Должно быть, Нолон лечил только самые тяжелые ранения, потому что у меня на щеках, лбу и шее красовался великолепный набор из свежих фиолетово-черных синяков и старых, зеленоватых, и эта раскраска уползала и под ворот формы.
Ксейдена трясло чуть ли не все время, когда я переодевалась.
– Если не верите, спросите своих драконов! – крикнул Даин.
«Если драконы согласятся им сказать», – заметил Тэйрн, направлявшийся к нам из Долины. Десять минут назад я наконец доверилась матери и выпила антидот – Тэйрн заявлял, что это было единственное логическое решение, – а он все-таки выбрал меня за ум.
«Что решил Эмпирей?»
Сегодня выбор делали не только мы.
«Решает каждый дракон. Сам за себя. Они не вмешаются и не станут наказывать тех, кто решит улететь и забрать с собой гнезда с яйцами и птенцов».
Это было все-таки лучше альтернативы – полномасштабной резни, убийства тех драконов, кто захочет сражаться.
«Ты правда в порядке?» – спросила я снова. Связь между нами ощущалась странно, будто он сдерживался больше обычного.
«Я потерял Соласа в лабиринте пещер. Не смог лично убить его и Варриша в наказание. Когда я его найду, продлю его мучения перед смертью».
Я понимала его чувства.
«А Андарна?»
«Готовится к бою. Заберем ее, когда будем улетать. – Он помялся. – И ты готовься. Она еще спит».
Тревога в животе стянулась узлом.
«Что случилось? Что ты недоговариваешь?»
«Старейшины еще никогда не видели, чтобы подросток так долго пробыл в Сне-без-сновидений».
У меня упало сердце.
– Ты врешь! – крикнула Аура Бейнхэвен, возвращая мое внимание к нынешней ситуации. И бросилась на Даина с мечом в руке.
Путь ей преградил Гаррик, обнаживший клинок.
– Я не против пополнить свой счет на сегодня, Бейнхэвен.
Хитон – с волосами, выкрашенными в цвет фиолетового пламени, под стать цвету моих синяков, – стоявший внизу, у лестницы, выхватил свой топор и повернулся к строю вместе с Эмери, который уже стоял с мечом наготове, и Сианной, охраняющей его сзади.
Ксейден не терял даром время в те пять дней, что я провела в камере. Он вернулся со всеми выпускниками, носящими метку отступника, и немалым числом других сторонников. Но не со всеми.
– Лучше поторопиться. – Я посмотрела на Ксейдена. – Профессора будут здесь в любую минуту.
Диверсия, которую устроил Боди на летном поле, выиграла нам время для встречи без ведома учителей, но немного, особенно учитывая, что Девера, Каори, Карр и Эметтерио еще оставались в учебном корпусе.
– Милости прошу, – ответил Ксейден со скучающим выражением. – Можешь попробовать их убедить.
«Поделись воспоминанием о Рессоне, но не дальше того, – сказала я Тэйрну. – Это самый простой способ донести до всех одну и ту же информацию».
«Я против этой идеи», – зашипел он: делиться воспоминаниями вне связи с всадником – не самое приятное дело.
«Есть получше?»
Тэйрн заворчал, и я увидела, как это происходит. По строю словно пробежала рябь из разом склонившихся голов и удивленных возгласов.
– Вот, совсем другое дело. – Я перенесла вес на менее пострадавшее колено, и левая рука Ксейдена сжалась у меня на талии, а правую он держал поближе к мечу.
Ксейден вздохнул:
– Тоже способ достичь цели, но хотелось бы, чтобы кое-что ты придержала.
Например, гибель Лиама.
– Это правда! – воскликнул кто-то из Второго крыла, пошатнувшись и выйдя из строя.
– Какого хрена вы несете? – крикнул другой, в замешательстве оглядывая остальных.
– Если ваши драконы не выберут… – начал Даин, но его голос заглушил галдеж в рядах кадетов.
– Как дела, командир крыла? – слова Ксейдена просто истекали сарказмом.
– Думаешь, справишься лучше? – медленно повернулся к нему Даин.
– Можешь стоять сама? – спросил меня Ксейден.
Я кивнула, поморщившись от резких уколов боли по всему телу, и выпрямилась.
Он сделал шаг вперед, поднял руки – и от стены позади нас хлынули тени, погружая всех нас в кромешную тьму. Я почувствовала на мгновение, что у моей щеки, там, где она была рассечена почти до кости, словно свистнула тонкая леска… И среди кадетов раздались крики.
– Хватит! – загрохотал Ксейден усиленным голосом, потрясшим даже помост у нас под ногами.
Плац затих.
Тени спешно отступили, оставив кадетов молча, потрясенно глазеть на Ксейдена.
– Вот же показушник, – пробормотал Гаррик через плечо, все еще стоя нос к носу с Аурой.
Ксейден криво улыбнулся, а потом крикнул:
– Все вы – всадники! Все – избранные, прошедшие Молотьбу, отвечающие за то, что будет с миром дальше. Вот и ведите себя подобающе! То, что рассказал Аэтос, – правда. Верить или нет, решать вам. Но если ваш дракон решил не делиться тем, что видел, тогда выбор сделан за вас.
Воздух наполнил шум крыльев, и по строю пробежал ропот. Я встретилась глазами с Ри, стоявшей во главе нашего отряда. Она незаметно кивнула в сторону ротонды.
