– Мы дали вам две недели на мирную адаптацию, а вы, к нашему разочарованию, так и не справились, – читала нам нотации Девера на следующей неделе.
Рядом с ней посреди тренировочного зала стояли Эметтерио и один из профессоров летунов. Зал был крошечным по сравнению с басгиатским – всего девять матов – и сейчас набит до отказа всеми кадетами в Аретии, плечом к плечу.
Включая летунов.
До сих пор мы сталкивались только на уроках рун – несколько всадников против нескольких летунов – и на обеде, который всегда кончался хотя бы одной да потасовкой.
– А какого хрена они ждали? – Рианнон рядом со мной скрестила руки на груди. – Мы убиваем друг друга веками, а теперь вдруг что? Должны плести друг другу венки и раскрывать самые темные и сокровенные тайны только потому, что они отдали нам светоч и поднялись на гору?
– Обстановочка напряженная, – согласилась я, сжимая проводник в правой руке и разминая ноющее плечо, надеясь, что оно простит меня за сон на боку. Через два дня меня ждал урок с Феликсом, и я начиняла стеклянную сферу энергией, как могла.
В последнее время сила вырывалась слишком часто – летуны при любой возможности швырялись оскорблениями и обвинениями в том, что я бросила в пропасть Луэллу вместо Визии.
В наших рядах наметился очевидный раскол: справа от меня – море черного, слева – коричневое поле, между нами – широкая голая полоса. Больше чем десяток кадетов красовались с синяками после драки, которая вчера завязалась в большом зале между Третьим крылом и двумя стаями летунов.
– Вчерашняя вспышка насилия совершенно неприемлема, – начала профессор летунов, и ее рыжая коса скользнула по плечу, когда она повернула голову, обращаясь не только к летунам, но и ко всем кадетам. – Перелом в этой войне наступит, только если работать сообща, и начинаться это должно здесь! – Она показала пальцем на всадников.
– Ну, удачи, – сказал себе под нос Ридок.
– Мы вносим значительные изменения в план обучения, – объявила Девера. – Разделения больше не будет.
У меня внутри все похолодело, а по залу прокатился недовольный ропот.
– А значит… – Девера повысила голос, заглушая гомон, – вы должны уважать друг друга как равных. Может, мы и в Аретии, но с сегодняшнего дня Кодексу драконьих всадников подчиняются все.
– Причем действительно все, – сказала профессор летунов, положив руку на пышное бедро. – Летуны тоже.
На коричневой половине заворчали.
– Вам все ясно?
– Да, профессор Киандра, – ответили они хором.
Проклятье. А это даже впечатляло, хоть они и смахивали на пехоту.
– Но мы понимаем, что не можем двигаться дальше, если не прекратим вражду между вами, – сказал Эметтерио, обводя взглядом обе половины зала. – В Басгиате есть метод для решения всех обид кадетов. Вы можете вызвать недруга на мат. Бой кончается, когда кто-либо теряет сознание или сдается.
– Или умирает, – добавил Аарик.
Все летуны охнули, а всадники из Басгиата закатили глаза. Они бы и дня у нас не продержались.
– Без убийств! – отчеканил Эметтерио, глядя прямо на Аарика. – В следующие шесть часов будут приниматься все просьбы на вызов между кадетами одного года. Вы покончите со своими распрями на этих матах, а потом оставите их в прошлом.
– Нам разрешают набить им морду? – тихо спросил Ридок.
– Вроде бы да, – прошептала Слоун в ответ.
– Какой великолепный день, – широко улыбнулась Имоджен, хрустя костяшками.
– Их готовили к борьбе с вэйнителями, – напомнила я. – Я бы не стала их недооценивать.
Если бы речь шла о печатях, они в небе и секунды не протянули бы, но в рукопашной? Велик шанс, что мы можем уступить.
– Вы можете бросить вызов только одному кадету, и каждый кадет может принять только один вызов, – говорил тем временем Эметтерио, подняв указательный палец и нахмурив густые брови. – Поэтому выбирайте с умом, потому что уже завтра всадник или летун, к которому у вас есть претензии, будет неприкасаем.
Вот дерьмо! Я со свистом втянула воздух. Могла быть только одна причина, по которой кадету нельзя бросить вызов, но они же не осмелятся… правда?
– Кодекс запрещает вызовы между членами одного отряда, – объяснила Девера летунам, потом повернулась к нам: – И с завтрашнего дня каждый отряд всадников примет одну стаю летунов.
Видимо, осмелятся.
Я побагровела от гнева, и мы с Рианнон тревожно переглянулись – как и все в нашем отряде, особенно Визия.
– Обратите внимание, что я сказала «примет», – буравила нас взглядом Девера. – Вы не просто станете союзниками. Ваши группы объединятся, сольются, сплавятся.
Это шло вразрез со всем, чему нас учили. Отряды священны. Отряды – это семья. Отряды рождаются после парапета и закаляются на Полосе, в Молотьбе и Военных играх. Отряды не сливаются, если только их не распускают из-за потерь, – а мы Железный отряд.
Мы не сгибаемся. И уж точно не сливаемся.
– И если не объединитесь, – голос профессора Киандры смягчился, когда она окинула взглядом зал, – мы проиграем во время первой же битвы. Мы умрем.
