– Идем! – ответила я, развернулась и двинулась по склону, как тут по связи с Тэйрном в меня потекла яркая, словно свет звезд, энергия.
– Ого, – сказала Слоун, положив руку на сердце. – Что это было?
– Я тоже почувствовала, – моргнула Марен.
«Решили проклюнуться первые птенцы Аретии», – объяснил Тэйрн довольно мрачным тоном, учитывая новости.
«У нас есть птенцы? – улыбнулась я. – Тогда чего не радуешься?»
«Выбор птенцов превращает долину обратно в землю для выводка. Меняет магию. Это поймут все транслирующие существа в четырех часах полета от долины».
«Это только мы. Мы где-то на краю трехчасового радиуса. – Я оглянулась, отметив, что другие, похоже, тоже общаются со своими партнерами. – Это всадники и летуны, а они бы все равно узнали, когда дошли. – Моя улыбка расширилась при мысли о драконьих птенцах, рожденных в Аретии. – Чтобы у нас все получилось, нам нужно им доверять».
«Видимо, да».
К концу дня я уже была готова препоручить душу Малеку, нежели сделать очередной шаг по этой гребаной нескончаемой тропе. Неудивительно, что Поромиэль ни разу не вторгался в Тиррендор. Их войска, прежде чем добраться до вершины, растеряли бы все силы, а то и жизни под налетами драконов.
Все мышцы ныли, умудряясь одновременно гореть от натруженности и в то же время коченеть от того, какими просчитанными стали шаги. Чтобы не упасть. Чем выше мы забирались, тем сильнее было головокружение, которое я не могла стряхнуть. Даже повторение фактов в голове не помогало чувствовать, что она по-прежнему закреплена на теле. Сердце билось с гудящим усилием, и я бы все отдала, лишь бы прислониться к утесу, остановиться и отдохнуть часок. Или два. Или четыре.
За последний час мы задерживались по меньшей мере дважды. Грифоны замедлились до темпа, из-за которого я начала переживать, доберемся ли мы до вершины в принципе, – но хотя бы никто не разбился.
Не помогали двигаться вперед и ссоры между летунами и всадниками. Пришлось остановить процессию три раза, чтобы поменять местами некоторых кадетов. Возможно, Бреннан и прав, и мы бы зауважали летунов за решение карабкаться, но поход длиной в один день никак не мог разрешить многолетнюю вражду.
Вторая половина дня проходила еще веселее оттого, что мы вошли в густой слой облаков, где видели только на десяток футов вперед, и теперь еле-еле ползли.
– Надеюсь, облака говорят о том, что мы близко к вершине? – спросила Марен, озабоченно поглядывая на Даджу, шагавшую все медленней с каждым поворотом. Та понурила голову, ее пернатая грудь с каждым шагом поднималась все быстрее и слабее. Гипоксия. Марен была в том же состоянии, как и пара перед нами – Киббелер и его летун Луэлла. Его крылья в серебряных пятнах уже были не просто поджаты, а бессильно повисли.
Нас, всадников, тренировали в горах вокруг Басгиата, мы часто поднимались на двенадцать тысяч футов, но о летунах того же не скажешь. Самая высокая гора в Поромиэле доходит где-то до восьми тысяч футов, что и объясняло, почему только горные стаи проводили налеты на высоко расположенные деревни, о чем мы слышали на инструктажах.
Заволновалась даже Слоун.
– Дай проверю, сколько нам осталось, – мягко сказала я Марен.
«Пожалуйста, ответь, что мы почти залезли на этот хренов утес».
«Чувствую, что вы близко. Может, три-четыре поворота до вершины, – ответил Тэйрн. – Но никто из нас не видит через туман. Секция Когтей сейчас выходит наверх».
– Думаю, нам осталось меньше часа, – сказала я Марен; хотелось бы думать, с обнадеживающей улыбкой, но скорее всего – усталой гримасой.
«Уверен, что не можешь просто взять их в лапы, как стрелы для баллист, и донести до верха?» – спросила я Тэйрна.
«Они бы не согласились на такой позор. К тому же им осталось только перевалить за утесы. Дальше тех, кто согласится, повезут фургоны».
Точно. Потому что в Аретию они не долетят. Не в таком состоянии.
– Час мы выдержим, – сказала Марен с одышкой. – Луэлла, – окликнула она, – нам еще где-то час! Ты как, держишься?
– Справимся, – ответил слабый голос из-за грифона в серебряных пятнах.
Слоун уперлась рукой в утес и оглянулась на меня.
– Они с Визией ссорятся, – шепнула она. – Вроде стало потише, но не пойму, то ли они помирились, то ли Луэлле просто не хватает дыхания. Еще, кажется, ее недавно стошнило.
– Горная болезнь, – ответила я так же тихо.
– И можете не шептаться, – сказала Марен. – У грифонов превосходный слух.
– Как и у драконов, – пробормотала я. – Никакой личной жизни.
– Точно. – Марен почесала Даджу над клювом, напомнив мне о месте над ноздрями Андарны, которое она обожала подставлять под мою ладонь. – Вы ж наши сплетники, – сказала она с любовью. – Не волнуйтесь, они еще станут друзьями. Луэлла – самая милая из нас.
– Я вот не уверена. – Слоун замедлилась, дождавшись, когда мы ее нагоним. – Семью Визии убили при налете на Сумертон в прошлом году.
