«Ты дышишь огнем», – подтвердил Тэйрн с ноткой гордости.
«Я дышу огнем!» – Андарна, красуясь, вытянула шею.
«Мельгрен приказал отправляться в Долину».
Тэйрн прищурился и повернул голову к Сгаэль.
– Они отзывают в Долину весь отряд? – Я подняла глаза, отметив, что в нашем секторе осталось всего две виверны.
«Орда устала ждать сигнала к атаке» – так сказал темный колдун. Последняя волна еще не нанесла удар.
– Не весь отряд. Только нас, – уточнил Ксейден, выходя из-за Тэйрна.
От его рук, где дождь падал на открытые участки кожи, поднимались струйки дыма. Он выглядел таким же усталым, как и я, и на его предплечье кровоточил порез, но заметив, что других ран нет, я облегченно выдохнула.
– Они еще не выслали последнюю волну, а Сойер и Аотром уже ранены. Если убрать нас двоих, отряд и Бреннан с камнем окажутся под угрозой. – Я покачала головой.
Этого нельзя допускать. Бреннан – наш лучший шанс пережить этот день.
– Вот именно, – согласился Ксейден, подходя ближе. – «Ты в порядке?» – Его рука легла мне на плечи, когда он с силой поцеловал меня в висок. – Они там держатся, пока волна не сойдет на нет. Нужно скорее заявить о своих доводах.
«Я в порядке», – заверила я. – Идем.
«Они впереди. Встретимся там», – сказал Тэйрн.
«Иди к Мабху», – велела я Андарне, взявшись за левое плечо и разминая сустав, пытаясь ослабить режущую и пульсирующую боль где-то в глубине.
Андарна дважды щелкнула хвостом, и лишь потом ушла, но хотя бы в направлении зала с камнем чар.
В коридорах Басгиата кипел хаос. Когда мы прошли мимо шеренги грифонов в охраняемую боковую дверь под колокольней, внутри меня все похолодело. У входа в лазарет с этого этажа, привалившись к стене, сидели пехотинцы и всадники с ранениями разной степени тяжести, в основном с ожогами, и крики боли заполняли каменный коридор, пока целители со второго и третьего курсов носились от пациента к пациенту.
– Койки кончились двадцать минут назад, – тихо пояснила Кэт. – Пехота понесла самые большие потери.
– Так обычно и бывает, – сказал Ксейден, не сводя глаз с двери во двор в другом конце коридора, за десятком раненых, сидевших справа.
Мы резко остановились, пропуская бегущий пехотный отряд. Знаки на их воротниках говорили, что это первогодки.
– Вайолет. – Кэт взяла меня за локоть, и я повернулась к ней, отставая от Ксейдена, открывшего дверь. – Передай матери, что мы будем сражаться в воздухе, если она прекратит дождь, а если нет, то переведемся в пехоту. У меня больше опыта в борьбе с вэйнителями, чем почти у кого угодно, а грифоны исключительно эффективны на земле.
В ее карих глазах была только решимость, и я кивнула:
– Я скажу.
Она отпустила меня, и мы с Ксейденом вышли во двор.
Дальше мы пробирались через чистейшее безумие; ряды в темно-синем выслушивали приказы от трясущихся второкурсников. Как будто их основные силы прорвали и они собирали отряды из тех, кто остался цел.
На середине двора мы уже увидели совещание офицеров перед открытыми воротами.
– Хоть ворота-то можно закрыть! – крикнул Ксейдену один из кадетов-пехотинцев, пока мы шли мимо.
– Закрытые ворота не помогут, – ответил Ксейден, показывая налево – на тушу виверны, торчавшую из провалившейся крыши. – Даже если бы они не летали, те пять секунд, за которые они бы прорвались сюда, не стоят стратегически важного прохода.
Я сочувственно посмотрела на второкурсника и последовала за Ксейденом.
– Ты бы мог быть и…
– Любезнее? Мягче? – хмыкнул он. – Добрее? И как это им, блин, поможет?
В целом он не ошибался.
– Эй! – окликнула нас второкурсница в темно-синем из отряда справа, глядя куда-то за мое плечо.
– Прости, но он прав. Закрытые ворота вам не помогут, – сказала я как можно мягче.
– Да я не об этом. – Она указала мне за спину. – За вами бежит писец.
Я оглянулась и увидела, как ко мне под дождем спешит Есиния, пряча руку под балахоном.
Не хочет замочить дневник.
– Уговори ее уйти в место побезопаснее, – предложил Ксейден. – А я пока начну битву без тебя.
Он прошел под первой подъемной решеткой в арку тридцати футов толщиной, служившую главными воротами Басгиата, и тут же завладел вниманием моей матери, генерала Мельгрена и трех его адъютантов, стоявших у второй решетки. За ними хлестали хвостами их драконы, образуя собой стены в половину высоты самой крепости, а в случае Кодага – и повыше.
«Ты должна…» – начала я показывать жестами Есинии, потом уронила руки, осознав, что безопасных мест здесь нет.
Есиния ухватила меня свободной рукой за локоть и утянула в арку, под решетку. Не вынимая дневника, она начала жестикулировать одной рукой: «Я думаю, между дневниками есть разница, но еще думаю, что дневник Лиры лжет».
«Что ты узнала?» – спросила я, держась спиной к Мельгрену и поднимая щиты, чтобы заблокировать всех, даже Тэйрна с Андарной.
«Я думаю, что семь. – Есиния подняла брови. – Но этого не может быть».
