— Ты в порядке? — спросил Аарон, замедляя шаг, чтобы идти наравне с Кэллумом. Он доброжелательно улыбался, словно не было ничего странного в их разговоре, хотя остальные ребята сторонились его, как чумы.
— Всё отлично, — ответил Кэлл, стиснув зубы. — Лучше не бывает.
— Не представляю, как ты сделал такое с мячом, но это было круто. Выражение лица Мастера Рокмейпла было... — Аарон попытался скопировать выражение мага, сведя воедино брови, округлив глаза и открыв рот пошире.
Кэлл начал смеяться, но быстро подавил смех. Он не хотел проявлять симпатию ни к кому из ребят, особенно, не к супер-способному Аарону.
Они повернули за угол, где их ждали другие претенденты. Мастер Рокмейпл откашлялся, явно намереваясь отругать Кэлла, но заметил рядом с ним Аарона. Проглотив тираду, которой собирался разразиться, маг открыл дверь в другую комнату.
Кэлл вошёл внутрь вместе с другими детьми. Это было скучное производственное помещение, похожее на класс, в котором проходило первое испытание, — здесь тоже стояли ряды парт, и на каждой лежал лист бумаги.
«Сколько письменных тестов нас заставят написать?» — хотел спросить Кэллум, но решил, что Мастер Рокмейпл не в настроении ему отвечать. На партах не были указаны имена, поэтому мальчик уселся за первую попавшуюся и скрестил на груди руки.
— Мастер Рокмейпл! — обратилась к магу Кайли из-за своей парты. — У меня нет ручки.
— Тебе она и не понадобится, — последовал ответ. — Это испытание покажет вашу способность контролировать магию. Вы будете использовать силу воздуха. Сосредоточьтесь на бумаге, лежащей перед вами, пока не сможете поднять её с парты, использую силу мысли. Поднимайте лист ровно, не позволяя ему колебаться или падать. Как только справитесь с заданием, подойдите ко мне.
Кэлл почувствовал огромное облегчение. Ему лишь нужно было следить, чтобы бумага не взмыла в воздух, что было предельно просто. Всю жизнь ему как-то удавалось не отправлять листы бумаги в полёт по классу.
Аарон сидел через проход от Кэлла. Мальчик обхватил рукой подбородок и сузил зелёные глаза. Кэлл краешком глаза смотрел на Аарона, чей лист плавно поднялся в воздух. Он завис на мгновение, после чего опустился обратно на парту. С улыбкой Аарон встал и подошёл к Мастеру Рокмейплу.
Кэлл услышал, как слева кто-то хмыкнул. Обернувшись, он заметил, как Джаспер достал обычную швейную булавку и уколол палец. На поверхности выступила капля крови. Джаспер сунул кровоточащий палец в рот. «Вот странный», — подумал Кэллум. Потом Джаспер небрежно откинулся на спинку стула, словно мог творить магию с завязанными руками. Кажется, так оно и было, — его лист начал складываться и вертеться, обретая новую форму. Еще пара движений, и он стал бумажным самолётиком, который вспорхнул с парты Джаспера и, пролетев через класс, врезался прямо в лоб Кэлла. Мальчик отмахнулся от него, и самолётик упал на пол.
— Джаспер, достаточно, — окликнул его Мастер Рокмейпл, хотя степень раздражения в его голосе была меньше, чем можно было ожидать. — Подойди сюда.
Кэлл переключил внимание обратно на свой лист бумаги, пока Джаспер неспешно шёл к магу. Вокруг дети упорно смотрели на парты и что-то шептали бумаге, заклиная её пошевелиться. У Кэлла от беспокойства свело живот. А если порыв ветра подхватит его лист? А есть он... возьмёт и сам взлетит в воздух? За это ему присудят баллы?
«Не шевелись, — свирепо приказал мальчик своему листку бумаги. — Не смей двигаться». Он представил, что прижимает бумагу к парте, растопырив пальцы, не позволяя ей пошевелиться. «Блин, это тупо, — подумал Кэлл. — Пустая трата времени». Но он оставался на месте, сосредоточившись на бумаге. В этот раз он был не один. Несколько других ребят тоже не могли поднять листок в воздух, включая Кайли.
— Кэллум? — спросил Мастер Рокмейпл усталым голосом.
Кэллум откинулся на спинку.
— Я не могу.
— Не может, так не может, — заявил Джаспер. — Поставьте этому неудачнику ноль, и пойдёмте отсюда, пока он не вызвал вьюгу и не изрезал нас до смерти бумагой.
— Хорошо, — сказал маг. — Пожалуйста, принесите мне свой лист, и я поставлю вам отметки. Живее, нужно освободить комнату до прихода следующей группы.
Кэлл с облегчением потянулся за своим листком — и замер. Он отчаянно пытался поддеть угол ногтями, но каким-то образом — мальчик и сам не понимал каким — его листик погрузился в дерево парты, и Кэлл не мог его достать.
— Мастер Рокмейпл... с моим листом бумаги что-то не так, — сообщил он.
— Все прячьтесь! — воскликнул Джаспер, но никто не обратил на него внимания. Все они смотрели на Кэлла. Мастер Рокмейпл подошёл к мальчику и уставился на бумагу. Она действительно словно вросла в парту.
— Кто это сделал? — поинтересовался Мастер Рокмейпл ошарашено. — По-вашему, это смешная шутка?
Никто из детей не издал ни звука.
— Это ты сделал? — спросил он у Кэлла.
«Я лишь пытался удержать лист на месте», — подумал Кэлл, но вслух он этого сказать не мог.
