– Что значит «накапливать энергию смерти»? – спросила Люси. Корделии показалось, что она немного побледнела. – Ты имеешь в виду силу, которой некроманты пользуются для оживления мертвых?
– Именно, – ответил Кристофер. – Конечно, существуют способы возвращения умерших при помощи катализатора. Это предмет, заключающий в себе могущество чародея. Но в основном черные колдуны пользуются энергией, которая высвобождается в момент смерти живого существа.
– Ну что ж, могу сказать одно: если убийца – Сумеречный охотник, он или она не может забрать эту «энергию смерти», – заметил Мэтью, впиваясь зубами в пирожное. – Конечно, возможно, что преступник состоит в сговоре с некромантом…
– О, проклятье! – вдруг воскликнул Томас, вскакивая на ноги и стряхивая крошки с пиджака. – Я обещал вернуться домой к полудню. Родители в панике, угрожают обратиться к Шарлотте и исключить меня из списка патрульных, если я не найду себе напарника.
– Не глупи, Том, – сказала Люси. – Возьми с собой хотя бы Анну. А если будешь упираться… я надеюсь, что тебя отстранят. – И она скорчила гримасу.
– А я надеюсь наткнуться на убийцу, – торжественно объявил Томас. – До сих пор жертвы не подозревали о том, что на них охотятся. Но я буду готов.
Раздались одобрительные возгласы, и Томас покраснел от смущения. Остальные, за исключением Корделии, тоже принялись собираться, они упаковывали книги Кристофера, болтали о том, кто и что будет читать, обменивались шуточками по поводу странных снов (например, в странном сне Мэтью были кентавр и велосипед). Несмотря на убийства и страх потерять Кортану, Корделия чувствовала себя счастливой. Дело было не только в том, что она любила Джеймса. Она любила и его друзей, и его семью, ей нравились их планы, она радовалась тому, что Люси стала ее сестрой. И сейчас, в этот миг, ей было бы стыдно за свое счастье, если бы не пустота в сердце, если бы не упрямый внутренний голос, который твердил, что рано или поздно все это кончится.
Мэтью уже открыл дверцу кареты, когда Джеймс окликнул его. Мэтью обернулся, но удивленное выражение его лица сразу же сменилось насмешливым: Джеймс выбежал из дома в перчатках, но забыл застегнуть длинное двубортное пальто и теперь безуспешно пытался справиться с пуговицами.
– Позволь мне, – сказал Мэтью, зубами сдернул перчатку с правой руки, сунул ее в карман и ловко принялся помогать Джеймсу. – С чего это ты бегаешь по улице полуодетым в такую погоду? Разве тебе не следует сейчас свернуться в кресле у огня рядом с Корделией и читать сочинение С. Лангнера «Сны, в которых я спасался от преследования, и существа, которые преследовали меня»?
– На мой взгляд, ценность этой книги весьма сомнительна, – хмыкнул Джеймс. – Мэт, вчера я по чистой случайности узнал, что ты переехал в отдельную квартиру. Почему ты мне ничего не сказал?
Мэтью, закончив застегивать пальто друга, виновато взглянул ему в лицо. Потом нервно провел рукой по растрепанным волосам, напомнившим Джеймсу лучи солнца.
– Идея жить отдельно возникла у меня уже давно, но я не думал, что все произойдет настолько внезапно. Это был порыв…
– И ссора с Шарлоттой не имеет никакого отношения к этому порыву?
– Может быть. – На лице Мэтью появилось настороженное выражение. – Кроме того, существовать под одной крышей с Чарльзом становится невыносимо. Всякий раз, когда он начинает трещать о предстоящей свадьбе, мне хочется его пристукнуть.
– Я очень ценю твою преданность, – улыбнулся Джеймс. – Конечно, насчет жилья – решать только тебе, но мне не нравится, что я не знаю, где ты живешь и как тебя найти.
– Я не хотел тебя беспокоить, – с несвойственным ему смущенным выражением пробормотал Мэтью.
– Что бы ты ни делал, это не причиняет мне ни малейшего беспокойства, – возразил Джеймс. – Нет, конечно, я неправ. Ты только и делаешь, что попадаешь в разные передряги… – Он усмехнулся. – Но это вовсе не означает, что я не хочу знать о твоей жизни. Я твой парабатай.
– Понимаю. Но я просто решил… знаешь, поскольку ты теперь женат, то я подумал, что тебе хочется проводить больше времени с Корделией. И, может быть, существует шанс, что ваш брак… станет настоящим.
В глазах Мэтью промелькнуло выражение боли, встревожившее Джеймса. Мэтью никогда не показывал, что ему больно. Джеймс подумал, что он, возможно, беспокоится об их дружбе, которая может пострадать. Боится, что они скоро отдалятся друг от друга.
– Мы с Корделией – просто друзья, – заявил он с уверенностью, которой вовсе не чувствовал. – Тебе известно, что я поклялся в верности мисс Блэкторн.
– Да она в подметки не годится Маргаритке… – начал Мэтью и смущенно смолк. – Прости… это не мое дело. Мне пора уходить, пока я не наговорил кучу глупостей.
Джеймс был ошеломлен, сам не зная почему – в конце концов, тогда, на свадьбе, Мэтью чуть не придушил Грейс. И, конечно, Джеймс не сердился на друга за неприязненное отношение к его возлюбленной: он понимал, что Мэтью просто волнуется за него, Джеймса, и готов убить любого, кто причиняет ему боль.