«Не понимаю. – Я покачала головой. – Семь чего?»
«Это единственная разница между дневниками. Сперва я думала: может, речь о рунах; может, я неправильно перевела, ведь на камне чар в Аретии – семь рун, – жестикулировала она, морща лоб. – Но я проверила и перепроверила».
«Покажи».
Она кивнула, достала дневник Лиры и пролистала на середину, постучав пальцем по символу в центре страницы и передав мне, заодно освободив руки.
«Этот символ – „семь“. Но Уоррик писал: „шесть“. Помнишь?»
У меня упало сердце, и я медленно кивнула. Она наверняка ошибалась.
«Здесь написано: „Совместить дыхание жизни семерых и одного и зажечь камень в железном пламени“».
Я вздохнула, опустив плечи. Семь драконов – это невозможно. Родов только шесть: черные, синие, зеленые, оранжевые, коричневые и красные.
Я вернула дневник:
– Значит, может, это не семерка. Может, ты перепутала?
Есиния покачала головой, пролистав на первую страницу и вернув мне.
«Вот! – Она постучала по символам, потом подняла руки. – Это история Лиры из Первых Шестерых. – Она указала на знак, обозначающий цифру „шесть“, потом перевернула страницы на прошлое место в середине. – А это – семь».
У меня раскрылся рот. Блядь. Блядь. Блядь.
«Они похожи, – жестикулировала Есиния. – Но это не семерка. И на камне чар в Аретии семь кругов. Семь рун. Семь!» – она повторила последнее слово, будто я его не понимала.
Семь. Мысли кружились в голове слишком быстро, чтобы я могла ухватиться хоть за одну.
«Этот дневник наверняка… неправильный», – сказала Есиния.
Я закрыла дневник и отдала подруге: «Спасибо. Иди в лазарет. Там Сойер, и если мы…»
Она сунула дневник в балахон и начала жестикулировать еще раньше, чем я договорила.
«Почему Сойер в лазарете?» – спросила она с распахнутыми глазами.
«Виверна откусила ему ногу».
Есиния ахнула.
«Иди. Если мы эвакуируемым раненых, Марен обещала за ним присмотреть, а значит, там и для тебя самое безопасное место. Она вывезет вас обоих».
Есиния кивнула: «Береги себя».
«Ты тоже».
Она подобрала полы балахона и побежала через двор к самой южной двери. Я повернулась к ставке командования, собравшейся в конце арки, и двинулась к ним. Голова шла кругом.
Мог ли иметься в виду грифон? Это и значит – «шесть и один»? Нет. Если бы чары ставил грифон, в их пределах работала бы и магия летунов. Но семи пород драконов просто не существует…
Я запнулась и уперлась рукой в стену, пока разум двинулся по единственно возможному пути. Хоть это и был полный бред.
Но…
Вот дерьмо.
Я тут же захлопнула мысли, пока никто из связанных со мной не заглянул за щиты и не узнал, о чем я думала.
– Категорически нет! – рявкнул Ксейден на Мельгрена, стоявшего между двумя адъютантами.
Я встала между мамой и Ксейденом.
– Думаешь, кадеты смогут защитить все это?! – Полковник Панчек отчаянно взмахнул рукой, словно дубинохвост – хвостом.
У меня застыло сердце, когда Тейн сбил последнюю виверну в нашем секторе. Серая туша кувырком рухнула где-то к северо-востоку, за линией драконов.
– Что ты здесь делаешь? – спросила мама, когда я подняла взгляд к ряду виверн, зависших вдали.
Нас пока только ранили, но это явно был добивающий отряд, и в его центре зияла дыра, словно они кого-то дожидались.
– А она всегда рядом с ним, – съязвил Мельгрен.
Те виверны ждали, как и говорил темный колдун, и мое сердце замерло при мысли, кого они могли ждать.
– Мы не заберем Тэйрна и Сгаэль на защиту Долины, – объявил Ксейден, сложив руки на груди. – Там уже есть Первое и Второе крыло плюс все несвязанные драконы.
Справа у башни, ведущей на парапет, приземлились Сгаэль и Тэйрн, и мне оставалось только надеяться, что Андарна не пряталась где-то рядом, ведь я не смела опускать щиты, чтобы проверить. Впервые я стала той, кто хранит не просто секрет, а, возможно, главный из всех секретов.
– Ты – причина, по которой я не могу строить планы! – ярился на Ксейдена генерал Мельгрен. – Ты – причина, по которой я даже не предвидел этой битвы! – Он пытался смотреть на Ксейдена свысока, но был по меньшей мере на дюйм ниже.
– Можете не благодарить, что мы прилетели на помощь, – ответил Ксейден, заслужив в ответ язвительную усмешку.
– Долина – единственное, что имеет значение, – перебила мама, чуть сдвинувшись так, чтобы закрыть меня плечом от Мельгрена. – Архивы уже запечатаны. Крепость всегда можно будет перестроить.
– Вы ее бросите, – тихо произнес Ксейден тем холодным, угрожающим тоном, который когда-то пугал меня до жути.
Судя по тому, как отступил Панчек, эффективность этого самого тона никуда не делась.
Зависло осуждающее молчание. Мой взгляд бегал от лица к лицу в поисках кого-то – кого угодно, – кто нас поддержит.
– Они могут в любой момент спустить их с поводка. – Мельгрен показал на висевшую в воздухе орду. – У нас больше шестидесяти пар, в которых ранены дракон или всадник. Мы для них как готовое пиршество.