Объятия затянулись, а Дося всё не отпускала. Она вдруг стала всхлипывать, уткнувшись мне в плечо, и одежда моя там увлажнилась. Да что там плакать, она уже натурально ревёт! Но я не противился и не отпускал её. Пускай плачет. Пусть со слезами выходят все негативные эмоции. Для девушек иногда надо просто поплакать, чтоб потом успокоиться и мыслить трезво.
Я глянул на Басю — та с умилением смотрела на нас, беззвучно попивая кофе с круассаном. Блин, я тоже хочу!
— Спасибо. — минут через пятнадцать Дося отлипла от моего плеча. Глаза у неё опухли, покраснели, макияж слегка размазался, но в лице было какое-то облегчение. — Я… я теперь поняла, о чём ты говорила. Не думаю, что я смогла бы так с кем-то ещё, наверное, только с мамой…
— Вот и прекрасно! — я ободряюще улыбнулся ей. — Полезно выпускать свои эмоции время от времени! Но чтоб это мало кто видел, конечно, ха-ха! Бася, ты что-то хочешь сказать?
— Ага! — полька развеяла полог тишины. — Вы такие милые! Я уверена, что вы станете лучшими подружками!
— Не думала, что у Благословения разума есть способность к пророчеству! — насмешливо заявил я.
— А это и без любого Благословения понятно! Общая обида сближает!
— Пф ха-ха-ха!
Напряжение, что ещё оставалось, как-то незаметно рассеялось. Следующий час мы просто пили чай с плюшками и круассанами и болтали о том и о сём. Я пересказывал приключения в Монголии, но подробнее и в лицах, случай с Георгием, после которого те чёртовы фотки попали в сеть и другие истории. Дося тоже рассказала про себя — в основном, про жизнь в княжеской семье, без подробностей, которые могли бы навредить семье, но и так это были грустные рассказы. Всё же я был прав, теплоты в отношениях у них было маловато, а чуть ли не каждый шаг контролировался. Золотая клетка всё равно остаётся клеткой. Дося даже призналась, что завидует мне — я хотя бы могу творить глупости и потом не сидеть взаперти для «осознания своих проступков».
Наконец, встреча подошла к концу. Мы с Досей обменялись телефонами, и она пообещала, что будет мне звонить, если захочет облегчить душу с другом. Ну, или просто так, мало ли? И добавили друг дружку в друзья в соцсетях, это же тоже важно!
А когда вышли в общий зал ресторана, то нас там ждали Валуевы. Вернее, меня. Вот только они не рассчитывали, что я буду совсем не один! Ха-ха-ха!
— Ого! Кого я вижу! — будто из ниоткуда вынырнула девушка лет двадцати трёх-четырёх в одежде с гербами Валуевых, когда я первым выбрался из отдельной комнаты. — Неужели это заведение настолько упало в качестве, что сюда пускают буквально кого попало⁈
— Ты права, сестра, это просто ужасно! — поддакнула одна из тройки её сопровождающих.
— Вы вообще кто такие? — я постарался посмотреть на них, как на дерьмо.
— По нашим гербам видно, кто мы такие. — гордо выпятила грудь девушка. — В отличии от всяких безродных побирушек, ворующих серьги у высокородных!
— А, точно. — я улыбнулся как можно шире. — Вы, видимо, родственницы тех слабачек, что говорят много, но все их слова оказываются пустой болтовнёй? Я вас сразу узнал по манере говорить! Вы очень похожи с ними!
— Попридержи свой язык, нищебродка! — поджала губы Валуева. — А то я прикажу отвести тебя на задний двор и высечь розгами!
— Ах, боюсь-боюсь и замолкаю!Пожалуй, нам с подругами уже стоит отсюда уйти, а то у кого-то опять приступ диареи случится.
— Пф, у такой нищебродки ещё какие-то подруги есть? Тоже, наверное, такие же нищебродки и ворюги! — сострила Валуева, а остальные угодливо засмеялись.
— Что-что ты сказала? — из комнаты вывалилась Бася, а за ней Дося. — Кто мы? И кто ты вообще такая, не представишься?
— Ха-ха, я, чтоб вы… знали… — последние слова Валуева говорила медленно и тихо, взглянув на гербы на одежде девушек. Сглотнула. — Я… я просто мимо шла… Ничего такого не говорила…
— Ой, значит, мне показалось, что меня нищебродкой и воровкой назвали? — Бася мило улыбалась, но в глазах появилось безумие, когда она исследовала взглядом Валуевых. — Феодосия, смотри, какие милые девушки! Я хочу с ними поиграть!
— Надо сказать дедушки, какого мнение род Валуевых о нас. — Дося буквально распространяя вокруг себя ауру презрения и неприязни. — надеюсь, он будет иметь это ввиду на будущее.
— Нет, что вы, я совсем не это хотела сказать! — Валуева побледнела, поняв, в какую неприятность попала. — Это… это просто шутка!
— Ничего себе шуточки! Нам хамят и оскорбляют, а потом говорят — что это шутка! — Дося презрительно фыркнула.
— Катя, Катя, ты говорила, что нельзя никого принуждать к странному! — Бася посмотрела на меня жалостливым взглядом, будто вымаливая разрешения. — Но их-то можно⁈ Они меня обижают!
— Простите нашу сестру! — другие Валуевы схватили свою старшую за ноги и за руки. — Она ошиблась, перепутала! Мы приносим вам свои извинения!
Четвёрка девок смотрела на Досю и Басю, как-то игнорируя меня.
