тобы мой народ был порабощен Горным королем.
Любое беспокойство, которое у меня было, любая склонность к выражению моей теории, умерли прямо там. Я решил, что не могу рисковать тюремным заключением. Я ужасно боялся крыс. И поэтому я молчал.
ГЛАВА 42
Несмотря на то, что новая фигура Вайолет была невероятно гибкой и стройной, стражникам было трудно нести ее из-за копны волос, ниспадающих с бедной головы. И действительно, когда они уносили принцессу вниз по коридору к той ужасной лестнице, которая вела в нижнюю часть замка, волосы росли — они удлинялись и густели, превращаясь в огромную змеящуюся кучу ароматных черных волн. Она красиво обвивалась вокруг ног спешащих стражников.
— Здесь нужна небольшая помощь, — пропыхтел один стражник, и к нему поспешили еще трое стражников, каждый из которых поднял охапку волос. К тому времени, как они добрались до тюремного крыла, вес волос требовал шести сильных мужчин, только чтобы удержать их от земли.
— Не понимаю, зачем вы меня запираете, — сказала Вайолет. — Я все равно не могу двигаться.
— Тише, проклятое дитя, — сказал охранник, державший ее за левую руку. — Ты подождешь с крысами, пока не расскажешь нам, что ты сделала с нашей Вайолет.
«Нашей Вайолет», — подумала девушка. Когда в последний раз меня так называли? Она также с некоторым восхищением отметила, как голос охранника, казалось, прерывался на краях ее имени.
Презрение, насмешка, которые она так часто слышала перед тем, как исчезнуть в зеркале, исчезли. Оставалась только тревога. «Почему?» — удивилась она. — «Что изменилось?»
— Но, сэр, — начала она, — я…
— Тихо! — рявкнул охранник. — Этого достаточно.
Они открыли дверь с громким скрипом, звук которого вывел остальных пленников из оцепенения или сна.
— Выпустите меня отсюда! — крикнула одна девушка.
— Я требую, чтобы меня освободили! — крикнула другая.
— Я принцесса Вайолет, — крикнула старуха. — Немедленно отведите меня к отцу!
— Ты не принцесса, — сказал мужчина. — А я!
— Нет, это я, — крикнул мальчик.
— Лжецы! — закричала еще одна девушка. — Это я! Я принцесса!
— Вот видишь, — сказал охранник, державший Вайолет за талию. — У тебя много друзей. — В его голосе звучала горечь, горе сменилось гневом в его сердце.
— Ты не понимаешь, — сказала Вайолет, слова застревали в ее распухшем горле, из широко раскрытых глаз текли слезы. — Я принцесса. Я загадала желание. Я хотела быть настоящей принцессой. Настоящие принцессы прекрасны.
— Вайолет была прекрасна, — сказал охранник, державший ее за левую руку, и небрежно опустил ее на твердый каменный пол. Он издал звук, нечто среднее между хрюканьем, икотой и всхлипом. — И сейчас прекрасна, я имею в виду. Прекрасна. Ты… ну, я даже не знаю, кто ты. — Стражники вышли, захлопнув за собой дверь, оставив Вайолет лежать на куче волос. Они стояли в коридоре, их затылки были обрамлены зарешеченным отверстием в верхней части двери.
— Я принцесса, — сказала Вайолет, с трудом поднимаясь на колени. — Настоящая принцесса.
— НЕТ! — крикнула девушка в коридоре. — Я принцесса.
— НЕТ! Это я!
— Смотрите, — один из охранников просунул лицо между прутьями решетки, его лицо исказилось в насмешливой ухмылке. — Тебе придется придумать более изобретательную уловку. Кажется, в наши дни все стали принцессой Вайолет.
Вайолет покачивалась на своих слишком маленьких ногах, ее равновесие все больше и больше сбивалось под тяжестью волос.
— Но… Я не понимаю.
— Ну, конечно, принцесса. Вы в союзе с врагом. Вы наживаетесь на нашем страхе и нашем горе. Вы худший из трусов.
— Нет, — пробормотала Вайолет, опускаясь на пол. — Меня зовут Вайолет. Мою мать зовут Роза. Моего отца зовут Рэндалл. Я родилась здесь, в этом замке, зимой. Мама говорила, что на снегу расцвела фиалка.
— Хватит, — сказал охранник, с холодным лязгом ударив ключами по решетке.
— Я принцесса Вайолет! — крикнула она.
— НЕТ! — раздался голос из коридора. — Я принцесса!
— НЕТ, это я, — крикнула девушка через коридор.
— Нет, это я, — крикнул один из младших стражников.
— Лжецы! — крикнула Вайолет. Но стражники повернулись к ней спиной и ушли во мрак.
Вайолет закрыла руками свое прекрасное, проклятое лицо, откинулась на растущую копну волос и заплакала.
ГЛАВА 43
Нелегко было затащить мальчика размером с Деметрия из дымного тумана поля боя в туннели. Несмотря на небольшой рост, характерный для их вида, Тетушка, Нод и Мот обладали даром силы, напоминающим мир насекомых, и были способны нести грузы, превышающие их вес. Тем не менее, оказавшись внутри туннеля, неуклюжее покачивание тела Деметрия, его расслабленные руки и ноги, свесившаяся голова — все это оказалось дьявольски трудным.
— Неужели это обязательно должен быть он, Тетушка? — Мот тяжело дышал и пыхтел. — А нельзя было выбрать кого-нибудь поменьше? Может быть, ребенка?