Я глянула туда и заметила троицу фигур в бежевом, собирающих рюкзаки, во главе с Есинией. Слава богам, они пришли. Теперь осталось уговорить трех драконов их понести.
«Уже сделано, – пообещал Тэйрн. – Но только в этот раз».
Пусть. Этого достаточно, чтобы спасти их жизни.
– Войны не ждут, когда вы будете готовы, – продолжил Ксейден, – и не заблуждайтесь – мы на войне. Но войне, где мы уступаем не только силой печатей, но и превосходством в воздухе.
«Так ты себе представляешь ободряющую речь?»
«Если их надо ободрять, пусть лучше не идут с нами».
Справедливо.
– Выбор, который вы сделаете в следующий час, определит ход – а то и конец – вашей жизни. Если пойдете с нами, не могу обещать, что вы выживете. Но если останетесь, то гарантирую, что вы умрете, сражаясь не на той стороне. Вэйнители не остановятся на границе. Они выпьют всю магию Поромиэля до капли и придут на земли драконов в Долине.
– Если мы пойдем с вами, нас объявят предателями! – раздался голос из Третьего крыла. – И будут правы!
– Чтобы заслужить статус предателя, надо в присутствии заинтересованных лиц объявить о своей верности другой стороне, – возразил Ксейден. – А что касается охоты на нас… – Он медленно выдохнул, опуская плечи. – Пусть ловят. Мы спрячемся так, что нас не найдут.
Мое сердце билось все быстрее, и шум крыльев в воздухе становился уже просто оглушительным.
Дверь, ведущая к Полосе и проходу на летное поле, распахнулась, и оттуда вырвался десяток профессоров с гневными лицами.
– Что вы наделали?! – кричал Карр на бегу. Он направлялся к нам, вскидывая руки, и ветер трепал его волосы. – Вы погубите нас всех, и ради кого? Ради людей, которых никогда не встречали? Я этого не допущу!
– Боди! – приказал Ксейден, когда Карр достиг Третьего крыла.
Из рук Карра вырвалось пламя, устремившись к помосту, и внутри меня все оборвалось.
Время словно замедлилось, когда Боди выступил вперед и сделал движение, словно поворачивал рычаг.
Огонь потух, как его и не бывало, оставив Карра в изумлении таращиться себе на ладони.
– Вы нас хорошо учили, профессор, – сказал Боди, не опуская руки. – Может, даже слишком.
Охренеть.
«Он может отражать печати», – объяснил мне Ксейден.
Ну это, конечно, пиздец как пугающе.
Остальные профессора задрали подбородки, глядя на драконов, заполнивших все небо.
Зеленые. Оранжевые. Красные. Коричневые. Синие. Я подняла глаза и увидела Тэйрна, который быстро снижался. Черные.
Ксейден подхватил меня за талию, когда стены крепости затряслись под весом приземлявшихся драконов. Когти впились в стены, кроша кладку, и несколько десятков крылатых, если не больше сотни, заняли все свободное место вокруг. Одни сели на горном склоне позади нас, другие опустились на башни квадранта, нависнув над плацем, как живые скульптуры.
– Мы не будем вам мешать, – сказала Девера Ксейдену, потом двинулась к своему дракону у Парапета. – И вообще, кое-кто хотел бы к вам присоединиться.
– Неужто? – ухмыльнулся Боди.
– А кто, по-вашему, распространил новости о Золии на инструктаже?
Она кивнула. Мои губы невольно растянулись в улыбке. Она именно та, за кого я ее всегда и принимала.
– Вылетаем через час! – крикнул Ксейден. – Перед вами простой выбор. Ваш личный. Можете защищать Наварру, а можете сражаться за весь Континент.
Тэйрн лег перед помостом и с недовольным ворчанием позволил Ксейдену поднять меня в седло, но мы все же справились. Мы поднялись в воздух и полетели на юг в самой большой стае, что я видела в жизни: двести драконов и сто один всадник, почти половина квадранта. И были еще другие, но они летели по долгому, окружному маршруту с птенцами.
Тэйрн нес Андарну, которая пугающе обмякла во сне. Большую часть пути я тоже проспала, лежа на седле: тело потребовало отдыха, чтобы собраться заново.
В неразберихе трудно было разглядеть каждое лицо, но я гордилась тем, что за нами пошли все до единого члены моего отряда, даже первокурсники, с трудом сидевшие в седле. Они продержались всю ночь, и утро, и следующий день, пока стая неслась все дальше и дальше на пределе сил.
Меченые заняли позиции по краям строя, пряча нас от взгляда Мельгрена, если он вдруг решил бы сразиться с нами, и летели мы самым безлюдным маршрутом, но все же трудно скрыть целую тучу драконов, пусть даже на такой высоте.
Однако, должно быть, на границу призвали не только командование. Когда мы пересекали границу Тиррендора, взмыв высоко над утесами Дралора, мы не встретили ни единого патруля.
«Почти на месте», – сообщил мне Тэйрн, когда мы миновали кристальные воды реки Беата.
«Я в порядке».
«Мне можно не врать. Я все чувствую. Усталость. Боль. Скрип несросшейся кости в левой руке. Запекшиеся раны на лице. Нытье в левом колене, которое утихает, только когда…»