– Информация, которую вы сегодня услышали, засекречена. Скажете кому-то хоть слово об этом – и вам будет предъявлено обвинение в государственной измене. Второй челнок летит сюда, чтобы забрать вас для дачи показаний. – Она смотрит на окровавленного алого. – Если желаешь когда-либо достичь большего, чем сортировать мусор в Дипгрейве, советую подчиниться. – Она поворачивается ко мне. – Когда я скажу «беги», ты закроешь глаза и побежишь. Ясно?
Я киваю.
– Посылка готова к отправке, – говорит Холидей в микрофон. – Черный Огонь? Оцелот? – Из интеркома у нее на ухе слышится бормотание. Она смотрит на меня, сдергивает винтовку с плеча и досылает заряд. – Три. Два. Один. Беги!
Три стробоскопа вспыхивают ярко-белым на верхней части корабля, ослепляя меня прежде, чем я успеваю закрыть глаза. Солдаты бегут, волоча меня за собой. Я чувствую дождь, бетон под ногами, а потом металлическую палубу корабля. Зрение возвращается ко мне, кругом все зеленое от огней челнока; солдаты вместе со мной входят в хвостовую часть. Челнок стартует, не убирая трапа. Когда мы оказываемся в сотне метров над землей, марсиане взлетают на гравиботах и приземляются внутри корабля. Лишь тогда люк закрывается.
Раздается рев двигателей; меня толкают в кресло. Солдаты не опускают оружия. Золотой и черный касаются своих клинков на предплечьях. Через иллюминаторы кабины я вижу темные фигуры, все еще сопровождающие нас. Когда они проносятся сквозь дождь, я мельком замечаю угольно-черные шлемы, напоминающие кошмары из глубинных шахт, и тяжелые черные доспехи.
– Компании пока нет? – спрашивает Холидей у пилота-синего в шлеме.
– Небо чистое, мэм. Гражданский транспорт перенаправлен. Мы будем на правительственной высоте через десять секунд.
У меня закладывает уши. Потом воцаряется тишина – не считая гула двигателей. Все нервничают. Опасаются новой атаки со стороны похитителей? Как далеко могут простираться их возможности?
– Расстояние до цитадели?
– Пятьдесят километров.
В кабине что-то пищит.
– Приближаются неизвестные воздушные корабли. Атмосферные штурмовики, – докладывает пилот. – Спускаются с носителя. Опознавательные знаки семьи Барка.
– Сколько их?
– Четырнадцать штурмовиков. Два катера с артиллерийским вооружением. Запросить поддержку у небесного лорда?
– Чертова баба! – бормочет Холидей. – Нет. Предупреди цитадель, но скажи небесному лорду: пусть подождет. Мне было приказано проделать все тихо. Не хватало еще слухов из-за боя над городом.
Синий выполняет приказ, а второй пилот тем временем говорит в гарнитуру:
– Внимание кораблям дома Барка! Говорит воздушно-штурмовая группа «Прайд-семь». Вы нарушили пространство правительства республики и предписание правительницы. Немедленно смените курс и вернитесь на гражданскую высоту. У вас десять секунд на исполнение.
Они не меняют курса. Теперь я вижу их в иллюминатор. Маленькие черные точки вдали, крохотные, как мухи, парят строем, чтобы не дать нам добраться до цитадели.
– Входящее сообщение.
– Накамура! – рычит из интеркома низкий женский голос. – Я должна была догадаться, что она пошлет тебя. Выключи двигатели и отдай мне эту террористку-алую.
Синий передает Холидей автономный коммутатор.
– Виктра, свидетельница находится под арестом. Не вмешивайся в сферу полномочий республики. У меня приказ правительницы доставить алую любой ценой. Не лезь в неприятности.
– Дорогая, неприятность – это я.
Два луча света несутся к нам от ее кораблей, рассекая тьму, и проходят в считаных метрах от кабины.
– Они забрали мою дочь. Мою дочь!
Я дрожу, осознав, кто сейчас на связи.
– Ты хочешь, чтобы об этом знала вся чертова республика? – рычит Холидей. – Они заставят правительницу уйти в отставку! Уведи свои корабли. Свидетельницу допросят, чтобы мы могли вернуть твою дочь. Ты зря тратишь время.
– Допрос? – Виктра хохочет. – Новые полумеры Виргинии! Посмотри, что они нам принесли. Теперь моя очередь!
– Если ты снова откроешь огонь по этому кораблю, то можешь уничтожить нашу единственную зацепку. Свидетельница сама пришла к нам. Мы летим в цитадель.
– Вы, идиоты, потеряли моего ребенка! Я верну ее. Словами или железом. Выбор за тобой. Отдайте мне эту алую – или я приду и вырежу ее из чрева вашего корабля. У вас десять секунд на исполнение этого требования. Конец связи.
Холидей обеспокоена:
– Передача шла с кораблей?
– Нет, мэм.
– Пилот, полная скорость прямиком им в глотку. – Она поворачивается к своим людям. – Оружие держать наготове. Стрелять только в ответ. Она не на истребителях. Но где-то в воздухе. – Холидей взмахивает винтовкой. – Ожидайте абордажа золотых.
Ее люди вскакивают и направляют винтовки на запертый люк. Что-то врезается в корабль. Потом следуют еще три столкновения с корпусом. Наш корабль с ревом несется к стене штурмовиков, все ближе, ближе… Перед нашим носом проносится предупредительный выстрел.
