Она слышала, как Джеймс выкрикивает ее имя, но голос его показался ей призрачным, далеким. Сад, Джеймс, Лондон – все это исчезло, осталось где-то в другом мире. А она сражалась с Велиалом на гигантской шахматной доске, преграждавшей доступ в Эдом. В этой Вселенной их было двое: она и демон. Она могла думать только о своем следующем выпаде и о выпаде, который сделает он.
Она атаковала Велиала: вскочила на скамью, занесла над головой меч, оттолкнулась и спрыгнула. Демон отшатнулся, но Корделия все же успела его задеть, острие Кортаны разрезало белую рубашку на груди.
Он обнажил зубы в злобной ухмылке.
«Ты должна нанести ему рану, – сказала она себе. – Три смертельных удара Кортаны…»
Велиал зашипел, снова сверкнул меч Блэкторнов. Корделия отстраненно подумала: она никогда не видела, чтобы кто-то так искусно и ловко действовал мечом, и тем более ни разу не имела дела с подобным противником. Он должен был давно изрубить ее на куски. Неделю назад так и произошло бы, несмотря на то, что ее с раннего детства обучали обращению с оружием.
Но сейчас она была паладином. Она впустила в свою душу и тело чужую, постороннюю, чудесную силу, и снова по жилам ее потек тот золотой огонь. Кортана в ее руке была подобна молнии; она, смертная, всякий раз оказывалась быстрее Принца Ада, снова и снова сталкивались их клинки, звон металла разносился по саду. Скоро один из мечей расколется пополам, подумала она – скоро мир расколется пополам; но она знала, что сумеет перепрыгнуть через бездонную расщелину и настичь врага, что Кортана поможет ей.
Меч Блэкторнов мелькал у нее перед глазами, рубил, колол, со свистом рассекал воздух, но Корделия отражала все выпады противника. Она продолжала наступать, теснила Велиала прочь, и в глазах его мелькнуло неверие.
– Это невозможно! – прошипел он, когда меч, украшенный колючими ветвями, в очередной раз пронзил пустоту.
Корделия торжествующе усмехнулась, подняла Кортану высоко над головой и нанесла могучий удар ногой в живот Велиалу. Демон отлетел назад, пиджак распахнулся, и Корделия увидела заткнутый за пояс револьвер Джеймса.
Велиал пригнулся и в очередной раз взмахнул мечом, намереваясь перерубить ноги Корделии, но она вовремя подпрыгнула. Сделала ложный выпад, парировала удар противника, а потом Кортана описала широкую дугу и обрушилась на крестовину меча Велиала. На правом запястье Джесса выступила кровь.
Демон издал долгий, пронзительный, яростный вопль, от которого с деревьев слетели последние бурые листья. Корделия подумала: неужели никто в Лондоне его не слышит? Это было невозможно. Сердце ее учащенно забилось от волнения: неужели она нанесла ему серьезную рану? Может быть, это и есть «второй раз»? Но Велиал поднял голову. Глаза его сверкнули, и он зловеще рассмеялся.
– Думаешь, эта царапина может мне повредить? – прорычал он. Он провел тыльной стороной ладони по лицу, и на лбу у него осталась алая полоса. Он улыбался. – Ты недооцениваешь своего деда, Джеймс.
Корделия застыла с занесенным для удара мечом; только в этот момент она заметила, что Джеймс стоит рядом с ней на тропе, держа ангельский клинок. Она подумала, что надо напасть на врага, продолжать бой – но что-то в выражении лица Велиала заставило ее помедлить. Слишком самодовольно он улыбался.
– Неужели вы, мелюзга, не догадались, что я всего лишь хотел выиграть время до прихода моего брата?
Корделия почувствовала, что Джеймс напрягся. «Моего брата»…
Велиал злобно расхохотался и поднял левую руку. Между двумя ближайшими платанами возник какой-то белый прямоугольник; мгновение спустя поверхность прямоугольника замерцала и стала прозрачной, и Джеймс с Корделией поняли, что перед ними огромное окно.
В окне они увидели нечто вроде сцены беспорядочного сражения и с трудом узнали двор Института. Каменные плиты были выворочены из земли и разбиты, вокруг куч мусора плескалась зеленая вода. Над зданием сверкали молнии, небо застилали черные тучи.
В лучах колдовских огней метались какие-то фигуры. Корделия узнала Ариадну, которая, заслонив собой чье-то безжизненное тело, отражала атаки странного врага. Корделии показалось, что на нее напало толстое гибкое щупальце, вооруженное присосками размером с тарелку. Потом она поняла, что это действительно щупальце, и принадлежало оно, судя по размерам, какому-то огромному невидимому чудовищу.
Чудовище загнало в ловушку родных и друзей Джеймса и Корделии. Анна, стоя среди развалин на месте проломленной стены, нанесла удар кнутом по щупальцу, целившемуся в Кристофера. Генри, сидя в своей коляске, ловко орудовал китайским трехсекционным цепом саньцзегунь. Алистер с копьем в руке забрался на камень, помог Томасу. В окнах Института мелькали знакомые лица…
В этот миг Велиал сделал жест, и «окно» исчезло.
Корделия едва дышала от волнения и страха.
Алистер.
Джеймс стоял неподвижно. Она знала, о ком он думает. У нее в голове мелькали имена: Уилл, Тесса, Гидеон, Габриэль, Софи, Сесили… Корделия не видела во дворе Люси, но она была почти уверена, что подруга тоже там, скорее всего, внутри здания. Почти все самые дорогие Джеймсу люди находились сейчас в Институте. Увы, преимущество было на стороне противника. Сумеречных охотников ждала верная смерть.
