Тень захватила всю руку Корделии, заползла на эфес Кортаны. Только клинок оставался золотым и продолжал сиять в этой серой полутьме.
Прежде чем Велиал успел как-то отреагировать, Корделия немного подалась вперед и, не высвобождаясь из объятий Джеймса, вонзила меч в грудь демону, чуть ниже первой раны.
Велиал начал извиваться, словно червь, и из раны хлынуло что-то темное – кровь? жизненная сила? Демон откинул голову назад и беззвучно закричал, обращаясь к небу.
И небо ответило. Облака разошлись, и на мгновение Корделии показалось, что в ткани Вселенной образовалась дыра; в этой «дыре» она увидела бесконечную пустоту, черное пространство без звезд. Там, во тьме, блуждали жуткие создания, те, кого изгнали из миров вселенной; там побежденное зло снова набирало силу, там царствовали Принцы Ада, холодные и безжалостные.
Велиал воздел руки к небу, и его «тело» вытянулось навстречу пустоте. Корделия выдернула Кортану из раны, и в этот миг Велиал обратил на нее взгляд, выражавший безграничную ненависть. А потом невидимая сила подхватила его и увлекла в беззвездную ночь. Перед глазами у Корделии мелькнуло что-то белое, послышалось хлопанье гигантских крыльев – и демон исчез.
Джеймс очень медленно разжал пальцы и убрал руку. Когда он отпустил Корделию, цвета и звуки мгновенно вернулись: она услышала чириканье воробьев, шелест ветвей, далекие голоса прохожих. Она услышала, как Люси шепчет Джессу слова прощания.
Корделия выпустила из пальцев Кортану, и меч беззвучно упал в снег. Она попятилась от него – это оружие больше не принадлежало ей, несмотря на то, что она только что поразила Велиала. Человек, который добровольно согласился стать рабом царицы демонов и дал ей клятву верности, не имел права владеть таким мечом, как Кортана.
– Маргаритка! С тобой все в порядке? – Джеймс взял ее за плечи и развернул лицом к себе. На лице его была написана тревога. Он быстро оглядел ее с ног до головы в поисках ран или царапин. – Ты не ранена?
Корделия опустила голову. Меч Велиала слегка оцарапал ее, но это было мелочью по сравнению с душевной болью. Сознание того, что теперь она – паладин Лилит, терзало ее. Она не могла смотреть на Джеймса и взглянула ему за спину, на Люси, сидевшую на снегу у тела Джесса. Он лежал в той же позе, не шевелился, не дышал. Если до этого еще можно было надеяться на то, что он жив, то теперь эта надежда умерла. Душа его окончательно покинула тело. Люси выглядела опустошенной, раздавленной.
Корделия закрыла глаза, и по ее лицу покатились жгучие слезы.
– Маргаритка, – услышала она голос Джеймса. Почувствовала, как его стило прикасается к шее, болезненный укол, потом онемение. – Маргаритка, любовь моя, мне так жаль…
– Джеймс! – крикнул кто-то, и Корделия, открыв глаза, увидела, что это Мэтью машет им. Он находился на прежнем месте, около бронзовой статуи лошади, и вид у него был ошеломленный. Рядом с ним на снегу сидел Чарльз, привалившись спиной к бортику фонтана. Чарльз был бледен, он прижимал руку к груди, но, самое главное, он был жив и пришел в сознание.
– Джеймс! – снова заорал Мэтью, сложив руки рупором. – Да что у вас там происходит, черт побери?
Люси, Джеймс и Корделия побежали через сквер к братьям. Джеймс опустился на колени около Мэтью, который по-прежнему сжимал в пальцах стило и левой рукой поддерживал Чарльза за плечи.
Через минуту стало ясно, что для Чарльза и Мэтью время остановилось в тот момент, когда в парке появился Велиал. Мэтью закончил изображать на теле брата исцеляющую руну, потом поднял голову и увидел в противоположном конце сквера Джеймса и Корделию в компании Люси, которая, как ему показалось, возникла словно из-под земли.
– Чарльз? Что случилось? – ахнула Люси; она была бледна как смерть, и при виде Чарльза, сидевшего в луже крови, побледнела еще сильнее. – Я ничего не понимаю…
– Я тоже, – хмуро заметил Мэтью, снова прикладывая стило к руке брата. Чарльз, судя по всему, был близок к обмороку: веки его опускались, кровотечение не останавливалось, лицо приобрело сероватый оттенок.
– Необходимо срочно доставить его в Институт, они вызовут Безмолвных Братьев…
Джеймс покачал головой.
– Только не в Институт. Там слишком опасно.
Мэтью взглянул на него в растерянности.
– Но почему?
Корделия присела на бортик фонтана, пока Джеймс пытался в нескольких словах объяснить, что произошло. Ему казалось, что с момента встречи с Велиалом прошла целая вечность, хотя на самом деле эти события заняли не больше пятнадцати-двадцати минут; в памяти у него все смешалось, перед глазами мелькали жуткие картины. Глаза демона, звон мечей, боль, кровь.
Добравшись до появления Лилит, он невольно смолк и опустил голову. Чарльз тяжело повалился набок; дыхание его было слабым и поверхностным, но все же он дышал. Судя по всему, он не слышал их разговор. Люси повторила:
– Я ничего не понимаю. С какой стати Лилит, мать демонов, вдруг решила, что Корделия – ее паладин?
– Потому что так оно и есть, – сказала Корделия.
