– Представим, что мы действительно это сделали и кто-то слил эту информацию, – покосилась на меня Рианнон. – Ты знаешь его лучше всех нас. Каким будет его следующий шаг?
– Начнем с того, что я не думаю, будто мы нападаем на мирных жителей по ту сторону границы. – И это правда. Мы просто ничем им и не помогали. – Но если листовки напечатал не Маркем, то он будет сеять сомнения, менять тему разговора и отвлекать.
– На самом деле прямо сейчас нам нужно обсудить два более насущных вопроса, – холодным лекторским тоном продолжил Маркем. – Так что передайте эти бумажки влево. Их заберут, чтобы обсудить тогда, когда вы станете более… рациональными.
По залу прошла рябь – все спешили выполнить распоряжение. Я не хотела отдавать свою, но это привлекло бы ненужное внимание.
Профессор Девера быстрыми точными движениями сложила свой экземпляр вчетверо и убрала в карман.
– Ну правда. – Маркем покачал головой. – Вы должны были в считаные секунды понять, что это вражеская пропаганда.
Сеять сомнения. Вынуждена признать, что он хорош. Стопки агиток достигли края рядов, сидящие там кадеты начали передавать их вперед, и гора бумаги росла все больше и больше по мере того, как опускалась вниз.
– Когда это за всю историю Наварры мы собирали отряд, состоящий исключительно из синих драконов? – Маркем смотрел на нас как на неразумных детей. Словно мы вообще ничего не знали и не понимали.
Умно. Как же он умен. Теперь, когда все листовки были собраны, каждый кадет в комнате будет задаваться вопросом о точной формулировке. Каждый кадет, кроме всадников, понимавших значение всего предложения, сосредоточится только на слове «пламя».
– Что ж, как я и сказал, – Маркем хлопнул в ладоши и вздохнул, – мы вернемся к сегодняшнему уроку, когда будем готовы. Прямо сейчас приступим к первому вопросу на повестке дня, а потом нас ждет празднование.
Смена темы закончена. Пора отвлекать внимание.
– Я не был уверен, что этот день наступит. Поэтому, надеюсь, вы простите нас за то, что держали в секрете месяцы тяжелой работы полковника Нолона. Мы не хотели разочаровывать вас, если он не смог бы осуществить то, что, возможно, станет величайшим достижением в истории любого восстановителя.
Не хотел нас разочаровывать? Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза.
Маркем протянул руку в сторону двери и улыбнулся:
– Несколько месяцев назад он был погребен под тяжестью горы. Однако Нолон исцелил кость за костью в его теле, чтобы вернуть в ваш квадрант.
Погребен… под тяжестью горы?.. Быть того не может! Меня словно ударили под дых, и барабанный бой крови, пульсирующей в моих ушах, заглушил поднявшийся в зале гул.
– Да ни в жизнь, – сквозь мою панику прорвался голос Ридока.
«Тэйрн?»
Я не смогла заставить себя посмотреть.
«Проверяю». Его резкий, напряженный тон напомнил мне Рессон.
– Давайте же все вместе поприветствуем вашего собрата-всадника Джека Барлоу! – Маркем начал аплодировать. К нему присоединились все собравшиеся в зале для инструктажа, и громче всех, пока по лестнице спускались две фигуры, хлопали всадники из Первого крыла.
Дышать. Вдох. Выдох. Я буквально заталкивала воздух в легкие, а Рианнон взяла меня за руку и крепко сжала.
– Это он, – произнесла Ри. – Это правда он.
– Ты обрушила на эту жалкую задницу целый утес. – Сойер медленно хлопал, но его действия были лишь показухой. – Как там могло остаться что-то для исцеления?
Покосившись влево, я наконец набралась смелости посмотреть.
Та же грузная фигура. Те же светлые волосы. Те же черты лица. Те же руки, едва не задушившие меня во время испытаний в прошлом году… прямо перед тем, как я убила его во время Военных игр, когда манифестировала моя печать.
Спустившись на несколько рядов ниже нас, Джек и сопровождавшая его Кэролайн Эштон повернулись и пошли мимо других второкурсников. Теперь все обрело смысл. Секретность. Ее посещения госпиталя. Утомленность Нолона.
Джек остановился возле пустого места в ряду своего отряда, медленно повернулся и кивнул, принимая аплодисменты. У него было смиренное лицо человека, понимающего, что он получил второй шанс, которого абсолютно не заслуживал. А затем Джек принялся рыскать взглядом по рядам.
Взгляд его льдистых голубых глаз встретился с моим. Любые сомнения, которые у меня еще оставались, скоропостижно скончались. Это он. Сердце стукнуло так отчаянно, что подскочило к самой глотке.
– Может, он выучил урок? – высоким от пустой надежды голосом спросила Рианнон.
– Нет, – ответил Ридок, опуская руки. – Он определенно попытается убить Ви. Снова.
Глава 26
Восстановители – не целители. Целители связаны Кодексом Крайтона, они поклялись всегда помогать в минуту нужды и не причинять вреда ни единому живому человеку. Восстановители – всадники. Они приносят присягу только Кодексу. Они могут с такой же легкостью навредить, что и исцелить.