— Почему вы просите прощения в первую очередь у нас, а не у нашей подруги? — Дося вздёрнула брови, будто в недоумении, и показала жестом на меня.
Я прям слышал, как у Валуевых зубы скрипят от ярости. Мало того, что подставились, так ещё их прощение от меня зависит!
— Мы… мы просим прощения, госпожа Катерина! Мы были неправы! — голосом ржавого патефона всё же извинилась Валуевы.
— Ох, конечно, я бы вас простила… Но мне так грустно от ваших слов! Я почти плачу! — я всхлипнул разок, чтоб показать, как я расстроен. — Но, думаю, я смогу избавиться от этого ощущения и совсем простить вас, если вы подарите мне все свои драгоценности! Это же нетрудно, правда?
— К-конечно…
Они и сами почти плакали, когда снимали кольца, цепочки, серьги и браслеты, даже с ног. Одна их Валуевых сняла платок с шеи, завернула в него все ценности и протянула мне. Ух, а неплохо, на этой четвёрки с килограмм побрякушек был!
— Ох, мне теперь совсем полегчало! Я на вас совсем не злюсь!
— Но мы всё равно надеемся, что вы не будете крутиться рядом с Катей. — фыркнула на них Бася.
— Ну что вы, сударыня, мы пересеклись тут совершенно случайно.
— Ага, мыв поняли, свободны. — махнула рукой Дося, и Валуевы испарились. — Катя, ты же не будешь это носить? Фу!
— Ничего ты не понимаешь! Это не фу, а трофеи! Хотите, вам отсыплю?
— Нет уж! Мне такое не надо!
— А я бы вот тот браслетик взяла! Никогда ещё от людей трофеи не получала!
— Держи, Бася, всё для тебя!
— Виии, спасибо!
Уже в комнате общежития, спрятав золотишко (хотя, если честно, там было и серебро, и платина), я прокрутил прошедшую встречу в голове. Вроде всё хорошо закончилось. По крайней мере с одной стороны опасности больше не будет. Да и полезное знакомство приобрёл, княжеская внучка никогда не будет лишней в хозяйстве!
Глава 28
Лисицин навестил меня за три дня до выпускного экзамена по кузнечному делу. Уже прошли экзамены по теоретическим дисциплинам, что давали в Академии, где мне быстро поставили «зачёт», поэтому мне оставалось доделывать свою выпускную работу. Ну, теоретически. Практически же я уже всё сделал, даже больше того, так что притащил в мастерскую телевизор побольше и приставку «Свиндендо» и играл в симулятор свиданий. Не по своему желанию, конечно же — это Альфия пристала, ей какой-то ухажер подарил новую игру из Японии, даже без перевода, чисто с субтитрами, и ей так понравилось, что она мне неделю уши прочищала ею. А чтоб я её понимала, заставила меня в это играться. Я сначала брыкался, а потом подумал «ну и чёрт с ним, всё равно расслабиться надо» и вот, сижу, играю.
— Я вижу, подготовка в самом разгаре. — прокомментировал Лисицин, стоя в дверном проходе.
— Ай, Николай Петрович! — я от неожиданности подпрыгнул в кресле, нажал кнопку на джойстике и выбрал не ту реплику в диалоге, которую хотел. — Добрый день.
— Добрый. — он с улыбкой наблюдал, как я выключаю игру без сохранения — всё равно кликнул не туда. — Решил к тебе зайти, раз экзамены на носу.
— Приятно вас видеть, Николай Петрович.
Я был рад его появлению. Не то, чтоб на шее виснуть с визгом, но всё же мой Наставник в кузнечном деле! Первый! Человек, который никогда не сможет стать вторым.
— Да-да. — он покивал, зашел в мастерскую, разглядывая, как тут теперь всё устроено. — Я вижу, ты изрядно прибралась. И… о, даже весь мусор, что тут валялся, переплавила в брикеты!
— Ага. Чего кучам всего валяться? Потратила несколько дней, зато теперь так много места освободилось!
На самом деле, я не место освобождал, а просто тренировался на здешнем металле. А потом выплавил его в приятные глазу куски, чтоб можно было что-то из него сделать. Пусть даже не мне, а тем, кто займёт эту мастерскую после меня. Ну, или я заберу его в Университет — он же тут, недалеко, можно перетаскать туда всё. А в виде кучи мусора таскать было бы сложнее, да и глупо. А вот в виде аккуратненьких параллелепипедов — одно удовольствие и красота! Но и свободное место пригодилось, без него телевизор с приставкой в мастерскую бы не влезли. И кресло тоже.
— Чувствуется женская рука. — Лисицин улыбнулся. — Но я не по этому поводу пришел. Хочу узнать, как у тебя с выпускным изделием.
— Выпускным изделием? — я сделал такое лицо, какое бывает у подчинённых, которые очень хотят угодить боссу, но не понимают, чего он хочет.
— Ну да. — Наставник перестал улыбаться и слегка встревожился.- Ты же должна была сделать выпускную работу — сковать оружие или броню, чтоб оно было выше качеством, чем обычное.
— П-правда⁈ Я же ничего не знала! — я стал оглядываться, будто ища что-то, чтоб выдать за своё выпускное изделие.
— Катерина! Ты же должна была знать! Это обязан сообщать наст… — Лисицин вдруг запнулся и принялся откашливаться.
Ага! Вспомнил, что это он мне должен всё рассказывать, а не я выяснять и слушать нотации от секретаря ректора! А он получил своего ученика в Университете и забил на меня! Это, чес