заняты детьми. Женишок лежал на кровати, раза в три больше размером и удобством, чем у меня или Яги, потягивал кальян и смотрел какой-то спортивный канал, вроде бы американский.
— Хурэлсух. — я подошел к нему и стал рядом, переминаясь с ноги на тногу.
— Катерина? — тот посмотрел мне в лицо.
Хм, а ведь в его прищуренных глазах виден не только вопрос, но и надежда! Бабка явно рассказала им, что за ультиматум мне поставил, так что сейчас он надеется, что я пришел, чтоб объявить его победителем гонки, так сказать. Подлец!
— Хурэлсух. — повторил я, а потом сел на кровать рядом с ним. — Ты знаешь, твоя мать рассказала мне, что обозначает поездка на озеро Нур…
— Да? И ты выбрала…
— Да, я выбрала тебя! — я потянул руку и погладил его по щеке.
— Морины өндөг! — в глазах мужчины разгорался огонь. — Я счастлив, что ты решила стать моей женой!
— Ну как же может быть иначе? — я с удивлением посмотрел на него. — Ты такой красивый, такой умный! Ни один мужчина в стойбище не может сравниться с тобой ни в чём!
Под свою речь я активно тискал его за руки и лицо, сам отталкивая его руки локтями, как бы случайно. Нафиг надо, чтоб ты меня лапал, придурок!
— Твои слова как сахар для моих ушей!
«В смысле сахарную депиляцию для своих мохнаток сделать хочешь?» чуть не ляпнул я, но сдержался.
— Теперь ты будешь слышать их всегда! — побольше страсти в голосе, побольше! Надо показать себя с самой лучшей стороны! — Знаешь, я ещё ни разу не целовалась! Я хочу отдать свой первый поцелуй… и не только его… тебе!
— Да, да! — он так схватил меня за ногу, что на ней, наверное, синяки останутся.
Мы потянулись друг к другу, в последний момент закрывая глаза. Губы уже вот-вот должны были соприкоснуться, как юрту кто-то громко ударил. Вернее, не кто-то, а я — на улице раскидал металлической стружки, которую днём стянул из кузницы, и металлокинезом запустил ею в стену жилища.
— Ах! — я вскрикнул и отпрянул, будто в страхе. — Это он!
— Кто⁈ — прорычал монгол, разъярённый прерванным поцелуем.
— Твой брат! Ухнаагийн!
— Что⁈ — вскочив на ноги, мужчина выбежал из юрты, но вскоре вернулся. — Нет никого. Наверное, показалось.
— Да. Иди же ко мне! — я протянул к нему руки.
И снова мы приблизились, но в последний момент по юрте ударили.
— Ах! — я весь сжался, глаза забегали туда-сюда. — Это точно он! Он чувствует, что мы вместе, и потому в ярости!
— Да нет там никого!
— Хурэлсухчик, мы должны бежать!
— Куда⁈ — он моих слов он растерялся и застыл, глядя на меня.
— Куда угодно! Только мы вдвоём! Подальше отсюда! Бросим всё и убежим!
— Ээээ.
Ха! Не готов, да⁈ А про любовь ещё затирает! Ну да, моё предложение — это буквально просьба поставить крест на своей жизни. В другом племени его не примут, разве что выпотрошат, чтоб узнать секреты его, а у «круглоглазых» он всегда будет третьим номером. Естественно, такого мужчина не хочет, ему нравится быть сыном вождя с двумя, почти тремя женами, а не беглецом без роду и племени.
— Нам не надо бежать. Я достаточно сильный!
— Хурэлсухчик, но ведь… твой брат слишком силён! — я смотрел на него со смесью жалости и смущения. Ну, надеюсь, что именно такое выражение у меня и было. — У него пять Благословений! Он может в ярости убить меня… и даже тебя! Ты ничего не сможешь с ним сделать! Ты умён, ты красив, ты удачлив… Но твой брат сильнее и яростнее!
У монгола аж лицо перекосило. Ага, никто не хочет быть слабым, а уж услышать это от любимой, хотя бы сейчас, женщины это — просто позор.
— Я хочу прожить с тобой всю жизнь! Но это невозможно, пока есть твой брат! Он убьёт тебя, а потом возьмёт силой меня! Я… я не выдержу, я тогда покончу с собой! — пришлось изрядно напрячься, чтоб начать рыдать под эти слова. — И ты… и ты… и ты ничего не сможешь… сделать! Только… сбежать!
— Что ты такое говоришь⁈ Думаешь, я не смогу защитить тебя от брата⁈ — он сжал кулаки, глаза гневно прищурились, а его магическая аура пылала так, что почти физически давила на меня.
— А разве это не так? Он же сильнее! Завтра, когда он увидит нас с тобой, то убьёт меня и тебя от ярости! Нам надо бежать уже сегодня! Или… — я на миг запнулся и прекратил рыдать, со значением посмотрел на мужчину. — Или ты решишь эту проблему, любимый!
— Решу? — он слегка остыл, но только слегка. — Брата…
— Решишь! Ты мужчина или нет⁈ Ты можешь защитить свою женщину или не можешь⁈ Дуть мужчиной! — теперь я уже давил на него, чувствуя колебания. — Здесь нет брата, есть тот, кто хочет украсть и изнасиловать твою женщину, а тебя самого убить, потому что ты слаб! Что надо с такими делать⁈
— Надо…
— Надо показать, что ты силён! Что ты мужчина, что ты воин, а не тряпка! Иди же и разберись, чтоб мы могли счастливо прожить жизнь вм