Меня ведут вглубь цитадели, пока мы не добираемся до светлой деревянной двери. По обе стороны от нее стоят черные, габаритами превосходящие любого из Телеманусов. Холидей затаскивает меня в комнату и пихает на стул перед длинным столом, сделанным из единого куска черного дерева. На противоположном конце стола сидит Даксо Телеманус с золотыми ангелами на лысой голове; его большие глаза препарируют меня. На нем фиолетовый китель с отворотами в виде золотой лисы. Рядом с ним на столе стоит маленький аквариум с водой и каким-то животным цвета опарыша. Искусственно созданное существо с длинными тонкими ногами и студенистым туловищем. Оно напоминает мне грязевых пиявок в реке рядом с лагерем 121. Я содрогаюсь.
Стук ложечки по фарфору. Я отрываю взгляд от монстра и смотрю на спутницу Даксо, пожилую розовую. Я видела ее вместе с правительницей у Квиксильвера. Сама элегантность в бежевом наряде. Утонченное немолодое лицо. Седые волосы уложены в виде розы и скреплены простой серебряной заколкой. На меня устремлен заботливый взгляд, и в глазах розовой больше человеческого интереса, чем Даксо когда-либо проявлял к кому угодно.
Все молчат. Мой страх нарастает.
Мгновение спустя Даксо смотрит в свой датапад, вскакивает и идет к балконной двери. Он открывает ее, и в тот же миг в каменный парапет снаружи врезается полоса металла. Я вздрагиваю. Входит Ниоба, только что спустившаяся с неба. От нее пахнет серой, как в шахте. Ее доспехи скользкие от дождя и оставляют лужицы на полу, когда она устремляется мимо своего более высокого сына в глубину комнаты. Шлем в виде оскаленной лисьей головы пялит на меня голубые глаза, а потом соскальзывает с ее лица и убирается в воротник брони. Проклятье!
Милая, гостеприимная жена человека, который увез меня с Марса, исчезла. Вместо нее возникла яростная воительница. Под глазами у нее набрякли мешки. Ворот слишком тесных доспехов врезается в полную шею. Я знаю, что она давно не надевала броню.
– Сними с нее намордник, – говорит Даксо Холидей.
Серая расстегивает металлические скобы вокруг моего рта и вынимает пластиковый держатель языка. Я жадно хватаю воздух ртом и провожу языком по саднящим местам, оставленным пластиком на деснах. Холидей отключает фиксирующий бронированный жилет. Я выдыхаю от боли, когда она задевает мое вывихнутое плечо.
– Леди Ниоба… – быстро говорю я.
– Молчи, – бросает она, не глядя на меня.
– А Кавакс…
– Тихо! – рявкает Ниоба. Она бьет рукой, облаченной в металл, по столу с такой силой, что черное дерево трескается, а я отшатываюсь. – Ты будешь говорить, когда тебе велят, или, помоги мне Юпитер, я… – Она умолкает, не договорив, и отступает.
Сын подходит к ней, чтобы утешить. Я дрожу – не только от страха, а еще и от бессилия объяснить, выразить словами свое глубокое сожаление. В окна стучит дождь. В углу потрескивает огонь; я ерзаю, не в силах смотреть им в глаза. И все-таки спрашиваю:
– А Кавакс жив?
Ответа нет.
– Едва-едва, – помолчав, шепчет Ниоба. – Он в любую минуту может умереть.
– Лирия из Лагалоса! – Даксо подается ко мне. Кресло потрескивает под его огромным весом. Один его голос вдвое больше меня. – Твоя жизнь как таковая зависит от того, что ты скажешь в последующие минуты. Тебе ясно?
– Понятно. У меня есть информация. Я видела их, людей, которые это сделали. Я могу помочь вам.
– Хорошо. Правда – твое единственное спасение. – Он кивает стоящей за моей спиной Холидей. – Но если я пойму, что ты лжешь или не до конца откровенна, будут приняты другие меры. – Он проводит рукой по аквариуму. Существо в аквариуме бьется о стекло, стремясь к теплу его кожи. – Инвазивные меры.
– Один человек, по имени Филипп… – начинаю я.
Даксо вскидывает руку:
– Мы знаем то, что ты рассказала стражам об этом Филиппе. Но пустим повозку впереди лошади. Они живы?
Я киваю.
– Хвала Юпитеру! – бормочет Ниоба. – Они пострадали?
– Не сильно.
– Где ты видела их в последний раз? – спрашивает Даксо.
– В индустриальном здании. После того как они зашлаковали челнок, Филипп отвез нас туда и передал детей другим людям.
– Куда они увезли детей?
– Я не знаю. Не слышала. – Ясно, что Даксо и Ниоба в это не верят. Я хочу объяснить про Филиппа, но внезапно меня спрашивают совсем о другом.
– Это были золотые? – подает голос розовая. – Те, другие люди.
– Нет.
– Каких они были цветов?
– В основном черные и серые, хотя я видела алых и розового.
– Черные… – со страхом произносит Ниоба. – Нужно сказать Сефи.
– Мы не можем сказать это Сефи, – возражает Даксо. – Кто знает, что она станет делать с этой информацией? Она теперь даже не встречается с Виргинией.
– За главного был розовый, – вставляю я.
– Это может быть тайная операция Сообщества, – говорит Даксо пожилая розовая. – Возможно, ищейки или ночной охотник.
Даксо кивает и снова смотрит на меня:
– У них был венерианский акцент?
– Нет.
– Марсианский?