– Утешил! – прошипела Рианнон.
Мы все смотрели на долбаного Джека Барлоу. Слабая, почти нежная улыбка на миг коснулась его губ, и мы все затихли, когда он кивнул мне, а затем быстро отвернулся и сел на свое место.
– Это что за херня сейчас была? – поинтересовался Ридок.
– Понятия не имею.
Впервые со времен парапета во взгляде Джека было что-то кроме чистой злобы.
«Это он, – прорычал Тэйрн. – Бейд скрывала правду все эти месяцы».
«Я поняла».
Я бы спросила, как дракон может утаить что-либо в Долине, но ведь и про Андарну знали далеко не все.
«Будь настороже все время», – предупредил Тэйрн.
Рианнон стиснула мою руку и поежилась.
– Может, несколько месяцев среди мертвецов изменили его характер.
– Может. – Сойер прищурился, словно пытался пробурить взглядом дыру в затылке Барлоу. – Но лучше бы нам снова его убить.
– Мне нравится этот план, – согласился с ним Ридок.
– Давайте пока будем просто присматривать за ним, – предложила я, заставив свой голос звучать как можно ровнее.
Аплодисменты тем временем наконец утихли, позволяя собрать мысли в кучку.
Джек жив. Допустим. Он – далеко не худшее, с чем мне пришлось столкнуться за прошлый год. Я справилась даже не с одним, а с двумя вэйнителями. С помощью Ксейдена уничтожила целую стаю виверн. Может, Джек изменился. Может, нет. В любом случае, мои навыки рукопашного боя и печати стали намного лучше, а я что-то сомневалась, чтобы у него было время тренироваться в лазарете.
Ридок, Сойер и Рианнон смотрели на меня так, словно ждали, что я вот-вот отращу хвост и начну изрыгать пламя.
– Да все со мной в порядке, – заверила я их. – Правда. Прекратите пялиться.
У меня нет опции быть не в порядке.
Все трое одарили меня скептическими взглядами разной степени серьезности, затем повернулись к преподавателям.
Маркем кашлянул и в наступившей тишине сказал:
– Теперь перейдем ко второму насущному вопросу.
Он кивнул профессору Девере.
– Вчера вечером произошло беспрецедентное нападение на один из наших крупнейших форпостов, – произнесла она, расправив плечи и оглядывая зал.
Среди кадетов поднялся ропот.
– Снова? – пробормотала Рианнон. – Да что за херня там творится?
Она отпустила мою руку и начала делать записи.
Сконцентрироваться. Мне надо сконцентрироваться.
– И вот это, кадеты, уже не домыслы. Не пропаганда. Не игра. – На последнем слове Девера покосилась на Маркема. – Это нападение беспрецедентное не только потому, что после предыдущего прошло совсем немного времени, но и потому, что в нем участвовали сразу три стаи.
Она вскинула острый подбородок.
Я покосилась на карту, заставляя свой разум заработать.
Моя первая догадка – это Пелхем на границе с Сигнисеном, но был еще Келдави на границе с Брайевиком, он едва не пал на прошлой неделе. Может, летуны осознали наши слабости?
– Они напали на Сэмарру вскоре после заката, когда бо́льшая часть отряда уже завершала дневное патрулирование.
Воздух застыл в легких, а сердце замерло. Теперь Девера привлекла мое полное и безраздельное внимание. Я забыла и про Джека Барлоу, и про листовки с поромиэльскими новостями – все померкло в сравнении с этими словами профессора Деверы.
Они живы. Они должны быть живы.
Я не могла представить жизнь без Миры… и Ксейдена? Невозможно даже представить себе подобную вероятность.
О боги, Сгаэль же злилась сегодня ночью. Я полностью опустила щиты и попыталась отыскать связь, которую на таком расстоянии даже не смогла бы почувствовать. И тем не менее я искала.
«Тэйрн?»
Я хотела связаться с драконом, но беспокойство переполнило меня, подавляя любую логическую мысль. Оно было не мое, однако с тем же успехом могло бы принадлежать мне. Сердце замерло от нехорошего предчувствия.
– Трое всадников, не участвовавших в патруле, успешно защитили форпост. Их победа просто поразительна. Но хотя никто из всадников не погиб, – Девера покосилась на меня, – один получил серьезные ранения.
Нет! Отрицание, быстрое и резкое.
По моим венам побежали гнев и ужас.
Профессор Девера почесала левую сторону шеи и отвернулась.
– У вас есть вопросы?
Левая сторона шеи.
Метка восстания у Ксейдена.
С Мирой все в порядке, но Ксейден… Я не могла здесь находиться. Не могла оставаться тут, когда должна была быть там. Других вариантов просто не существовало. «Здесь» больше не имело значения. Попросту не существовало.
– Мне надо идти! – Я подхватила с пола сумку и перекинула ремень через плечо.
– Они прорвались на территорию форпоста? – спросил кто-то из передних рядов.
– Ви? – Рианнон попыталась ухватить меня за руку, но я уже протискивалась вдоль заполненного ряда к лестнице.
– Кадет Сорренгейл! – окликнул меня профессор Маркем.