– Позволь мне поехать с тобой, – предложил Джеймс.
Мэтью покачал головой и взялся за дверцу кареты.
– Мне нужно побыть одному… собраться с мыслями, успокоиться…
– Не обязательно быть одному, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, – тихо сказал Джеймс. – Все, чего я желаю тебе, друг мой – это чтобы ты любил себя так же, как я люблю тебя.
Мэтью вздохнул.
– А Корделия не будет возражать?
– Это она предложила мне поехать с тобой. Она тоже тебя любит, – сказал Джеймс и поднял голову. Солнце скрылось, и небо затянуло темными снеговыми тучами. Он не видел, как Мэтью закрыл глаза и сглотнул ком в горле.
Затем Мэтью опомнился, распахнул дверь кареты и жестом пригласил Джеймса забираться внутрь.
– Ну что ж, поехали, – усмехнулся он. – Если поспешим, успеем добраться до дома прежде, чем начнется снегопад.
Корделия провела весь день в кабинете за чтением фолианта под названием «Тавматургия сновидений». Кристофер оказался прав, книга заинтересовала ее, хотя и была посвящена исключительно управлению чужими снами. В этом трактате не было ни слова о том, что делать, если тебя преследуют кровавые кошмары, которые потом претворяются в жизнь.
Ближе к полудню на улицах появились дворники с лопатами и метлами и принялись чистить занесенные снегом тротуары; из соседних домов высыпали тепло одетые, похожие на кульки дети, затеяли игру в снежки. Она вспомнила, как в детстве, давным-давно, играла в снежки с Алистером, и с грустью представила себе его унылое существование в доме на Корнуолл-гарденс.
Вечером снова пошел снег. Крупные белые хлопья сыпались со свинцового неба, укрывали Лондон белой пеленой. Дети разошлись по домам, зажглись фонари, а снег летел, заметая дома, тротуары, деревья, крыши, трубы. Корделия забыла о книге, и мысли ее невольно устремились к Кортане.
«Если вам вдруг захочется познакомиться с создателем Кортаны, я могу это устроить. Нужно пройти мимо большой белой лошади и спуститься под холм».
Она прикусила губу. Фэйри, конечно, верить нельзя, но ведь Лилиан Хайсмит тоже говорила о кузнеце Велунде.
«В двенадцать лет я сбежала из дома, и родители обнаружили меня на Риджуэйской дороге. Я искала курган кузнеца».
Корделия поднялась с дивана и подошла к книжному шкафу. На полках, где стояли труды о путешествиях, царил беспорядок – по вечерам они с Джеймсом часто брали отсюда книги, потом ставили их куда придется. Но она без труда нашла то, что искала. «Чудеса древней Британии».
Отыскав в предметном указателе Риджуэйскую дорогу, она открыла книгу на нужной странице. Описание достопримечательности сопровождалось черно-белым изображением зловещего темного кургана на фоне пологих холмов. «Пещера кузнеца Велунда расположена неподалеку от границы Уилтшира, поблизости от Риджуэйской дороги, проложенной давно исчезнувшим народом и пересекающей беркширскую меловую возвышенность. Несмотря на то что окружающие поля сейчас обрабатываются, пейзаж остался таким же, как тысячи лет назад. Подходящее место для того, чтобы поразмыслить в одиночестве после того, как вы посетили Холм Белой Лошади…»[40]
Корделию отвлек стук колес экипажа по булыжной мостовой. Услышав, как хлопнула входная дверь, она поспешно убрала книгу, и через минуту вошел Джеймс. Он был без шляпы, в темных волосах таяли снежинки.
Она сделала вид, что рассматривает книгу о Константинополе, а он подошел к камину и протянул руки к огню.
– Как тебе понравилось у Мэтью? – спросила она.
– Неплохо. – Прекрасное лицо Джеймса раскраснелось от холода. – По-моему, это называется Уитби-Мэншенс. Все так шикарно: автомобилем может пользоваться, когда пожелает – хотя я считаю, что это доведет его до беды, – еще у него есть приходящая кухарка. Хотя, мне кажется, Анклав не обрадуется, узнав, где он поселился. Им не нравится, когда мы нанимаем слуг, не знакомых с Нижним Миром и не обладающих Зрением, ведь они могут случайно увидеть что-нибудь неподходящее. Я предупредил Мэтью, чтобы он не приносил домой щупалец.
– Скорее, он спалит квартиру, а то и весь дом, пытаясь приготовить чай, – улыбнулась Корделия. – Ты не будешь ужинать? Райза весь день готовит и ворчит, что мы ничего не едим. Можно поесть здесь, – добавила она. – Здесь уютнее.
Джеймс бросил на нее долгий, оценивающий взгляд. От таких взглядов сердце у Корделии почему-то билось сильнее. Снег в его волосах растаял, влажные пряди слегка завивались.
– Почему нет?
Корделия отправилась к Райзе, а когда вернулась, Джеймс уже лежал на диване с магической книгой и лениво перелистывал страницы.
– Ты нашла здесь что-нибудь полезное? – спросил он.
– Вообще-то, нет, – ответила Корделия и села рядом. Райза принесла поднос, уставленный блюдами, и скрылась, оставив хозяев ужинать вдвоем. Она приготовила суп, рис, овощи с пряностями и чай.
– В основном там говорится о том, как насылать сны на других, а не о том, как от них избавляться.