— Только представь себе, что ты принес ребенка в такое место, — сказала Тетушка, взмахнув рукой, как будто ей больше всего на свете хотелось дать Моту пощечину, но она не могла этого сделать, потому что он находился по другую сторону от лежащего без сознания мальчика. — В любом случае в этом не было бы особого смысла. Пока мы нашли только двух детей, которые нас слышат. Много толку было бы принести ничего не подозревающего ребенка на дно замка. Он только обмочится и позовет мать.
— До сих пор от мальчика не было никакой пользы. И девочки тоже.
— И все же мы стараемся, дорогой, — фыркнула Тетушка, произнося слово «дорогой» так, словно оно на самом деле означало «идиот».
У них ушел почти час на то, чтобы втолкнуть мальчика в маленькую прихожую с куполообразным потолком, достаточно высоким, чтобы он мог сесть. Тетушка, Нод и Мот опустили тело на землю и, тяжело дыша, привалились к наклонным каменным стенам.
— И что теперь? — сказал Мот, потирая колени. — Не буду врать, Тетушка. Эти старые кости уже не те, что раньше. Я не уверен, что смогу протащить большого парня дальше, если вы понимаете, что я имею в виду.
— К счастью для твоих костей, Мот, дальше мы тянуть не будем, — сказала тетушка, поднимаясь на ноги и пристально глядя на него. Она была далека от того, чтобы упомянуть о том, что, хотя он действительно был и стар, и немощен, в те времена, когда он был всего лишь малышом, ползающим на плечах оставшихся родственников, Тетушка уже прожила пятьсот двадцать лет. По крайней мере. Женщины ее клана славились долголетием, но никто не держался за жизнь так крепко, как сама Тетушка. Ее суставы громко хрустнули, как бы подчеркивая это, когда она приблизилась к лежащему без сознания мальчику. Мот просто хмыкнул.
Тетушка вскарабкалась на мальчика, сначала осмотрела шишку у него на лбу — как твердое голубое яйцо — потом заглянула под веки, в рот и прислушалась к ноздрям.
— Нод, дорогой, — рассеянно сказала она, — не мог бы ты передать мне мою сумку?
— С ним все будет в порядке, Тетушка? — спросил Нод, передавая сумку старухе, присевшей на горца. — Я ударил его ужасно сильно.
— Не беспокойся, дитя мое. Мальчик унаследовал свою твердую голову от деда. Однажды я видела, как этого человека лягнула самая огромная лошадь, какую я когда-либо видела. Прямо между глаз. Он просто отряхнулся и продолжил работу. С этим мальчиком все будет в порядке. Ну, и где же этот свиноград? — Она рылась в бесконечных карманах сумки, все время ворча. Наконец она вытащила маленький искривленный корень размером с дождевого червя. Схватив мальчика за рубашку для равновесия, она поднесла корень к его носу, скрутила его своими длинными пальцами и раздавила, позволяя ему капать соком на кожу между ноздрями и губой.
Мальчик фыркнул, вздрогнул, закашлялся и закричал. Тетушка попыталась улыбнуться, но Деметрий закричал громче и сел так быстро, что тетушка отлетела в сторону. Он с треском ударился головой о каменный потолок.
— Ой! — простонал он.
— Именно на это мы и возлагали надежды, Тетушка, — покачал головой Мот. — Прости, если я не кричу, не пищу и не танцую джигу.
— Хватит, Мот, — сказала Тетушка, вставая. — С меня довольно.
— Это вы, — сказал Деметрий, отодвигаясь от маленьких людей на земле и осторожно поднося руки к раненой голове. На затылке у него была шишка размером с грецкий орех. — Почему вы не можете оставить меня в покое?
— Да ладно тебе, — сказал Мот. — Ты и твоя маленькая подружка шныряли по нашим коридорам, все испортили, оставив после себя ужасную вонь от больших — не говоря уже о крошках от украденных сладостей — и кто, по-твоему, убирал за тобой? Старый Мот, вот кто. — Старик сверкнул глазами.
Тетушка покачала головой.
— Он не сердится, дорогой, — сказала она, сурово глядя на Мот. — Просто злится. Он очень беспокоится из-за этой шишки у тебя на голове.
— Нет, не беспокоюсь, — ответил Мот.
— Что случилось? А что случилось с моей головой? — Шишка на затылке болела от прикосновения, но он все равно положил на нее пальцы. С одной стороны он почувствовал несколько корок засохшей крови.
— О, это был Нод. Он сильнее, чем кажется, и лопата у него тяжелая.
— Лопата? — спросил Деметрий. — Он ударил меня лопатой по голове? Да что с вами такое…
— Ну-ну, — успокоила его тетушка. — Мы сделали только то, что должны были сделать. Вот увидишь.
И, по правде говоря, Деметрий ей поверил. Хотя их первоначальное появление было шокирующим, он больше не испугался. И чувства, написанные на их лицах, были достаточно ясны. Беспокойство. Паника. Страх. И мальчик был тронут.
— Что это за место? — спросил Деметрий, потирая голову. — И как вы меня сюда доставили?
— Мы внутри замка. Глубоко внутри. И мы должны идти еще глубже, — сказала Тетушка, подходя ближе к мальчику — не так близко, чтобы коснуться его или напугать, но достаточно близко, чтобы он понял, что она не хочет ему зла. — Нам нужна твоя помощь, дитя, и побыстрее, потому что ситуация вышла из-под контроля.