– Твой брат, – заговорил Джеймс, и Корделия не узнала его голос. – Левиафан, морской демон. Ты вызвал его из Ада.
– Он мне кое-чем обязан, – беззаботно произнес Велиал. – Кроме того, он никогда не упустит возможности поразвлечься. Как видишь, Джеймс, у тебя нет выбора, поэтому мне нечего бояться Кортаны.
– Ты хочешь сказать, что, если я не позволю тебе вселиться в свое тело, ты прикажешь Левиафану убить их, – прошептал Джеймс. – Убить их всех.
– О да, я устрою так, что все они расстанутся с жизнью, – пообещал Велиал. – Повторяю, выбор за тобой.
– Джеймс, – вмешалась Корделия. – Не делай этого. Он лжет. Как бы ты ни поступил, он все равно отдаст их Левиафану…
Лицо Велиала стало серьезным.
– Мне кажется, вы не поняли, – очень медленно, словно обращаясь к маленьким детям, сказал он. – Если Джеймс не согласится на мои условия, ваши родственники и друзья умрут.
– Корделия права, – произнес Джеймс. – Ты все равно их убьешь. Я не могу их спасти. Ты предлагаешь оставить им жизнь лишь для того, чтобы добиться моего согласия. Так вот: ты его не получишь.
Велиал издал презрительный смешок.
– Ты действительно говоришь как внук Принца Ада, – хмыкнул он. – Как рационально, Джеймс. Как логично. А ты знаешь, что именно логика и рациональное мышление послужили причиной нашего изгнания с Небес? Ведь добро нелогично, верно? Так же, как сострадание и любовь. Но ты со своей логикой все-таки не до конца осознаешь серьезность ситуации.
Джеймс бросил быстрый взгляд на Корделию. Она знала, о чем он сейчас думает, на что надеется: пусть Велиал считает, что Чарльз убит, что печать Левиафана закончена. Она испугалась, что демон догадается о действительном положении вещей по ее лицу, поэтому опустила взгляд и уставилась на свой меч, запятнанный кровью Велиала.
– Вы, обитатели Земли, боитесь сущих пустяков, – разглагольствовал тем временем Принц Ада. – Например, смерти, которая представляет собой лишь переход из одного состояния в другое. Но вы готовы на все, лишь бы избежать ее. Однако существует нечто похуже смерти. Страдания. Видите ли, моему брату даже не нужно убивать этих ваших знакомых – ведь он может подвергать их самым изощренным пыткам… вечно.
Джеймс смотрел на Велиала с каменным лицом, но в его взгляде было отчаяние. Возможно, только Корделия, которая знала его так же хорошо, как себя саму, могла это видеть: горе, безысходность, готовность сдаться.
«Джеймс, нет. Не делай этого. Не соглашайся».
– Только если ты поклянешься, – сказал Джеймс, – что им не причинят вреда…
– Джеймс, нет! – воскликнула Корделия. – Он лжет…
– Ты подумала о своем брате, девчонка? – обратился к ней Велиал, пристально глядя ей в глаза. – Левиафан может уничтожить его точно так же, как я уничтожил твоего отца… ваш род угаснет…
Корделия в ярости выкрикнула что-то, сама не зная что, и снова подняла меч. Джеймс бросился к ней с намерением ее остановить, но в этот момент над безлюдным сквером разнесся какой-то новый звук. Он походил на треск пламени. Какие-то тени мелькали в воздухе, подобно черным птицам. Велиал с настороженным видом наблюдал за странным явлением.
– Это еще что за фокусы? – крикнул он. – Довольно! Покажись!
Тени сгустились и образовали фигуру. Корделия в изумлении смотрела на то, как существо принимает форму. Это была Лилиан Хайсмит, убитая женщина. Она была одета в старомодное синее платье, в ушах сверкали сапфиры. Это платье и украшения были на ней в тот день, на балу у Уэнтвортов.
– Ты меня разочаровала, – негромко, бесстрастно заговорила Лилиан. – Ты нашла Риджуэйскую дорогу, нашла кузницу. Ты называешь себя паладином, но не сумела прикончить какого-то убогого Принца Ада? Бестолковая девчонка.
– Бестолковая? – повторил Джеймс, не веря своим ушам. – Будь ты хоть сто раз призраком, я не позволю тебе говорить о ней так!
– О, – улыбнулась Лилиан. – Я не призрак.
Эта улыбка сильно напоминала звериный оскал Велиала. Корделия похолодела, глядя на то, как фигура Лилиан распадается и превращается в сгусток теней. На ее месте возникла другая знакомая женщина – та самая фэйри с радужными волосами, которая заговорила с Корделией в Адском Алькове и рассказала ей о кургане кузнеца Велунда.
– Так лучше? – прошептала она и потеребила длинными пальцами синее ожерелье. – А может быть, вы предпочитаете это?
Женщина-фэйри исчезла, и на ее месте возник Магнус Бейн, одетый в точности так же, как вчера вечером, на Базаре. Облегающий серебристый фрак, ярко-синие, как перья павлина, брюки и вышитый жилет в тон… сверкающая цепочка от часов… серебряные запонки… серебряное кольцо с ослепительным синим камнем.
– Это был не Магнус, – очень тихо произнесла Корделия. – Тогда, на Сумеречном базаре… это был не Магнус. – У нее закружилась голова. – Джеймс…