— Я не знаю.
— Не знаешь?
— Не знаю. Может, бумага была с изъяном.
— Это просто бумага! — проорал маг, но сразу же взял себя в руки. — Ладно. Хорошо. Ты получаешь ноль. Нет, постой, ты будешь первым претендентом в истории Магистериума, получившим отрицательную отметку на одном из этапов Железного Испытания. Я ставлю тебе минус десять. — Он покачал головой. — Думаю, мы все должны быть благодарны за то, что последнее испытание вы проходите по одному.
К этому моменту Кэлл больше всего был рад тому, что скоро всё закончится.
На этот раз претенденты стояли в коридоре перед двустворчатой дверью и ждали, пока их пригласят внутрь. Джаспер разговаривал с Аароном, поглядывая на Кэлла, словно тот был темой беседы.
Кэлл вздохнул. Это последнее испытание. Мальчик почувствовал, как от этой мысли его напряжение немного спадает. Не важно, насколько хорошо он выступит — последний этап не особо повлияет на его ужасный результат. Менее чем через час они с отцом уже будут на пути домой.
— Кэллум Хант, — произнесла маг, которая не назвала им своего имени. У женщины, читавшей имена с планшета для бумаги, было ожерелье в форме змеи, обвивавшее её шею. — Мастер Руфус ждёт тебя внутри.
Он оттолкнулся от стены и прошёл за ней через двойные двери. Комната была большой, пустой и плохо освещенной, полы — деревянными. На полу сидел маг, рядом с которым стояла большая деревянная плошка. Она была наполнена водой, а в центре горело пламя, хотя фитиля или свечи видно не было.
Кэлл остановился и уставился на огонь, чувствуя, как его затылок слегка покалывает. Сегодня он видел много странностей, но впервые после иллюзии пещеры он действительно ощущал присутствие магии.
Маг заговорил.
— Ты знал, что раньше люди, желавшие обрести хорошую осанку, ходили с книгой на голове? — У него был низкий рокочущий голос, как треск далёкого костра. Мастер Руфус был крупным, темнокожим мужчиной с лысой головой, по гладкости напоминавшей орех макадамия. Он поднялся на ноги плавным движением, держа плошку в своих широких мозолистых пальцах.
Пламя не дёрнулось. Даже наоборот, оно засияло ещё ярче.
— Это делали только девчонки, разве нет? — спросил Кэлл.
— Делали что? — нахмурился Мастер Руфус.
— Ходили с книгой на голове.
Маг посмотрел на мальчика так, будто слова Кэлла разочаровали его.
— Возьми плошку, — сказал он.
— Но огонь же погаснет, — возразил Кэлл.
— Это и есть испытание, — пояснил Руфус. — Сможешь ли ты удержать пламя, и насколько долго.
Он протянул Кэллу плошку.
Все предыдущие испытания были не такими, как представлял Кэлл. И всё равно ему удалось завалить каждое из них — или потому, что он сам того хотел, или потому, что ему не суждено было стать волшебником. Но было в Мастере Руфусе что-то такое, из-за чего Кэллу хотелось показать себя с лучшей стороны, однако это не имело значения. Ему ни за что не попасть в Магистериум.
Кэлл принял плошку.
Почти немедленно пламя взвилось вверх, словно Кэлл неосторожно повернул до упора регулятор газовой лампы. Мальчик подскочил и намеренно наклонил плошку вбок, пытаясь залить огонёк водой. Но вместо того, чтобы погаснуть, он по-прежнему горел. Паникуя, Кэлл потряс плошку, направляя на огонь маленькие волны. Пламя начало шипеть.
— Кэллум Хант, — Мастер Руфус смотрел на него сверху вниз. Его лицо не выражало никаких эмоций, а руки были скрещены на широкой груди. — Ты меня удивил.
Кэлл ничего не ответил. Он держал плошку, в которой плескалась вода и шипело пламя.
— Я учил в Магистериуме обоих твоих родителей, — сказал Мастер Руфус. Он выглядел серьезным и грустным. Из-за пламени у него под глазами залегли глубокие тени. — Они были моими подмастерьями, лучшими на курсе. Они получили высшие отметки в Испытании. Твоя мать была бы разочарована, увидев, как её сын преднамеренно пытается завалить испытание, просто потому...
Мастер Руфус не смог договорить, потому что при упоминании матери Кэлла деревянная плошка треснула — и не напополам, а на десяток неровных кусочков, каждый из которых был достаточно острым, чтобы порезать ладони Кэлла. Он уронил остатки миски, и каждый осколок загорелся ровным огнём — они были похожи на маленькие погребальные костры, разбросанные у ног мальчика. Но, глядя на пламя, Кэлл не боялся. В это мгновение ему казалось, что огонь зовёт его, просит ступить в него, утопить гнев и страх в его свете.
Когда мальчик огляделся по сторонам, огонь взметнулся выше, распространяясь по пролитой воде, словно она была бензином. Кэлл чувствовал лишь безудержную злость из-за того, что маг знал его мать, что мужчина, стоявший перед ним, мог быть как-то причастен к её смерти.
— Прекрати! Немедленно прекрати! — прокричал Мастер Руфус, хватая руки Кэлла и прижимая их друг к другу. Из-за резкого хлопка порезы на ладонях защипало.
Огонь резко погас.
— Отпустите меня! — Мальчик вырвал свои руки из рук Мастера Руфуса и вытер ладони, покрытые кровью, о штаны, добавив на одежду еще один слой пятен. — Я не собирался так делать. Я даже не знаю, что случилось.