– Не знаю. Думаю, в основном лунный.
– Ты узнала кого-нибудь из них?
Я качаю головой.
– Кто был этот розовый? Глава группы, забравшей детей.
– Я не слышала его имени. Понимаете, я попыталась подойти поближе, чтобы было слышнее, но наткнулась на трубу. И они ринулись за мной.
– Кто?
– Вороны.
Даксо усмехается:
– Ты хочешь, чтобы мы поверили, что тебе удалось обогнать черных?
– Черта с два обогнать! Я прыгнула в вентиляцию. – Я показываю плечо и ободранные руки. – Что? Вы мне не верите?
Они скептически переглядываются.
– Где произошла эта предполагаемая погоня? – спрашивает Даксо. – След вскоре остынет. Мы должны поймать их прежде, чем они улетят с Луны.
– Возможно, они уже это сделали, – говорит розовая.
– Мы должны остановить все воздушные перевозки, – решает Ниоба. – Обыскать каждый корабль.
– По всей Луне?
– После того, что они сделали с твоим отцом…
– Мама, я бы с радостью. Но тогда все это выплывет наружу. Виргинии придется уйти в отставку. Ее способность рассуждать здраво поставят под сомнение. Голосование запланировано на следующую неделю. Все нужно делать тихо.
– Это было в одной из зон реконструкции, – быстро говорю я. – Там везде были краны.
– В какой именно? – спрашивает Даксо.
– Я… я не знаю. Я только два раза была в Гиперионе.
– Сенатор, ее забрали с контрольно-пропускного пункта двадцать один «Б» в Альфа-Сити, – сообщает Холидей.
– Я инициировала поиски еще до того, как вы добрались сюда, – хмыкает пожилая розовая. – Десять отрядов прочесывают местность.
– Все они марсиане?
Розовая смотрит на Холидей в ожидании ответа.
– Так точно, сэр, – рапортует Холидей. – Все – надежные люди.
– Хорошо.
– Но мы даже не знаем, кого ищем, – добавляет Холидей. – И чем дольше мы ищем, тем больше внимания будем привлекать. Если мы расширим свое присутствие, «Вокс попули» узнает об этом.
– Это не вариант, – резко говорит Даксо.
– Они изувечили твоего отца! – рычит Ниоба.
– И мы найдем их. Но при помощи точного расчета, а не силами армии.
– Тогда нам нужно уточнить район поисков, – замечает розовая.
Даксо машет рукой, и из стола вырастает трехмерная карта зоны реконструкции. Тысячи построек.
– Покажи мне это здание, Лирия.
Мой взгляд скользит по сотням недостроенных небоскребов. Они все одинаковы.
– И как я должна это сделать? Эти дома как близнецы! И не то чтоб я сильно разглядывала это здание – за мной гнались вороны.
– Я говорил тебе, что случится, если ты не будешь сотрудничать, – угрожает Даксо.
– О боги, Даксо, дай девочке минутку, – вмешивается розовая, сидящая с другой стороны стола. – Ей явно изрядно досталось. Лирия, тебе нужно обезболивающее для руки? – (Я киваю с благодарностью.) – Кофе с морфоном, – говорит она в интерком.
Минуту спустя входит слуга и ставит передо мной поднос с дымящейся чашкой кофе.
– Меня зовут Теодора, – обращается ко мне розовая, поблагодарив слугу. – Я была советником Дэрроу из Ликоса.
Его советником? Тогда она знает Жнеца почти что лучше всех.
– Спасибо, – говорю я, глотнув кофе и ощутив холодок морфона. Боль в плече стихает.
– Мы все на одной стороне. Не забывай об этом. Понимаешь, дело не только в том, чтобы вернуть сына правительницы. Пакс дорог всем нам. У него отзывчивая душа. Ты с ним встречалась? – (Я киваю.) – Тогда ты можешь понять, почему нам так нужна твоя помощь. А теперь можешь вспомнить какой-нибудь логотип, трамвайное депо или, может, памятник?
– Там были трамвайные пути, – отвечаю я. – Заброшенные. Я побежала туда, когда удрала от Филиппа. Я пыталась найти выход из Затерянного города.
– Сколько ты пробежала? Километр? Два? – спрашивает Даксо.
– Может, четыре. Никак не больше.
Он отсеивает все здания за пределами четырехкилометровой зоны вокруг трамвайной линии.
– Я шла вдоль нее примерно так. – Веду пальцем вдоль трамвайной линии к лестнице, по которой поднялась на контрольно-пропускной пункт. Припоминаю осыпающиеся, заросшие лишайником номера. – Я начала где-то возле станции… семнадцать вроде бы.
Даксо кивает Холидей, и та отходит, чтобы связаться с отрядами, обыскивающими район.
– Они уже ушли, так что пошлите криминалистов. – Он смотрит на Теодору. – Мне нужны спутниковые снимки со всеми кораблями, входящими в этот район и покидающими его.
– Ты все делаешь прекрасно, Лирия, – кивает Теодора. – Это твой единственный способ помочь себе – продолжать сотрудничать. – (Мне не нравится, как это звучит.) – А теперь, – добавляет она с мягкой улыбкой, – расскажи, когда и как Сообщество завербовало тебя.
– Что? Сообщество? Я ни на кого не работаю!
– И ты думаешь, что мы в это поверим? – цедит Даксо. – Мой отец привез тебя сюда, был добр к тебе и твоему племяннику, а ты предала нас Сообществу! Или это была «Алая рука»? Скажи правду.
– Я говорю правду.