если хочешь, присоединяйся к нам. Конечно, ты вправе отказаться, но в таком случае мы обойдемся без тебя, и никто больше не будет «спрашивать твоего разрешения».
Увидев родителей, Джеймс решил сказать им всю правду, до конца. Но все оказалось не так просто. Подобно остальным, он был ошеломлен увиденным; его поразил контраст между безоблачным голубым небом, беззаботными лицами простых людей, спешивших по своим делам, и жуткой картиной, представшей перед ними у входа в Институт. Люси пыталась скрыть свои чувства, но Джеймс заметил, что она сильно расстроена. Он испытывал то же самое. В конце концов, Институт долгое время был их домом.
Но за последние несколько недель в жизни Джеймса многое изменилось. Он чувствовал себя уютно и спокойно только на Керзон-стрит, хотя и подозревал, что это связано не столько с самим новым домом, сколько с женщиной, которая жила с ним под одной крышей.
Чарльз заметно хромал, поэтому Джеймс закинул его вторую руку себе на шею и помог Мэтью провести его через двор к крыльцу. Они уже начали подниматься по ступеням, когда двери распахнулись, и навстречу им высыпали друзья – Томас, Кристофер и Анна. Следом за молодежью показались Шарлотта и Гидеон.
Последовали взволнованные восклицания, ахи, охи, объятия. Джеймс с облегчением вздохнул, узнав, что друга освободили из «тюрьмы»; Томас в двух словах объяснил, что его испытали с помощью Меча Смерти и признали невиновным.
– Должен добавить, – с негодованием говорил Кристофер, – что Бриджсток не желал его отпускать и собрался допрашивать дальше, но в этот момент напал демон. Сомневаюсь, что Инквизитор получит поддержку Анклава, если сейчас захочет снова посадить Тома под замок! Наш Том отличился во время битвы! Он без посторонней помощи, совершенно один, победил целое щупальце!
– Правда, так оно и было, – подтвердил Томас и улыбнулся Джеймсу. – Целое щупальце.
Шарлотта бросилась к Мэтью и Чарльзу, поцеловала младшего сына в щеку, принялась суетиться над раненым. Наконец, подошедший Гидеон помог Мэтью отвести брата в лазарет, а Шарлотта побежала искать мужа.
– Генри так ловко обращается со своим посохом, что мне даже стало завидно, – заметила Анна. – По сравнению с ним я просто новичок в бою.
Томас отвел Корделию в сторону, и Джеймс услышал, как он рассказывает о сражении с морским демоном. При упоминании имени Алистера лицо Корделии просветлело. Значит, с Алистером все в порядке, подумал Джеймс и обнаружил, что это известие принесло ему облегчение, но не только потому, что тот был братом Корделии. Он немного удивился, но разбираться в собственных чувствах было некогда. Анна и Кристофер сообщили, что Ариадна тоже жива и здорова. Итак, на этот раз обошлось без жертв, а раненые находились в лазарете, где за ними ухаживали Безмолвные Братья.
На крыльце появилась Ариадна – растрепанная, в изорванной, мокрой боевой одежде, с перебинтованной рукой. Джеймс не сразу узнал в этой молодой женщине всегда нарядную, тщательно причесанную дочь Инквизитора. Волосы ее спутались, на щеке алела царапина, но глаза блестели.
– Анна, с тобой все…
Увидев Корделию и Джеймса, она радостно улыбнулась.
– О, замечательно! – воскликнула она. – Мистер и миссис Эрондейл как раз сказали, что хотят послать за вами карету на Керзон-стрит.
Джеймс и Корделия переглянулись.
– И где же сейчас мои родители? – спросил Джеймс. – Мне нужно поговорить с ними как можно скорее.
Пока Ариадна вела их в библиотеку, он еще планировал открыть матери и отцу всю правду. Томас, Кристофер и Анна наперебой рассказывали о сражении: Габриэль чудом избежал тяжелых увечий, несколько человек в последний момент сумели освободить его из смертоносных «объятий» щупальца.
Корделия по-прежнему молчала.
Джеймсу снова захотелось обнять ее, прошептать ей на ухо слова утешения. Но она держалась отстраненно, точно так же, как в день смерти Элиаса; лицо ее было бесстрастным, движения – осторожными, тщательно рассчитанными. Как будто она боялась, что ее тело в любой момент может разбиться на куски. Джеймс не мог подойти к ней, не возбуждая любопытства и подозрений остальных; он знал, что Корделии не нужно их сочувствие. Только не сейчас.
– Думаю, вы будете рады узнать, что дядя Джем и Магнус вернулись, – сказала Анна, когда они добрались до библиотеки. – Видимо, нападение Принца Ада на Институт – все-таки из ряда вон выходящее событие, если новость о нем долетела даже до Спирального Лабиринта. Кстати, а что с вами случилось? Предполагалось, что вы будете сидеть дома в тепле и уюте, но вид у вас такой, словно вы вернулись с войны.
– Ты поверишь, если я скажу, что проиграл в салонную игру? – спросил Джеймс.
Анна улыбнулась, но взгляд ее оставался серьезным.
– Мне кажется, ты изменился, – заметила она, но продолжения не последовало; они вошли в библиотеку, где собралась, наверное, половина лондонских Сумеречных охотников.