– Быстрее! – приказывает Холидей.
Потолок искрится и светится: кто-то сверлит корпус снаружи. Львиная стража собирается вокруг искр, вскинув винтовки к потолку.
– Быстрее!
Мы прорываемся через строй штурмовиков. Они закладывают вираж, чтобы последовать за нами. Я вижу в отдалении огни цитадели. Корабль с треском переходит звуковой барьер. С потолка на меня сыплются искры. Все больше кораблей Августусов взлетает с посадочных площадок цитадели нам навстречу. Вместе с ними поднимаются десятки людей в броне, и возглавляет их огромная фигура в бледно-голубых доспехах с изображением лиса. Ниоба Телеманус вступила в войну.
45. ДэрроуВенера
Когда-то Венера была злой сестрой Земли. Она разбухла от солнечной пыли, сравнявшись с голубой планетой формой и величиной. Но в то время как Земля была благословлена водой, душистым воздухом и умеренным нравом, Венера обладала более сварливым характером. Ее поверхность, достаточно жестокая, чтобы плавить свинец, была отмечена нескончаемыми днями и ночами, и каждый день составлял двести сорок три дня ее сестры. В ее зловонном дыхании ничто не могло жить, ничто не могло расти, ничто не могло двигаться, кроме ветров углекислого газа и вялых облаков, беременных кислотными дождями.
А потом из черноты пришел человек, и выпил водород газовых гигантов, и вдохнул свежее дыхание в небеса планеты. Последовавшие за этим дожди покрыли восемьдесят процентов Венеры океанами. При помощи высотных разгонных двигателей человек сорвал с нее губительную атмосферу и охладил поверхность. При помощи астероидов, запущенных из Пояса, и разгонных двигателей на экваторе он перевел ее из оцепенения в приятный танец, и дни ее стали такими, как у сестры. Человечество одело планету в зеленое и синее, и она ждала, нетерпеливая и цветущая, чтобы люди спустились из летающих городов и присоединились к ней в ее новом танце, на создание которого ушло четыре с половиной миллиарда лет – и еще плюс девяносто.
Первым сюда прибыл дом Картиев с Луны.
Теперь, впервые за свои тридцать три года, я осмелился взглянуть на Венеру собственными глазами. Ее облака тонки и окутывают пестро-синее тело, словно полы потрепанной ночной рубашки. Полюса ее украшены диадемами изо льда и снега. Изумрудные острова поднимаются из спокойных синих морей. А на шее у нее – символ мощи золота, византийское ожерелье из кораблей и орбитальных верфей, сверкающих посадочными огнями и заполненных недостроенными фрегатами и разрушителями из меркурианской стали. Вокруг этого ожерелья скользят суда с темным корпусом; на их бортах изображен череп Повелителя Праха, вписанный в пирамиду Сообщества. Здесь гораздо меньше кораблей, чем докладывала разведка. Должно быть, большинство сейчас на другой стороне планеты.
– Мм, прямо в пасть зверя, – говорит стоящий рядом со мной на мостике Александр. – «Нам предрекая судьбу, уста отверзла Кассандра, – тевкры не верили ей, по веленью бога, и раньше»[21].
Стоящая с другой стороны Ронна раздраженно вздыхает:
– Неужели, черт возьми, мы не можем провести и пяти минут без комментариев из твоей задницы?
– Можно подумать, ты знаешь, что делать с тишиной, – усмехается Александр.
– Да что угодно лучше, чем слушать, как ты цитируешь Нильтона.
– Мильтона, к твоему сведению. Только на сей раз это был не слепой англичанин. Цитата из античности.
Я смотрю на них, и они умолкают. Ронна погружается в угрюмое молчание, Александр – в изысканное. Он находит потертость на своем черном нагруднике и шлифует его до блеска шелковым носовым платком.
– Копейщик, какой это флот? – спрашиваю я Ронну.
Она стряхивает раздражение, делает шаг вперед, вытаскивает изображение из своего датапада, отправляет его в воздух и увеличивает корпуса основных кораблей.
– Похоже, Первый и Третий. Там сфинкс дома Картиев и псы Керана – это его знаменосцы.
Александр хмыкает, вежливо выражая разочарование. Ронна в отчаянии осматривает изображение, не понимая, где она допустила ошибку.
– Александр, заткнись!
– Я ничего не говорил.
– Александр! Ты знаешь ответ? – спрашиваю я.
– Первый, Третий и Одиннадцатый.
– Одиннадцатый? – переспрашивает Ронна.
Александр самодовольно продолжает:
– Керана больше не относятся к Третьему флоту. Разведка предполагает, что Повелитель Праха продолжает реформу управления флотом и отдает предпочтение более мелким, независимым частям с большей местной автономией. Дом Керана был замечен на марсианской орбите три месяца назад, и они действовали без дополнительной поддержки. Звездный зал полагает, что теперь в военном флоте Сообщества как минимум двенадцать основных подразделений. – Он убирает длинные волосы с глаз. – Последние флоты, конечно же, имеют меньший размер. Остальные флоты, скорее всего, спрятаны за планетой, сообразно образу действия Повелителя Праха.
– Сколько крупных кораблей в Одиннадцатом флоте? – спрашиваю я. Александр начинает меня раздражать.