Она все так же сидела на краю фонтана; меч она убрала в ножны. Она держалась прямо, напряженно, как человек, получивший страшную рану и приготовившийся к последнему, смертельному удару.
– Я поклялась служить существу, которое приняла за кузнеца Велунда.
Джеймс заметил, что выражение лица Мэтью изменилось; он внезапно нахмурился и уставился на свои ботинки.
– Но оказалось, что это была Лилит, она умеет менять внешность. С моей стороны было ужасной глупостью поверить, будто кузнец Велунд захочет посвятить меня в рыцари. Это был трюк, обман.
– Нас всех обманули, Маргаритка, – вздохнула Люси. – Мы все поверили в то, что на Сумеречном базаре с нами заговорил Магнус Бейн. Не называй себя глупой.
– Все из-за моей гордыни и самонадеянности, – горько произнесла Корделия. Джеймсу в этот миг больше всего на свете хотелось подойти к ней, обнять ее, но он приказал себе стоять на месте. – Если бы не Джеймс – и не ты, Люси, – столкновение с демонами могло бы кончиться полной катастрофой.
– Ничего подобного! – горячо воскликнул Джеймс. – Ведь именно ты нанесла вторую рану Велиалу, без тебя я бы никогда…
– Не уходи… – раздался хриплый шепот.
Джеймс замер: это был Чарльз. Ресницы его дрогнули, хотя он по-прежнему не до конца пришел в себя. Он беспокойно помотал головой, пальцы его судорожно хватали снег. Мэтью прижал к себе раненого брата, лицо у него было встревоженное и виноватое. Потом Чарльз произнес очень четко:
– Алистер. Не покидай меня.
Все в изумлении переглянулись – все, кроме Корделии, отметил Джеймс. Она была огорчена, но нисколько не удивилась.
Мэтью поморгал.
– У него галлюцинации, – хрипло произнес он. – Нужна еще руна для восполнения потери крови…
– Я это сделаю, – вмешался Джеймс и склонился над раненым. В этот момент Люси ахнула и вскочила на ноги, указывая куда-то в сторону. В воротах сквера показалась гнедая лошадь с белой звездой во лбу, а на лошади сидел не кто иной, как Малкольм Фейд, Верховный Маг Лондона.
Заметив Сумеречных охотников, он спешился и направился к ним. Джеймс, чувствуя, что уже утратил способность удивляться чему бы то ни было, закончил свою руну и поднялся на ноги.
– Мистер Фейд, доброе утро, – обратился он к Малкольму. – Что вы здесь делаете?
– Да так, просто проезжал мимо, – небрежно бросил Малкольм, присел рядом с Чарльзом и пристально взглянул ему в лицо. Потом рукой в перчатке взял Чарльза за подбородок, приподнял его голову и негромко произнес несколько слов на непонятном языке. На снег посыпались пурпурные искры, Чарльз дернулся, открыл глаза и заморгал с таким видом, как будто только что проснулся.
Мэтью в тревоге наблюдал за ним.
– Теперь он… он вне опасности?
– Его нужно показать вашим Безмолвным Братьям, – посоветовал Малкольм. – Но ему лучше, это точно. Правда, не знаю, кто это. – Он прищурился. – Неужели сын Консула?
– Чародеи никогда не «проезжают мимо» просто так, – с сомнением произнес Джеймс. – Конечно, мы очень благодарны вам за помощь…
Малкольм, не слушая его, бросил пронизывающий взгляд на Люси. Она смотрела на мага в упор, но Джеймс не мог разгадать выражение ее лица. Наконец, Малкольм выпрямился.
– Портал в Ад закрыт, – хрипло произнес он. – Левиафан покинул этот мир.
Джеймс вскочил на ноги.
– Значит, нападение на Институт… закончилось?
Малкольм подтвердил, что Институт действительно атаковали, причем атаковал один-единственный монстр, Принц Ада, Левиафан, которому удалось протиснуться в «щель» между измерениями.
– Есть несколько раненых, здание основательно повреждено, но вообще-то, должен сказать, что вашим Сумеречным охотникам повезло. Портал, который привел Левиафана на Землю, был крайне узок, примерно с двор Института.
– Мне кажется, это не такая уж узкая дыра, – заметила Корделия.
Малкольм холодно улыбнулся.
– Вы просто не имеете представления о размерах Левиафана; для него это было все равно что для вас – попытаться войти в ваш дом через мышиную нору. Он сумел просунуть во двор лишь несколько самых маленьких щупалец.
– И это были его самые маленькие щупальца? – удивился Джеймс. Он убрал волосы с лица и заметил на руках кровавые пятна. – Все потому, что эмблема не была закончена. Потому что Чарльз не умер.
– Мне уже намного лучше, – прошептал Чарльз, хотя Джеймс не мог бы сказать, что он выглядит намного лучше. Он был очень бледен, губы имели синеватый оттенок. Заклинания чародея и руны иратце оказывали лишь временный эффект. Он поднял голову и посмотрел на Малкольма. – Вы Верховный Маг? Очень приятно, наконец, с вами познакомиться. Меня зовут Чарльз Фэйрчайлд – возможно, вы знакомы с моей матерью, Консулом.
– Чарльз, – прошипел Мэтью сквозь стиснутые зубы. – Тебя чуть не убили.
Но Чарльз не обращал на него внимания.
– Разумеется, я весьма сожалею о том, что наша встреча произошла при таких неблагоприятных обстоятельствах…