Уилл сидел во главе длинного стола, Тесса стояла рядом. Многие, судя по их виду, участвовали в бою – например Кэтрин Таунсенд и Пирс Уэнтворт. Джеймс заметил окровавленные бинты, порванную одежду. Некоторые, вроде Бриджстоков и Паунсби, собрались кучками, вполголоса переговаривались и жестикулировали. Другие сидели за столом рядом с Уиллом. Джеймс заметил Софи, хотя Сесили и Александра не было; скорее всего, они находились в лазарете с Габриэлем. Алистер, услышав скрип двери, поднял голову, потом вскочил со стула и направился к Корделии.
– Джеймс! – Уилл просиял, и на мгновение Джеймс забыл обо всем, кроме собственной радости при виде родителей. Он бросился к отцу и матери, обнял их по очереди, и впервые в жизни Тесса почему-то представилась ему хрупкой, слабой женщиной. Он пожалел о том, что его не было здесь во время нападения, что у него не было возможности защищать их от Левиафана.
Разжав объятия, Тесса озабоченно взглянула на Джеймса.
– Во имя Ангела, что с тобой случилось – и что с Маргариткой? – воскликнула она, разглядев сына и невестку как следует. – И откуда вы узнали о том, что надо сюда прийти?
– Разве не вы послали за нами Малкольма? – Джеймс сделал удивленное лицо и покосился на Корделию, которая разговаривала с Алистером.
– Нет, – нахмурился Уилл.
– Должно быть, я его не так понял, – быстро сказал Джеймс. – Но это неважно…
– А где твоя сестра? – расспрашивал Уилл. – И, кстати, где сам Верховный Маг?
– Они в Святилище, – объяснил Джеймс. – А Мэтью в лазарете с Чарльзом и родителями.
Софи, которая в этот момент снимала забрызганные ихором перчатки, обернулась.
– А что случилось с Чарльзом?
Уилл откинулся на спинку кресла, положив ноги на соседний стул.
– У меня почему-то возникает ощущение, – произнес он, – что здесь кроется какая-то очередная загадочная история. Возможно, вторая часть истории, которая нам уже известна. Что ты на это скажешь, Джеймс?
Джеймс помолчал.
– Нельзя ли обсудить это без посторонних…
– Нет, нельзя, – раздался у него над ухом резкий голос Инквизитора. – Если ты думаешь, что у тебя есть хоть один шанс утаить свои козни от Анклава…
– Никто не собирается ничего утаивать от Анклава, – перебил его Уилл. Он сидел неподвижно, прикрыв глаза и не оборачиваясь к собеседнику; это означало, что он очень зол. – Тем более мой сын.
– На нас напали! – провозгласил Инквизитор. Глядя на его безукоризненный официальный наряд, нетрудно было догадаться, что он лично не участвовал в отражении нападения, но тем не менее в голосе его звучал праведный гнев. – Напало существо, посланное Адом для того, чтобы стереть Лондонский Институт с лица Земли. Кто-то вызвал сюда морского демона. «О! ночь та – да будет она безлюдна; да не войдет в нее веселье! Да проклянут ее проклинающие день, способные разбудить Левиафана!»[79]
– И кто же из нас, по-вашему, «разбудил Левиафана»? – скептически произнесла Тесса, скрестив руки на груди.
– Сегодняшняя катастрофа явилась результатом того, что мы утратили бдительность и позволили слугам Ада проникнуть в наши ряды, – объявил Бриджсток. Его маленькие глазки зловеще блеснули. – А началось все в тот день, когда мы допустили в наш круг потомков демона.
В этот момент Джеймс пришел к выводу о том, что рассказывать всю правду нецелесообразно.
– Довольно об этом, – оборвал он Инквизитора. – Вы хотите узнать, что произошло? Кто убивал Сумеречных охотников? Кто попытался вызвать в этот мир Левиафана? Я собирался дождаться Консула, но, если вы настаиваете, я все расскажу сейчас. С условием, что вы не будете больше оскорблять мою мать и мою семью.
Бриджсток побагровел; казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар. Джеймс подумал было, что зашел слишком далеко – в конце концов, Бриджсток был Инквизитором, вторым самым могущественным человеком в Конклаве после Консула. Но Инквизитор не мог без скандала пойти против всего Анклава, а люди уже смотрели на Джеймса с интересом, и даже Паунсби как будто забыли о своей вечной неприязни к нему. Человеческое любопытство неискоренимо, подумал Джеймс, наблюдая за выражением лица Инквизитора; судя по всему, те же мысли промелькнули и в голове Бриджстока, потому что сердитая гримаса сменилась сардонической ухмылкой.
– Что ж, очень хорошо, – фыркнул он и небрежно махнул рукой в сторону Джеймса. – Уверен, присутствующие охотно выслушают твой рассказ.
И Джеймс приступил к рассказу. К удивлению друзей, он сумел без подготовки изложить относительно связную историю, в которой тем не менее отсутствовали ключевые факты. Он начал с того, что его обеспокоил арест Томаса, поскольку он абсолютно точно знал, что друг невиновен (на этом месте Бриджсток закашлялся и принялся нервно переминаться с ноги на ногу). Потом Джеймс описал свое открытие – оказывается, говорил он, места преступлений, обозначенные на карте Лондона, образуют эмблему Левиафана. Он сказал, что разбудил Корделию, потом Мэтью и Люси, которые в это время ночевали у него в доме. Вместе они поспешили на Маунт-стрит Гарденс – «недостающее» место убийства – и обнаружили, что на Чарльза напал неизвестный. Далее Джеймс объяснил, что преступником оказался Джесс Блэкторн. Судя по всему, мать Джесса сохранила тело юноши в неприкосновенности при помощи темных чар – в конце концов, всем было известно, что она занимается некромантией, за это ее заключили в Цитадель.