У нас не было чар. Не было оружия. Почти не было опытных всадников. А все потому, что я действовала безрассудно.
Энергия нарастала, дрожа на кончиках пальцев.
Ко мне подошел Феликс, серьезно вглядываясь в меня, потом протянул руку.
Я моргнула, бросив взгляд на его рассеченную ладонь, потом – на его лицо.
– Твоя рука.
Он поднял брови. Я протянула ему здоровую руку, но вместо того, чтобы коснуться ее, он склонил голову набок, глядя на мои подрагивающие пальцы.
– Пожалуй, лучше начать уже завтра, – вздохнул он. – Пропустим пробежку. Будем тренировать твою печать.
А потом тоже ушел. Его шаги отразились от стен каменной площадки, я повернулась следом и выхватила взглядом поджатые губы Ксейдена, пока Килин что-то тихо ему выговаривала, а еще – отражение магических огней на стали ее боевого топора.
Ксейден прав. Для войны требуется оружие.
«Отвези меня к Текарусу», – потребовала я.
Он вскинул глаза и стиснул зубы.
«Я лучше умру».
«Мы и умрем, если не отвезешь».
«Этого не будет. Тема закрыта».
Ксейден сложил руки на груди и вернулся к разговору с Килин.
На хер.
Я прошла мимо него, направляясь на выход. Я не могла оставить друзей беззащитными, когда сама же их в это и втянула.
– Вайолет! – крикнул Бреннан, догоняя меня.
– Уходи! – огрызнулась я на брата.
– Пока у тебя такое лицо? Не дождешься.
– Какое? – Я обожгла его взглядом, хоть и знала, что он ни в чем не виноват.
– Такое же, как в восемь лет, когда ты двенадцать часов проторчала над тарелкой с тыквой.
– В смысле?!
Под ногами у нас хрустели камни, пока мы спускались по тропинке к дому Риорсонов.
– Двенадцать. Часов, – кивнул он. – Папа просил тебя уложить, убеждал ее, что ты не будешь это есть, а мама заявила, что ты не ляжешь, пока все не съешь.
– К чему ты это?
– Когда я проснулся на следующее утро, мама с папой спали прямо за столом, а ты завтракала хлебом с сыром. Я знаю это лицо, Вайолет. Когда ты упираешься, то становишься упорнее всех нас, вместе взятых, так что нет – я не уйду.
– Ладно. – Я пожала плечами. – Теперь для разнообразия ты будешь ходить за мной хвостом.
Уже скоро мы вошли в охраняемую заднюю дверь дома Риорсонов и двинулись по сети коридоров к главному.
«Тэйрн».
«О, сейчас будет весело», – ответила Андарна.
Вздох Тэйрна я почувствовала задолго до того, как услышала.
«Ты знаешь, что другого пути нет».
Еще поворот – и мы вошли в большой зал, который оглушал гвалтом и шумом. Мой взгляд заметался между длинными столами и остановился на новоприбывших всадниках.
«Я подумаю», – ворчливо согласился Тэйрн.
«Спасибо».
Я прошла через море черного с Бреннаном за спиной, встретившись глазами с Мирой, сидевшей во главе стола со своими друзьями.
– Вайолет? – Она прищурилась, увидев мою перебинтованную руку, и отставила оловянную кружку.
– Мне нужна твоя помощь.
Глава 40
В ходе восстания он начал с поиска союзников, из которых первым стал виконт Текарус из поромиэльской провинции Кровла.
Ксейден наложил вето и на вторую мою просьбу отправиться в Кордин, как чересчур заботливый засранец, и тогда я, довольная, завалила его в постель, уверенная в своих планах. До того как я проснулась на следующее утро, он отправился искать других наваррских дезертиров.
Если бы я не чувствовала его на своих набухших губах и в каждом ноющем мускуле, могла бы подумать, что вчера он мне приснился.
Видимо, это была наша новая норма.
– Ну? – Феликс сложил руки на могучей груди и поднял серебристую бровь. Свежий ветер, пахнущий снегом, хлестал меня по щекам. Мы стояли между нашими драконами, в тысяче футов над линией деревьев на склоне горы, напоминающем перевернутую миску, в десяти минутах полета от долины над Аретией.
– Те камни? – Я показала на столб из трех валунов, пока Тэйрн переминался с лапы на лапу, хрустя снегом.
– Может, мне их еще раскрасить?
Я удержалась и не закатила глаза.
– Нет, просто Карру было все равно, куда я попадаю, главное – нарастить число ударов в час.
Я размяла плечи и открыла врата энергии Тэйрна, чувствуя, как она побежала по моим венам и нагревает кожу.
Феликс посмотрел на меня так, будто у меня выросла вторая голова.
– Ну, думаю, сейчас увидим, к чему привела эта техника.
– Я могу выдать двадцать шесть ударов в час в удачный день и даже доходила до сорока, но тот последний удар расколол гору, и… – Я осеклась.
– И ты чуть не сгорела заживо? – спросил Феликс. – Зачем, во имя Малека, себя так доводить?
– Это было наказание. – Я подняла руки, и энергия затрещала, загудела в воздухе.
– За что? – Он следил за мной со странным выражением лица, и мне не хватало наивности назвать его сострадательным.
