Я закрыла глаза и представила свою Библиотеку и кружащую вокруг энергию. Раскаленный, расплавленный поток силы Тэйрна, текущий из-за его огромной двери, как будто мог поглотить меня, но перламутровое течение силы Андарны за окнами выглядело… дружелюбнее.
Успокоившись, я потянулась к ее энергии…
Бум! Я распахнула глаза, все головы повернулись к отлетевшему назад Сойеру. Он приземлился у самых когтей Слизега, а на траве, где он только что стоял, дымилось выжженное пятно.
– А вот поэтому мы проводим занятия на улице. – Профессор Трисса покачала головой. – Вставай. Пробуй еще.
Ридок помог Сойеру подняться, а затем мы снова попробовали. Пробовали еще. И еще. И еще. До заката у меня получилось сплести отпирающую руну, но не первой. Эта честь принадлежала Кэт, причем, в отличие от остальных, без выжженных пятен под ногами.
Глава 46
Довольно справедливо, что единственное оружие, способное убить темного колдуна, – то же, что привело их к бездушию. Энергия.
– Руны? – спросил Ксейден через несколько дней, опершись на мое плечо.
Я сидела у него в комнате за столом и разучивала сегодняшнее задание – треугольное мучение, которое каким-то там образом улучшало слух. Он взял одну из моих пяти неудачных попыток, выжженных на деревянном диске размером с ладонь, а я глубоко вдохнула аромат мыла на его коже.
Личная ванная была одним из очевидных достоинств жизни в комнате Риорсона.
– Мы пробный отряд. Я хотела рассказать тебе вчера ночью.
Я взяла тонкую прядь перламутровой энергии и сложила в третью фигуру в узоре, который нам задала на дом профессор Трисса, а потом оставила ярко гореть в воздухе перед собой, медленно потянувшись за новой. Теперь, когда я знала, что искать, отчетливо видела поток энергии – одновременно и твердый, и нематериальный, светящиеся пряди, прогибающиеся под моими касаниями. Впрочем, тот факт, что я их видела, еще не очень помогал вытягивать отдельные нити.
– Я тоже много что хотел рассказать вчера ночью, – сказал Ксейден, вернув диск на стол к остальным. – Но когда увидел тебя в постели, мой рот тут же оказался занят.
От воспоминаний мои губы изогнулись в довольную улыбку. Я сложила следующий треугольник, поменьше, и вставила его в крупные, парящие передо мной. Ксейден в последние дни чаще отсутствовал, чем был дома, – перевозил оружие из нашей кузни на фронт у реки Стоунвотер и пополнял арсенал Текаруса. Нынешняя вылазка заняла лишний день, потому что на них с Гарриком напали.
– Не нужна помощь? – спросил он, касаясь губами моей шеи.
– Сейчас ты… – у меня перехватило дыхание, когда он дошел до края моего доспеха на плече, – не помогаешь.
– Жаль. – Он снова поцеловал шею, потом выпрямился.
И хорошо, ведь через несколько минут уже начинались занятия.
– Ты поэтому оставил мне в Наварре ту книгу? – Я взяла следующую прядь и нарисовала круг, который предназначался для стабилизации фигур внутри. Должно было сработать.
– Хотел, чтобы ты была в форме, – сказал он, поднимая дневник Уоррика со стола и пролистывая.
– Спасибо.
– И как ты это можешь читать, – пробормотал Ксейден, закрывая дневник и возвращая его на стол, после чего направился к шкафу, где висела наша форма.
Я улыбнулась… Это утро было удивительно домашним и теплым. Я была на все готова, лишь бы все так между нами и осталось.
– Отец учил. – Я пожала плечами, проверяя, не упустила ли что-нибудь в изображении руны. – И в детстве это был наш с Даином тайный код.
– Никогда не думал, что Аэтос может быть любителем старого люцерийского, – заметил Ксейден.
Взяв деревянный диск левой рукой, я аккуратно перенесла на него гудящие нити энергии и прижала. Получилось намного лучше, чем в прошлые пять раз.
– Кстати, ты нанес на мой кинжал… – начала я, повернувшись на деревянном стуле, и так и осталась с открытым ртом, неприкрыто пялясь на то, как Ксейден достает из шкафа форму, стоя в одном полотенце. Как я не заметила, что все это время он ходил практически голый? Какая упущенная возможность…
– Будешь так на меня смотреть – не успеешь на занятия, – предупредил он с потемневшим взглядом, бросив одежду на кровать.
Я заставила себя отвернуться. Бреннан уже предостерегал Ксейдена, что стоит мне опоздать хоть раз – и меня вернут в назначенную по списку комнату.
– Ты нанес на кинжал отпирающую руну, да? – спросила я, складывая все диски, кроме только что сделанного, в рюкзак и не глядя на дневник Уоррика, дразнивший меня с края стола. – Так мы и выбрались из допросной камеры.
– Ее вариацию, да.
Взяв свою лучшую руну, я поднялась, накинула рюкзак на плечи и обернулась. Ксейден все еще оставался великолепно голым, но, к сожалению, – или к счастью для моего расписания, – уже в штанах.
– А поподробнее?
К моему смятению, вместо рубашки он потянулся за носками.