– Лу тогда даже кадетом не была, – возразила Марен, задыхаясь.
– Если бы наше Северное крыло спалило Дрейтус, – хмыкнула Слоун, выгнув бровь, – тебя бы волновало, с каким крылом ты сейчас идешь, или просто ненавидела бы всех всадников поголовно?
– Тоже верно, – признала Марен. – Но Луэллу ненавидеть сложно. Плюс она печет исключительные пироги. Когда доберемся до Аретии, она еще переубедит Визию с помощью сливочно-карамельной начинки, вот увидите.
В тумане промелькнуло крыло дракона, рассекая облака, словно нож, и снова исчезая.
– Они хотя бы все еще пытаются патрулировать тропу, – заметила Слоун, когда мы двинулись дальше.
– Смело, учитывая, что они не видят край утеса, – добавила я.
Волна напряжения… нет, осознания прокатилась по моей связи с Тэйрном. Похоже, он тоже не рад был слабой видимости.
– Не туда! – раздался наверху знакомый голос, и вся процессия встала. – Ты ее активируешь!
Даин.
– Какого хрена он там делает? – пробормотала Слоун.
Сколько бы раз я ни объясняла, что Даин не понимал, к чему приведет кража моих воспоминаний, Слоун все равно его презирала.
Впрочем, немалая часть меня – тоже.
Киббелер двинулся с места, аккуратно выбирая путь на тропе, и мы последовали за ним, наконец дойдя до Даина, который замер у скальной стены. Он старался вжаться в нее как можно сильнее, чтобы пропускать грифонов.
– Дальше – камень-рычаг, – предупредил он, показывая на участок перед собой, в одной руке сжимая карту, а другую подняв, чтобы Ридок и Луэлла остановились. – Мы знаем, что там стрелы, но не знаем, откуда они летят, поэтому не можем обезвредить. Так что я стою здесь и всех предупреждаю.
Я осмотрела утес, отмечая многочисленные трещины, где могло скрываться любое оружие, потом перевела взгляд обратно на тропу, вдоль которой проложили веревку, чтобы обозначить опасный участок. С виду – пять, может, шесть футов, что меня бы остановило и на земле, но перескакивать такую ширину на крутом утесе, при нашей усталости – не говоря уже о грифонах – это откровенно вселяло страх.
К тому же в этом тумане я ни хера не видела дальше веревки.
– Надо прыгать, – сказал Ридок, глядя на тропу.
– У всех пока получилось, да, – кивнул Даин.
– Луэлла? – Марен наклонилась над утесом, выглядывая из-за Киббелера.
Маленькая летунья с бледными, чуть ли не белыми волосами и веснушками, напоминавшая мне Сойера, посмотрела на нас в ответ.
– Не знаю. Так далеко я еще не прыгала.
– Она у нас самая маленькая. – Марен уже не трудилась понижать голос.
– Как ты, – добавила Слоун, взглянув на меня.
– Ридок, вы с Даином можете ее перебросить? – спросила я.
– Имеешь в виду – перебросить тебя? – спросил Ридок со своим типичным сарказмом.
– Я-то справлюсь.
Обойдусь без того, чтобы мной кидался Ридок.
Луэлла обиженно вскинула голову. Вот дерьмо.
– Я все-таки привычная к высоте, – напомнила я ей, надеясь нейтрализовать свое случайное оскорбление, и обернулась к Даину: – Как делали остальные?
– Прыгали с разбега, – ответил он. – Мы только проверяем, чтобы перепрыгнувший сперва уступил место и никто не столкнулся.
Боги, как бы хотелось, чтобы с нами был Ксейден. Он бы просто поднял Луэллу тенями и перенес. Впрочем, мог бы и дать ей упасть. С ним никогда не поймешь.
Рианнон не может переносить ничего размером с человека. Еще с нами Сианна, выпускница прошлого года, но и ее управление ветром тут не сильно пригодится. Наши печати бессильны.
– Прыгай первым, Ридок, – приказал Даин.
– Значит, я не бросаю Луэллу?
– Либо справится, либо нет, как на парапете, – сказала Визия, подвязывая волосы, достающие до плеч. – Я иду первая.
– Киббе говорит, что он хочет первым, – объявила Луэлла, и все трое прижались к скале рядом с Даином, чтобы пропустить грифона.
Слоун была права. Луэлла была похожа на меня сложением, ниже среднего роста. Даже возраст один – ведь летуны начинают на год позже всадников. Но она страдала от горной болезни, а я – нет.
У меня всего-то кружилась голова, что здесь могло означать смертный приговор.
В тумане появился кончик крыла другого дракона, с противоположной стороны. Может, коричневый?
– Это Аотром? – спросила я Ридока. К этому моменту я была уже готова просить его о помощи – и нахер гордость летуньи.
– Нет. Он наверху, с остальными. Они как раз донесли стрелы для баллист и теперь жалуются, что их принимают за ломовых лошадей.
У меня приподнялся уголок рта.
– Как это на них похоже.
Киббелер присел на задние лапы коричнево-охрового окраса, потом скакнул вперед, преодолев ловушку и проскользив по земле.
Луэлла резко вдохнула, когда его когти коснулись края тропы, но он быстро привалился к утесу. Его бока поднимались и опадали от рваного дыхания.
Меня разрывало между облегчением от того, что грифон справился, и жутким предчувствием, которое говорило, что Луэлла не справится никогда.