– Я не выполнила прямой приказ, чтобы защитить своего дракона.
Треск переплавился в огонь, и я напрягла руки, отпустив разряд на свободу.
Пасмурное небо раскололось, и молния ударила в противоположную сторону миски – намного выше деревьев и где-то в четверти мили от валунов.
Феликс моргнул:
– Еще раз.
Потянувшись к силе Тэйрна, я повторила процесс: позволила магии наполнить себя, перелиться через край и извергнуться, запустив еще один разряд, который лег на полпути между следом первого и столбом из валунов. Гордость скривила мои губы. Неплохое время. Довольно быстрый удар после первого.
Но когда я взглянула на Феликса, он не улыбался. Посмотрел на валуны и медленно перевел на меня ошарашенный взгляд:
– Это что за дерьмо?
– Зато меньше чем через минуту после первого! – возразила я.
– А если бы те валуны были вэйнителями, мы бы с тобой уже были мертвы. – Между его бровями пролегли две морщины. – Еще раз. И теперь давай попробуем революционную тактику прицеливания, ладно?
Его сарказм подпитал мою досаду, и ударил третий разряд – между нами и валунами.
– Чудо, что ты еще себя не убила, – пробормотал Феликс, потирая переносицу.
– Не умею я целиться, ясно? – огрызнулась я, решив пересмотреть свое мнение о том, будто он и Трисса – самая маленькая и тихая из всех – лучшие члены Ассамблеи.
– Согласно отчетам о Рессоне, умеешь, – возразил он, выделив голосом последнее слово. – Умеешь целиться так хорошо, что попадаешь в темного колдуна на летящей виверне.
– Это потому, что Андарна остановила время, но она так больше не может. Поэтому остается то, что помогло нам в первой части битвы: старый добрый метод «бей и молись».
– И я не сомневаюсь, что в окружении виверн ты причинила бы им ущерб только в случае, если вся удача будет на твоей стороне. – Он вздохнул. – Объясни, как ты нанесла тот последний удар в Рессоне.
– Я… Это трудно объяснить.
– Ты попробуй.
– Я подтянула молнию в нужное место, наверное. – Я обхватила себя руками, чтобы избавиться от кусачего холода. Обычно к этому времени я уже нагревалась, а не ощущала, как теряют чувствительность пальцы ног. – Я выпустила разряд, но силой направила его в нужное место, пока Андарна удерживала время.
– Как насчет разрядов поменьше? – Он повернулся ко мне лицом, пока под его сапогами похрустывали камешки. – Например, тех, что слетают с твоих рук?
Какого хрена? Должно быть, это же было написано у меня на лице, потому что у него вспыхнули глаза.
– Хочешь сказать, что вызываешь только сильные разряды… – он показал вверх, – с неба? Что после проявления печати просто начала разбрасываться молниями и не оттачивала свой навык?
– Я обрушила на одноклассника скалу, пусть не убила его, и дальше Карра уже волновали только мощность и частота. – Я подняла руки. – И молния прилетает из неба, а вовсе не из моих ладоней.
– Ну чудесно! – Феликс рассмеялся – глубоко и… раздражающе. – Ты владеешь самой разрушительной печатью на Континенте, но ничего о ней не знаешь. Ничего об энергетических полях, с которыми она связана. Вместо того чтобы стрелять энергией, как стрелой – точно и размеренно, – ты просто расплескиваешь ее, как кипящее масло, и надеешься, что куда-нибудь да попадешь. И молния вырывается из неба или земли, в зависимости от типа грозы, – так почему бы не из твоих рук?
Гнев затопил меня, повысил температуру, заколол в пальцах и довел энергию внутри до ревущего бешенства.
– Ты считаешься самым могущественным всадником своего курса – а то и целого поколения, – а на деле ты просто перехваленный фейерверк…
Тут энергия изверглась, и молния полыхнула так близко, что меня опалило жаром.
Феликс покосился направо, где в двадцати футах еще дымилась выжженная прогалина.
Вот дерьмо. Остатки гнева спешно затмил стыд.
– И ты не только не можешь целиться, но даже не контролируешь силу, – произнес он тем же тоном, будто я только что не пыталась спалить нас обоих.
– Я могу контр…
– Нет. – Феликс опустился к рюкзаку у ног и начал в нем копаться. – Это не вопрос, Сорренгейл. Это факт. Часто это случается?
Когда я злюсь. Или когда в объятиях Ксейдена.
– Слишком часто.
– Хоть в чем-то мы согласны. – Он встал и протянул что-то мне. – Бери.
– Что это? – Я взглянула на предмет, потом осторожно взяла его из протянутой руки. Стеклянная сфера удобно легла в ладонь. Украшенные резными орнаментами серебристые металлические полоски, делившие ее на четверти, встречались наверху и внизу, а внутри стекла находился медальон из какого-то серебряного сплава размером с мой большой палец.
– Это проводник, – объяснил Феликс. – Возможно, молния возникает из разных источников, но Тэйрн транслирует свою энергию через тебя. Ты – сосуд. Ты – путь. Ты – туча, если на то пошло. А как еще, по-твоему, ты привлекаешь молнии с чистых небес? Никогда не замечала, что тебе проще колдовать во время грозы, но ты справляешься и без нее?