– Ты сама можешь сделать отпирающую руну. Она простая. – Ксейден пожал плечами. – Я добавил элемент необходимости. Теперь нельзя подойти к любой двери и открыть ее только потому, что хочется, но если кинжал при тебе и он почувствует необходимость отпереть дверь, то отопрет. Если бы ты добралась до кузни в Басгиате, она бы открылась. – Сидя на краю кровати, он надел сапоги.
– Все это время у меня был ключ?
У меня поднялись брови. Если бы я его уже не любила, влюбилась бы сейчас.
– Да. Что это тебя потянуло сегодня на расспросы? – Ксейден улыбнулся уголком губ.
Я сжала диск и закусила нижнюю губу. Беда в моем счастье посреди хаоса – я боялась задать даже один лишний вопрос, который мог подвергнуть хрупкое равновесие между нами угрозе.
– Что за руна на камне у твоей кровати? Это же руна, да?
– Да, и сложная. – Он выпрямился и потянулся за серым камнем, потом встал и протянул его мне. – В мире не найдется людей, которые знают, как ее повторить. Последней была полковник Майри.
Мама Лиама и Слоун. Я взяла камень, который удобно лег в ладонь, и стала рассматривать изощренные линии.
– Наверное, когда она ее делала, руна была огромной.
– Надо думать, что да. Она наверняка ее ужимала, когда переносила на камни.
– Камни? – Я посмотрела на него. – То есть их больше одного?
– Сто семь, – ответил он, с ожиданием глядя на меня.
Меченые. Он ждал вопроса.
– Что она делает? – Я провела большим пальцем по почерневшему рисунку.
– Делала. Это защитная руна, но только одноразовая. – Ксейден провел рукой по влажным волосам и помолчал. – Когда осваиваешься с рунами, можешь вплетать в них разные элементы. Например, чьи-нибудь волосы или даже другие руны для поиска предметов. Или защиты. Эта руна предназначена для защиты людей из родовой ветви моего отца.
– Тебя. – Я вернула ему камень. – Ты же его единственный ребенок?
– Да. Такие дали всем детям отступников перед тем, как наши родители отправились на Битву за Аретию. Нам велели носить их всегда – и мы носили их до самой казни.
Забирая камень, он коснулся пальцами моих.
У меня чуть не остановилось дыхание. Я не отрывала глаз от его лица.
– Они сделаны для противодействия печати того всадника, чей дракон их убьет. – Он сглотнул. – Но только если дракон использовал для убийства огонь.
– А это главный метод казни предателей, – прошептала я.
Ксейден кивнул.
– Я сжимал его в кулаке – как и все мы, – когда стояли и смотрели, как наших родителей выстраивают на казнь. И как только их… – его плечи поднялись, когда он сделал глубокий вдох, – сожгли, по моей руке пробежало тепло. В следующий раз я почувствовал такое уже после Молотьбы.
У меня расширились глаза, и я положила руку на его ладонь.
– Метка восстания? – Так вот почему завивающиеся отметины всегда начинались с рук.
Он вновь кивнул.
– Наши родители знали, что так или иначе умрут, и перед смертью убедились, что мы останемся под защитой. Я храню его из сентиментальных соображений. – Ксейден наклонился ко мне и поцеловал в лоб, потом отвернулся и положил камень на прикроватный столик. – Люблю, когда ты задаешь мне вопросы, – сказал он, наклоняясь за рубашкой. – Что еще хочешь знать?
На языке вертелся вопрос, почему он не рассказал о сделке с моей матерью, повлияло ли это на его чувства ко мне. Но когда он выпрямился, мой взгляд зацепился за серебряные шрамы на его спине – оставленные ею шрамы, – и я не смогла. Ксейден говорил, что полюбил меня с нашего первого поцелуя. Этого достаточно. Мне не нужно было знать о сделке больше, чем рассказала она… Или не хотелось знать – если это был шанс повредить нашим отношениям.
– Вайоленс? – Он надел рубашку и обернулся.
– Больше ничего, – ответила я с натужной улыбкой.
– Все хорошо? – Между его бровями появились две морщины. – Боди говорил, что Кэт портит тебе жизнь и у тебя вырывалась пара молний…
– Боди лучше не лезть не в свои дела. – Я бы ни за что не допустила, чтобы Ксейден переживал из-за меня перед многодневной вылазкой. Привстав на цыпочки, я нежно его поцеловала. – До завтрашнего вечера.
В его глазах промелькнуло разочарование, после чего он взял меня за затылок и задержал наши губы прижатыми друг к другу на лишнюю блаженную секунду.
– Ты близка к идеалу, но в этой руне нужен элемент направления.
– У меня отличная руна, а если понадобится помощь, я сама попрошу.
Я еще раз его чмокнула – просто потому, что могла, – и выбежала из комнаты. Как только я оказалась в коридоре, поднесла диск к уху.
Нахлынул шум. Топот на этаже сверху, хлопнувшая дверь впереди, гвалт подо мной – слишком много, чтобы разобрать хоть что-то.
– Ненавижу, когда он прав, – пробормотала я, помчавшись в класс.
Естественно, Кэт закалила руну идеально, отчего мне почти захотелось попросить Ксейдена о помощи, но, когда все занятия на сегодня закончились, он был уже далеко.