– Теперь мы готовы принимать ваши запросы, – сказал Эметтерио, заканчивая официальную часть на сегодняшний день.
Выстроились очереди желающих бросить вызов, и меня нисколько не удивило, что бо́льшая их часть – коричневая. У них было гораздо больше причин ненавидеть нас, чем у большинства из нас – ненавидеть их.
– Мы – Железный отряд и вести себя будем подобающе, – приказала Рианнон, когда к Эметтерио подошли последние. – Будем держаться вместе – и на матах преодолеем любые вызовы.
Все одиннадцать человек согласились.
Объявили первые вызовы, и я не удивилась, когда Трегер вызвал на мат Рианнон. Он явно еще бесился из-за удара на летном поле.
Выиграла она меньше чем через пять минут, а он снова ушел с рассеченной губой.
Зато командир-третьекурсник Бреген из стаи Кэт – коренастый, с россыпью шрамов – вырубил Квинн такой комбинацией, что у меня отвисла челюсть.
Когда Имоджен вызвала Нив – другая третьекурсница из стаи Кэт, с короткими светлыми волосами и глубоко посаженными глазами, – я уловила некую закономерность.
– Это все из-за меня, – сказала я тихо Рианнон, когда Имоджен крепко приложила соперницу по голове.
– А значит, из-за нас, – ответила она. – Пожалуйста, скажи, что ты в своей броне.
Я кивнула.
Имоджен и Нив обменивались точно просчитанными ударами, пока Девера не объявила ничью после того, как обе пустили кровь.
– Катриона Корделла и Вайолет Сорренгейл, – объявила Девера. – Сдайте оружие и выходите на мат.
– Не надо, – отговаривала Марен Кэт, но в прищуренных глазах у той была только решимость.
– Кто ж, блин, сомневался. – Я отдала проводник Рианнон.
– Почему я не удивляюсь, Кэт? – Имоджен бросила взгляд через мат, потом повернулась ко мне.
– Нормально. Предсказуемо, но нормально. – Я достала один за другим все тринадцать своих кинжалов и отдала ей.
– Она выше тебя по меньшей мере на пять дюймов, так что следи за дистанцией между вам, – тихо сказала Рианнон.
– Насколько я помню, она быстро атакует и не оставляет времени на ответную реакцию, так что в бою не сомневайся и доводи удары до конца, – добавила Имоджен.
– Ладно. – Я вдохнула через нос и выдохнула через рот, изо всех сил стараясь успокоить нервы, из-за которых желудок выделывал кульбиты. Знала бы я, как сегодня пойдет день, приняла бы меры раньше – может, отравила бы ее завтрак фонилью, которая росла на хребте ниже долины.
– Да ты справишься, – сказала Рианнон с кивком. – Тебя учили лучшие.
– Ксейден, – шепнула я, жалея, что он на границе, а не здесь.
– Я! – Она толкнула меня локтем и натянуто улыбнулась.
– Вайолет? – К нам подошла Слоун. – Сделай одолжение, надери ей задницу.
Мои губы невольно сложились в настоящую полуулыбку, и я кивнула ей, после чего ступила на мат. Видимо, ничто не объединяет врагов лучше общего противника – и по какой-то причине Кэт принимала меня за этого самого противника. Мат был той же плотности, как в Басгиате, так же пружинил под сапогами, когда я вышла на середину, где со зловещей усмешкой ждала Кэт.
«Выцарапай ей глаза, – посоветовала Андарна. – Серьезно. Глаза – самая мягкая ткань в организме. Просто воткни большие пальцы и…»
«Андарна! Не говори глупостей! – рявкнул Тэйрн. – Коленные чашечки – цель куда проще».
«Все, теперь тихо».
Я подняла щиты, заглушая Тэйрна и Андарну, насколько возможно.
– Без оружия. Без печатей, – говорила Девера. – Бой кончается, когда одна из вас…
– …без сознания или сдается, – договорила Кэт, не сводя с меня взгляда. – Мы знаем.
– Начинайте. – Девера сошла с мата, и я закрылась от шума вокруг, сосредоточив все внимание на Кэт, встающей в знакомую боевую стойку.
Я сделала так же, держась свободно и будучи готовой к любому ее движению. Если, как говорит Имоджен, она быстро атакует, мне лучше было играть от защиты.
– Это за Луэллу.
Кэт налетела на меня с комбинацией, от которой я закрылась руками, двигаясь так, чтобы удары проходили по касательной. Это было… просто, будто я выучила хореографию. Будто сработала мышечная память. Ее стойка сменилась, и я отскочила за секунду до ее удара ногой. Достав только воздух, Кэт пошатнулась и сделала шаг в сторону.
Проклятье. Да она дерется как… Ксейден. Он учил нас обеих.
Глава 47
Победа над вэйнителями начинается с определения их возраста и опыта. У адептов красноватые кольца вокруг глаз, которые могут блекнуть или быть ярче в зависимости от того, сколько энергии они выпьют. Глаза колдунов – разных оттенков красного, и в гневе у них расширяются и темнеют вены на лице. У мудрецов – ответственных за инициацию – глаза всегда алые, а вены под кожей, от век к вискам, с возрастом все заметнее. Выше них лишь мавены. Однако ни одного из мавенов – их генералов – до сих пор еще не изловили для изучения.